Конфликты на Северном Кавказе достигли апогея. В Чечне сторонники Басаева и Радуева требуют отправить Масхадова в отставку. В Дагестане со дня на день может начаться вооруженное противостояние между сторонниками братьев Хачилаевых и действующего правительства. Российские власти до сих пор отмалчивались. Теперь большинство этих проблем должен решить РАМАЗАН АБДУЛАТИПОВ, назначенный министром по делам национальностей.
— После мартовской отставки из правительства вы заявили, что политика России на Северном Кавказе находится на уровне прошлого века, времен войны с Шамилем. Но с 1988 года вы были завсектором межнациональных отношений ЦК КПСС и, по сути, главным идеологом в этой области. Не чувствуете ли вы личной ответственности за то, что сейчас происходит?
— Все эти годы снижался не только уровень понимания межнациональных проблем, но и уровень управления ими. Я говорил, что происходит, и предупреждал о том, что может произойти. Когда в ноябре 1991 года в Чечне было объявлено чрезвычайное положение, я с трибуны Верховного совета заявил, что надо отбросить амбиции и начать переговоры с Дудаевым. Я обращался к президенту и премьеру. Но никто и слушать не хотел. Включая многих демократов из федерального центра, которые на первом этапе стимулировали там процессы, полагая, что это борьба против всего консервативного, номенклатуры.
Но все эти годы от меня ничего не зависело. Помню, 30 декабря 1994 года я должен был лететь в Махачкалу на переговоры с делегацией чеченского парламента. Так вот, некоторые чиновники, которые сейчас, кстати, критикуют президента, мне просто запрещали говорить, что в Чечне есть парламент. В частности, такие звонки были от Ивана Рыбкина. Да пусть они себя хоть падишахами называют — важно было остановить кровопролитие! А вместо мирных переговоров было заседание Совета безопасности и заявление: всякие сепаратные переговоры прекратить. Тогдашний вице-премьер Егоров, выступая в Совете федерации заявил, что в Грозный надо ездить только с требованием о полной капитуляции. Я ушел. С такими предложениями на Кавказе делать нечего.
— Чечня сейчас фактически независима от России. Но после совещания правительства в минувшую пятницу вице-премьер Густов заявил, что ни о каком отделении Чечни от России не может идти и речи и у Примакова есть наработки по этому вопросу. Как будет решаться чеченская проблема?
— Проблема в том, что Чечня и все, что с ней связано, никогда не была замкнута на конкретном чиновнике. Один ведет переговоры, второй открывает какую-нибудь миссию, третий помогает с гуманитарной помощью, четвертый привлекает внебюджетные средства. В результате — полная неразбериха.
В прошлом году я написал концепцию национальной политики России на Северном Кавказе. 27 печатных страниц, которые передал своему предшественнику Михайлову. Он в течение трех месяцев обкатывал ее со специалистами. Утверждена она была в Ростове на встрече глав северокавказских республик. Я добился, чтобы этот вопрос был включен в повестку дня заседания правительства на июнь 1998 года. Но когда пришел Кириенко, эту программу выбросили.
Потом Совет безопасности поручил Миннацу разработать концепцию национальной политики на Кавказе. Оказывается, в СБ не знали, что она уже есть и передана в правительство.
О каком понимании идет речь, если одному из моих ближайших соратников Кириенко сказал: "Все наши национальные проблемы от того, что мы ими занимаемся. Не будем заниматься — не будет и проблем"? До него так и не дошло, что национальный вопрос — это не чья-то выдумка, это самочувствие народа, историческая реальность.
Мы, с одной стороны, шизофренически доказываем, что Чечня — это суверенное государство, с другой — не менее шизофренически заявляем, что Чечня — субъект Российской Федерации. Я думаю, о крайностях надо забыть.
— Сколько Москва перечислила Чечне бюджетных средств в 1997 году, в первой половине 1998 года?
— С учетом поставок газа и электроэнергии около 1,2 трлн "старых" рублей. И этот мизер удалось с трудом выбить.
— Но как можно сейчас закачивать в Чечню бюджетные средства, если мы не можем контролировать их расходование?
