Вчера первый вице-премьер Вадим Густов закончил назначения в подведомственных ему министерствах и завершил формирование своей команды в Москве. Первое интервью в новой должности ВАДИМ ГУСТОВ дал ЕЛЕНЕ Ъ-РУЗАКОВОЙ.
— Вадим Анатольевич, самый главный вопрос к правительству сейчас один: началась ли эмиссия?
— Нет.
— А когда начнется?
— Все зависит от того, дадут ли нам денег и сколько международные финансовые организации. Все станет известно уже сегодня. Мы надеемся, что все-таки нам дадут 4,3 миллиарда долларов. Тогда можно надеяться, что нам не придется принимать очень жесткий бюджет. То есть бюджет на последний квартал все равно будет, если так можно сказать, кризисный. Но он будет тогда помягче.
Мы абсолютно уверены в том, что сбор налогов будет увеличиваться. Просто потому, что банковская система, не работающая больше месяца, все-таки начнет платежи. Сейчас в бюджет на четвертый квартал мы закладываем заработную плату, небольшое возвращение долгов (очень небольшое) и большую сумму на Пенсионный фонд.
Если же деньги из Америки не привезут, то будет мощнейшее ужесточение по сбору денег. За счет чего? Возьмем просто любой... ну, Пенсионный фонд. Практически абсолютное большинство областей имеет двух-трехмесячные фонды пенсионные. Например, моя Ленинградская область сегодня должна в Пенсионный фонд семьсот, а она в месяц уплачивает сто девяносто. Поэтому резервы здесь колоссальные.
— Так если деньги все-таки не дадут, правительство уже знает, на что рассчитывать?
— Придется практически прекратить очень многие начатые программы и проекты и все деньги отдать на выплату зарплат и пенсий. Это очень страшная ситуация.
— Если правительство к ней готовится, вы лично вносите какие-то предложения?
— Да, я имею свою позицию. Например, я считаю, что есть один момент, который мы пока, по-моему, недоучитываем. У нас в экономике заложен, на мой взгляд, ложный посыл, что финансовые проблемы можно решить за счет ускорения оборачиваемости денег. Однако, по моему мнению — и я не хочу влезать в лишние споры,— она замедлена по сравнению с расчетной как минимум в два раза.
Есть еще одна интересная проблема, которую мы изучаем. Через два-три дня я готов выйти с этим к премьер-министру. О чем речь? Вот в Китае, например, ходят неконвертированный юань и юань, который конвертируем, который обеспечен золотом и т. д. А что у нас? Сейчас, когда мы проводим взаимозачеты, когда каждая область или чуть ли не район выпускает какие-то свои ГКО — это, в принципе, запускаются те же деньги, которые неконвертируемы. И при этом есть средства для нормальных расчетов.
— Это вы на денежную реформу намекаете?
— Я не намекаю. Я думаю что, в принципе, введение еще дополнительного рубля, который бы не носил статуса конвертируемого, который ходил бы на внутреннем рынке,— вот этот вариант мы тоже сейчас обдумываем.
— А вы уже предлагали это Примакову?
— Пока нет. Не буду предлагать, пока все не проработаем. Но я еще раз говорю: я пришел из субъекта федерации, где тоже разные формы пробовали. И брали займы, и зачеты, и потом строили пирамиду, когда нам разрешили выйти и занять 100 миллионов долларов и разместить евробонды. Мы всю схему собрали, а евробонды не разместили — нам не разрешили. В результате сейчас область попала в очень тяжелое положение — я это признаю.
— А как вы относитесь к тому, что вас многие упрекают в развале Ленинградской области? Вы как считаете, в каком состоянии вы дела передаете?
— Да, меня, правда, колотят уже за это. Говорят: он там все развалил. Да, сейчас Ленобласть в очень тяжелом, в критическом состоянии. Но когда мы начинали там мою программу, я говорил: раньше 1999 года результатов не будет. Мы тогда сказали, что нам надо четыре года, и мы область поставим на ноги. Я всегда говорю: в 1999 году, четвертый квартал. Я говорю об этом уже год. И меня все слышали, когда я там был. Я теперь оттуда уехал, теперь все вычеркивается и говорят: обанкротил область.
Почему 1999 год? Мы сейчас заложили массу предприятий, которые начнут выпускать продукцию именно в следующем году.
— Вы будете в новом своем качестве как-то лоббировать интересы бывшего подведомственного региона?
— Я не имею права это делать. Мы должны создать условия для развития всей экономики России. Но есть проекты в Ленинградской области, которые, в принципе, определяют развитие России. Это проблема строительства новых портов в Финском заливе, проблема Кремниевой долины. Монокремний силиций — слышали о таком? Это фантастический проект, по миллиарду долларов мы будем каждый год иметь. Реконструкция "Киришинефтеоргсинтеза" — это будет лучший завод Европы.
— Кого вы будете поддерживать на выборах губернатора Ленинградской области?
— Я отстаиваю, в принципе, область и Сердюкова Валерия Павловича. Это моя команда была. Валерий Павлович, мой зам, который ведет топливно-энергетический комплекс в области, это довольно серьезный, довольно взвешенный человек. Он два года работает, и он, конечно, на выборах пройдет.
