"Власть" решила проиллюстрировать борьбу за свободную мировую торговлю отрывками из выступлений лидеров Лиги против хлебных законов.
Ричард Кобден, депутат английского парламента, Манчестер, октябрь 1842 года:
"Рассуждая о наших бедах, английские газеты, эти прислужники монополии, не оставляют без внимания также и тариф, недавно введенный Соединенными Штатами, и по этому поводу подвергают насмешкам американское законодательство. Но зачем и почему был принят этот тариф? Мы не должны терять из виду, что не что иное, как наши промахи закрыли нам американские рынки. Вспомним 1833 год. Тогда в Соединенных Штатах наблюдалось сильное возбуждение по поводу повышенных пошлин на продукцию наших предприятий; недовольство было чрезвычайным, и в одном из штатов, в Южной Каролине, дело дошло даже до прямого мятежа. В результате в том же 1833 году был принят закон, по которому ввозные пошлины должны были снижаться ежегодно, с тем чтобы по окончании десяти лет не оставалось ни одной пошлины, превышающей зафиксированный максимум в 20%. Что сделала наша страна в ответ на эту либеральную и доброжелательную политику? Увы, столь важное обстоятельство не привлекло внимания ни наших следовавших друг за другом правительств, ни самого народа, как будто дело происходит на другой планете. Мы не проявили никакого уважения к усилиям американцев вдохнуть новую жизнь в наш взаимный обмен. Теперь они глядят на результаты своей политики, и что же они видят? Спустя десять лет их торговля с нашей страной сократилась по объему ниже того, какой был до снижения пошлин. Мы отказались от их зерна. Американцы поэтому решили, что у них нет оснований последовательно продолжать свою политику, и небольшой группе их промышленных монополистов оказалось легко добиться новых мер, исполнение которых приведет к исключению американского континента из числа покупателей продукции наших фабрик и заводов. Этого бы не случилось, если бы мы протянули нашим братьям по ту сторону Атлантики, так сказать, руку взаимности в форме такого либерального закона, который, разрешая закупки их зерна, побудил бы сельскохозяйственные штаты поддерживать нас, а не выступать против нас. Мы открыли бы для их зерна рынок сбыта десятикратно обширнее и выгоднее, чем тот, который предоставляют им их промышленные монополисты. И вот, с одной стороны, американцы горестно всплескивают руками при виде хлебных амбаров, стены которых уже не выдерживают груза предыдущих урожаев, а новые урожаи разносятся ветром по их широким полям; с другой стороны, англичане, скрестив руки, созерцают свои переполненные склады и притихшие заводы. Там не хватает одежды, здесь умирают с голоду, а законы, столь же абсурдные, сколь и варварские, втискиваются между обеими странами, чтобы мешать им обмениваться товарами и стать, каждая для каждой, взаимовыгодными рынками сбыта. Поверьте, когда две нации, такие как Америка и Англия, заинтересованы во взаимном обмене, не во власти никакого правительства навеки изолировать их друг от друга. Я думаю, что через десять лет правительства уже не смогут так же вмешиваться в труд людей, ограничивать его или как-то нажимать по-иному, направлять его в ту или другую сторону; они будут бессильны влезать в частные и личные дела, устанавливать часы обеда и отдыха, навязывать каждой семье план ведения домашнего хозяйства".
Джеймс Вильсон, депутат английского парламента, Лондон, март 1843 года:
"Вопрос стоит так: следует или не следует сохранять законы, касающиеся ввоза зерна и воздействующие на цены на продовольствие. В политической экономии нет более бесспорного постулата, нежели следующий: цена меняется вместе с изменением соотношения между предложением и спросом. Если свобода позволяет давать людям больше продуктов и предметов потребления, чем это делает твердая фиксированная пошлина, то ясно, что последняя ограничивает предложение, повышает цену и действует в русле протекционизма. Я думаю, что верно выражу точку зрения членов Лиги против хлебных законов, если скажу, что хлеб — это не тот продукт, который легко облагать налогами, но уж если его облагают, то ставки обложения должны распространяться и на отечественный хлеб, и на хлеб иностранный и быть там и тут одинаковыми. Но хлеб, этот первейший продукт для поддержания жизни, есть наипоследнейшая вещь, которую правительство должно облагать налогом. Таков один из первостепенных принципов торговли: сырье, исходные продукты не должны облагаться ничем. Стало какой-то модой говорить о некоей взаимности, и часто проявляется враждебность к иностранцам, как будто они опасные соперники, а не полезные друзья. Это-то и породило политику нашего правительства, состоящую в том, чтобы давать какие-либо преимущества и выгоды собственной стране лишь при условии, что то же самое делают другие страны, то есть предоставляют нам преимущества и выгоды. Но Англия не должна забывать, какое огромное влияние оказывают ее законы и пример на весь остальной мир. Наша страна не может увеличивать ввоз, не увеличивая в той же пропорции и вывоз. Если международные сделки взаимовыгодны, то помешать им невозможно; так, когда в последнюю войну армия Наполеона и флот Англии как будто бы прервали всякую связь между обоими народами, в 1810 году Соединенное Королевство ввезло из Франции больше зерна, чем когда бы то ни было раньше. С другой стороны, ведь это же исторический факт, что глава французского кабинета князь Талейран не только терпимо относился к контрабандному ввозу английских товаров, но и приветствовал, и поощрял его, извлекая при этом, между прочим, и немалую личную выгоду. То, что французы одевались в английское сукно, а англичане ели французский хлеб,— вот вам убедительное свидетельство слабости и беспомощности правительств, когда они пытаются чинить преграды насущным нуждам целых стран".