— В октябре прошлого года, вернувшись оттуда, я сказал, что если мы не разработаем программу по восстановлению Чечни, то через год-два будем иметь дело не с Масхадовым, а с Басаевым или Радуевым. Сегодня это уже реальность. Несмотря на это, в марте работа в этом направлении была полностью прекращена. Христенко проваливал все наши финансовые программы. Когда я приехал в Грозный, мне Басаев прямо сказал: "Чего ты приехал, ты сюда Христенко пришли". И вот чуть позже этого человека назначают председателем комиссии по Чечне. По сути, решения о выделение денег Чечне саботировались. Мне даже Борис Николаевич сказал, что эти люди скоро его разозлят и он сам поедет в Грозный выдавать пенсии, детские пособия. В результате всех этих замороженных проблем мы получили отмороженных людей, неспособных к сотрудничеству. Я на совещание в пятницу не пошел. Мне тошно от них. Я должен каждому новому человеку объяснять, что чеченцы — это не бандиты.
— Как вы сейчас оцениваете политическую обстановку в Чечне? Масхадов удержит власть?
— Скорее всего, будет что-то вроде майского путча в Махачкале. Без большой крови и потерь. Но нам в любом случае не следует там сворачивать свою деятельность. Хотя, конечно, похищение Власова, убийство Саидова осложняют работу.
— Не так давно депутат Госдумы Дмитрий Рогозин заявил, что на ситуацию в Дагестане и вообще на Северном Кавказе влияют "внешние факторы". Он располагает сведениями о работе в этом регионе ЦРУ и даже назвал фамилию или псевдоним офицера, который занимается этим регионом,— Голдстар.
— Как говорил мой институтский преподаватель, это козе понятно. На Кавказе уже давно сильно влияние арабских стран и США, координирующих там подрывную деятельность. Сначала американцы работали на развал СССР, затем автоматически переключились на развал России, нащупали больные точки. Если мы не работаем на укрепление своего отечества, то другие будут работать на его развал. Так было и так будет. Это учебник по политологии. Еще полтора года назад в Вашингтоне я зашел в кабинет к одному из руководителей госдепа. У него на стенах висели цветные фотографии Басаева и Радуева.
— Вы недовольны нынешним положением дел в министерстве?
— Перед вашим приходом я просматривал документы по организации в 1921 году народного комиссариата по делам национальностей. Шла война, разруха. Так вот, тогда в комиссариате работали 875 человек и им было выделено из бюджета 11 млрд 474 млн рублей. Даже большевики понимали, что дороже всего обходится бесплатная национальная политика. Кроме того, это министерство, по сути дела, координировало работу всего правительства.
А сейчас мне говорят, что хватит и 250 сотрудников. Это включая обслуживающий персонал и охрану. За телефоны, командировки нечем платить. Да что говорить, если на табличку с надписью "Министерство по национальной политике" мы скинулись сами! Теперь нас хотят отсюда выгнать, вселив в здание Министерство региональной политики. А знаете, как оно появилось? Кириенко в своем выступлении на Совете федерации ошибочно назвал Миннац Министерством по региональной политике. И когда ему сделали замечание, он, чтобы не терять лицо, и распорядился создать это министерство.
— Вы лично никогда не рассматривали такой вариант решения чеченской проблемы: железный занавес, блокада, перед спецслужбами ставится задача по стимулированию внутричеченских противоречий.
— Мы не способны обеспечить охрану Белого дома, а вы хотите целую республику блокировать. Кроме того, это просто вредно. Ну, допустим, закроем мы границу на год, два, десять лет. Но разве можно оставлять гнойник на государственном организме и ждать, пока он сам отпадет? Что это за подходы? Это идиотизм. Наоборот, нужно интенсивное лечение.
— Теперь что касается Дагестана. Вы говорили: "Ситуация в республике складывается таким же образом, как перед приходом к власти в Чечне Дудаева. Магомедов слишком долго мудро руководил и перемудрствовал в заигрываниях и компромиссах".
— В республике всегда соблюдался межэтнический баланс. К сожалению, само руководство стало нарушать исторические договоренности. События последнего времени это подтверждают. У многих национальных лидеров аппетит достаточно развитый, они уже не удовлетворены кусочками, они хотят с каждым днем все больше. А на всех не хватает. Дагестан маленький. В результате начались разборки. И это не только Хачилаев. Я не могу сказать, что он главное звено.
В Дагестане надо проводить всенародные выборы. Сегодняшнее состояние позорно для власти. Эти люди должны уйти сами. В Дагестане и нормальной экономики не осталось, 90% населения нищенствует. Я понимаю, что такой разговор опасен, на меня неоднократно были покушения. Я знаю, что за мое убийство заплачены деньги.
— Даже так?
— Почему "даже"? Вы посмотрите, каждый, кто обозначал себя более или менее в этой республике, уже уничтожен. После убийства депутата Госдумы Гамидова или муфтия Абубакарова нормальные люди должны были уйти в отставку. Как можно жить и зарабатывать на крови?
ЛЕОНИД Ъ-БЕРРЕС