Американские русские художники Виталий Комар и Александр Меламид пригласили в свой союз третье лицо: шимпанзе. В Галерее Гельмана показана их новая выставка "Наша Москва глазами Микки" — Микки сделал очень симпатичные, хоть и не всегда резкие, фотографии Красной площади. Как обычно, выставка — лишь надводная часть айсберга; главное — идея. Она состоит в сотрудничестве с животными и реабилитации их угнетенного "белым большинством" голоса (конечно, это более понятно и смешно в Америке, чем у нас). ЕКАТЕРИНА Ъ-ДЕГОТЬ поговорила с ВИТАЛИЕМ КОМАРОМ о том, про что все это.
— Ваши проекты 90-х годов идут строго параллельно российской истории. В начале 90-х была "Монументальная пропаганда", предложение как-то художественно использовать памятники тоталитарной эпохи, переработать их...
— Да, мы боялись, что может исчезнуть наше детство. Ведь нашим детством были не плюшевые мишки, а Сталин. И вот этих бронзовых мишек стали крушить. Конечно, мы все воспринимали слишком драматично — не все сломали. Победило простое, обывательское, негероическое сознание западного типа.
— Затем, в середине 90-х, был проект "Выбор народа" — вы писали картины на основании статистических предпочтений жителей разных стран...
— Да, вместе с Россией мы осваивали демократию — пользуясь американским социологическим инструментом. И увидели страшный лик демократии в искусстве, лицо нового диктатора — большинства. В результате, как мы и хотели, возникло несколько новых вопросов. Стоим ли мы за демократию? И если да, то почему так хотим быть элитой? На словах все провозглашают демократию, но любое искусство страшно тоталитарно. Единственная, кстати, страна, где все по-другому, это страна, где правят индивидуалисты,— "Интернет". Там люди выбирают совершенно другое, не массовое. Они вообще не категоричны. Правда, они ненавидят детей на картине (в отличие от всего остального мира), потому что дети мешают сидеть за компьютером.
— Теперь вы заняты проектами соавторства с животными. А это как соответствует новой стадии истории России?
— Давайте поймем это как попытку реабилитировать угнетенных и построить империю на новых основах — взаимного уважения и соавторства, а не подавления. Это экологический проект, а восстановление СССР — тоже экологическая идея, только в человеческих рамках. Мне кажется, сейчас здесь актуальны идеи Горбачева, такой СССР с человеческим лицом.
— И как вам лицо новейшего российского кризиса?
— Я всегда узнавал иностранца по тому, что он смотрит выше горизонта, у нас же было неосознанное чувство вины или опасности, поэтому мы все смотрели в пол. Теперь что-то среднее — люди смотрят в лицо, но довольно жестко. Вообще же в Америке тоже скоро будет кризис. Многие считают, что одна из причин стабильности доллара в том, что наркомафия держит свою наличность в стодолларовых купюрах. А поскольку евро будет в более крупных купюрах, чем 100 долларов, то мафия перейдет на них. Но это все часть мирового кризиса, и каким бывает выход из него, к сожалению, известно.
— Война?
— Да, но теперь, видимо, война будет в Азии, а не в Европе. Но интересно, как этот мировой кризис отразится в искусстве. Ведь именно атмосфера перед первой мировой войной породила авангард, а вьетнамская война — авангард американский. Происходит магическая мобилизация креативных сил — все понимают, что могут разрушиться, и хотят оставить что-то после себя. У Белля описано, как во время бомбежек в убежищах пары влюблялись друг в друга, желая мгновенно сделать ребенка. То же самое, видимо, и в искусстве, где художники тоже создают детей. Тем более если у них группа (нас, например, двое). Вообще много аналогий между войной и искусством — стычки между художниками... Некоторые говорят, что война — неестественное состояние, а прогресс — естественное, но я не согласен. В природе взрываются вулканы, волки поедают овец, и никакого прогресса не видно. Прогресс — очень хрупкая и целиком синтетическая идея.
— Теперь вы едете в Таиланд налаживать соавторство со слонами?
— Да, тамошние слоны остались без работы, потому что их заменили машины, и мы решили их научить живописи, а потом продавать их абстракции (ни в чем не уступающие профессиональным художникам) через сеть отелей. Общество охраны животных нас поддержало, и 19 ноября откроется наша слоновья школа. Все доходы с продаж картин будут идти слонам.
— Понимаю, вы очень кстати едете в Азию — проводить инспекцию, будет ли война. Вы ведь всегда хотели быть в центре событий и проблем.
— По крайней мере, жизнь будет не такая скучная.