— Ролан Антонович был мне родным, дорогим человеком, которого я очень люблю. Мы вместе работали над фильмом "Чучело" 16 лет назад. Мне тогда только исполнилось 11 лет. Наши отношения нельзя было назвать профессиональными или дружескими — скорее почти родственными. Он хотел много сделать для меня, продолжать снимать в своих картинах. К сожалению, много душевных и физических сил у Ролана Анатольевича отняла работа над "Чучелом". После он целиком отдался педагогической деятельности. И его многочисленные проекты просто не смогли реализоваться.
Я не могу сказать точно и конкретно: вот этому-то и этому он меня научил, но само знакомство с ним давало мне очень многое. Он никого не учил и не давил. Я не помню, чтобы он говорил: "Сиди и учись!" Он это делал незаметно. Во время репетиций или в процессе общения. Он уникален как актер и как человек. Мне он больше всего нравился в ролях Бармалея в фильме "Айболит-66" и кота Базилио в "Приключениях Буратино". Когда-то это были мои любимые фильмы. Теперь их с восторгом смотрит мой сын Никита.
Михаил Швыдкой: он умел возвращаться в детство
— Я с ним встречался достаточно часто, по разным поводам и вовсе без повода. Дольше всего мы с ним разговаривали о запуске большого детского цикла на стихи Юрия Энтина и музыку Давида Тухманова. Мы сидели в Фонде Быкова на Чистых прудах и слушали. Ролан Антонович фантазировал, как можно снять на эти песни картину.
Есть один критерий, который определяет человеческие качества. Понятно, что любой театр, любое актерство — возвращение в детство. С годами игра уходит. Как ни печально, но в детстве мы лучше, чем в зрелом возрасте. А Ролан Антонович был человеком, который умел играть, знал толк в возвращении в детство. Редкое качество. За эту склонность люди расплачиваются очень жестоко. Природа им мстит. Она не прощает путешествия во времени. Поэтому не так часто люди театра доживают до преклонных лет.
Быков один из немногих путешествовал азартно и мастерски. Он не был прекраснодушным. Знал толк и в сегодняшней жизни. За путешествие в детство он заплатил дорогой ценой.
Карен Шахназаров: он остался для меня актером других режиссеров
В годы, когда мы вместе заседали в климовском секретариате, я получал наслаждение, слушая выступления Быкова. Необыкновенно артистичный оратор, он мог долго и страстно говорить на любую тему. Не имело значения, так ли уж он сведущ в предмете, но звучало все чрезвычайно убедительно. Он мог говорить не уставая час-два, это превращалось в отдельный концертный номер.
Я не был близким приятелем Ролана. Так, здравствуй-привет. Никогда не работал с ним, увы, на съемочной площадке. Хотя не раз возникали совместные планы, уже все должно было начаться, но по какой-то причине — а в кино все решает множество случайностей — этого не происходило. Так мы не совпали на "Городе Зеро", куда я пригласил Быкова на одну из ролей и получил его телефонное согласие. Но тут он заболел, попал в больницу, и пришлось его заменить другим исполнителем.
Так Быков и остался в моей памяти актером других режиссеров. Но прежде всего обаятельным, роскошным оратором, который умел делать из каждой своей речи шедевр и актерского искусства, и режиссуры.
Евгений Гинзбург: почему должен быть простым характер в непростой стране и в непростое время?
— В детстве я жил на Арбате, к нам в гости часто заходил Ролан, который был тогда студентом Щукинского училища. Парадоксально, но из всей компании буйных студентов мне запомнился именно он. Для меня, ребенка, он был среди них как будто главный... Умер великий, блистательный артист. Как режиссер, говорю это с полным правом. Я всегда поражался его дару. Характер у него был очень непростой и даже конфликтный. А почему, собственно, должен быть простой характер у непростого человека в непростой стране и в непростое время? Я приходил в его кабинет на пять минут, а оставался на два часа, а порой и на целый день. Передо мной в таких беседах проходили десятки неосуществеленных фильмов.