— Отвечая в правительстве за региональную политику, как вы намереваетесь привлекать инвестиции в регионы, особенно когда сейчас каждый регион готов объявить дефолт по своим внешним долгам?
— Да неправильно это все! Это незнание темы. Если сегодня он пришел, капиталист со стопроцентным капиталом, да ваш дефолт — это тьфу! Поверьте мне. 14 декабря у нас будет второе совещание с 14 руководителями крупнейших иностранных фирм. Это, кстати, в том числе и моя идея была. Почему они пришли сюда? Из-за того что Густов, что ли? Нет. Из-за того, что мы им дали закон. Закон такой: мы освободили тех, кто принес свой капитал. Чем больше капитал, тем от больших налогов мы освобождаем. Они не платят нам в Дорожный фонд — раз; во время строительства не платят нам налог на прибыль — два. И на землю еще — три.
— Однако уже сейчас многие области не могут расплатиться по своим внешним долгам. У вас есть цифры, сколько они должны заплатить?
— Нет. Общей цифры нет.
— Так все-таки губернаторы сами будут выворачиваться или правительство окажет помощь?
— У нас такой возможности нет. Нет ресурсов.
— Значит, все-таки эмиссия?
— Что такое эмиссия? Деньги печатаются каждый день. Если нам не удастся получить деньги из-за границы, 14-го мы будем выступать на Совете федерации. С чем? Придется вводить другие налоги, которые позволят нам собрать живые деньги...
— Еще новые налоги?
— А что? Придется. Какие-то налоги придется отменять — часть налогов, которые для инвесторов. Чтобы снять нагрузку с приоритетных отраслей. Есть отрасли, где необходимо понизить, в том числе в сельском хозяйстве... Сейчас, на мой взгляд, надо хорошо поработать над текстильной промышленностью. Это нормально, когда ввозится сырье, а отсюда вывозится продукция.
— Будете лоббировать?
— Не надо о лоббировании. У меня есть свои задачи, у меня есть регионы...
— Кстати, регионы, которые вы хотите сократить? Или боитесь, что разбегутся?
— Это все глупость, которую кто-то извратил. Я один из инициаторов того, что надо укрупнять регионы. Вопрос шел об экономическом укрупнении. Сегодня жизнь ставит вопросы такие. Надо улучшить управляемость Россией. Кто знает теорию управления, тот четко говорит, что если 89 колесиков крутится — это одна надежность, если будет восемь — то это надо другую учитывать.
— Сколько надо, с вашей точки зрения?
— Дело в том, что жизнь сегодня создала 8 ассоциаций экономического развития — "Северо-Запад", "Центр" там, "Сибирь" и так далее. Если рассматривать, например, "Северо-Запад", куда входят Архангельская, Новгородская, Псковская и так далее, вот здесь цементирующая может быть Коми. Коми имеет колоссальный сырьевой ресурс — начиная от нефти, газа, алмазы, бокситы и так далее. То есть базисом всех экономик нормальных стран всегда является сырьевая база. И почему через ассоциации надо объединять экономически? Они в стадии стагнации уже работают лет пять. Сегодня мы должны заняться именно планированием вот в этих ячейках. И одна из схем, я ее как бы выстрадал: допустим, мы определяем, что где-то там в цементирующем звене появляется подразделение, честно говоря, правительственное, ну вроде федерального дома. Появляется там представитель в ранге, допустим, зама председателя правительства. Вот эта ячейка начинает работать, и в Москву идет уже не 89 потоков, а всего восемь.
— Вы обсуждали эту идею с кем-нибудь из губернаторов?
— Нет, зачем? Понимаете, здесь здравый смысл заложен. Здравый смысл управления Россией.
— А как губернаторы отнеслись к требованию отдавать свое продовольствие другим регионам? Кстати, как будут наказывать тех, кто не подчинится, или тех, кто откажется платить налоги в федеральный бюджет?
— Да никак наказывать не будут. Это все ерунда. А что касается неуплаты налогов — так нет таких механизмов, чтобы они не платили. Налоги кто собирает? Налоговая инспекция и налоговая полиция, а они, как известно, никаким губернаторам не подчиняются. Я сам хотел это сделать в начале 90-х годов. И что? Нету механизмов.
— Еще один вопрос по второму вашему профильному направлению в правительстве. Почему вдруг возникла необходимость заняться делами молодежи? И как именно вы собираетесь это делать?
— Как возникла? Когда меня Евгений Максимович вызвал... Я, кстати, тогда ехал в машине, в Гатчину. Вдруг звонит Примаков. Спрашивает: согласишься? Я говорю: нет. Он говорит, что тогда надо поговорить. Я попросил три часа, вернулся — сразу в аэропорт, и через три часа мы встретились. Все обсудили. И я ему говорю: надо, мол, обязательно проблемами молодежи заниматься. Вот у меня в области, например, закон о молодежи был принят. Евгений Максимович сказал: раз хочешь, бери. Вот, кстати, вчера министра по делам молодежи только назначили. А с чего начинать? С законов, конечно. Надо принять законы обязательно. Этим сейчас и займемся.
— У вас есть любимая музыкальная группа?
— А как же? "Любэ", про комбата. А вообще люблю Высоцкого, Визбора и Клячкина.