"Коммерсантъ" продолжает публиковать серию интервью с крупнейшими российскими финансистами и предпринимателями. Наши собеседники оценивают причины финансового кризиса, предлагают свои пути выхода из создавшейся ситуации.
Сегодня глава Мост-банка и страховой группы "Спасские ворота" БОРИС ХАИТ в беседе со спецкорреспондентом Ъ ЮЛИЕЙ Ъ-ПАНФИЛОВОЙ дает свою оценку нынешнего состояния банковской системы и страхового рынка.
— Ваше имя ассоциируется прежде всего с Мост-банком, в то время как вы называете себя теперь только страховщиком. Означает ли это, что вы намерены оставить пост президента банка, и неужели дела в банке настолько плохи?
— Нет, это не так. Давайте все по порядку, чтобы было все точно. Страховая группа "Спасские ворота" создана уже два года назад. И столько же времени я являюсь ее президентом. А в банке я занимал представительскую должность председателя совета, представлял интересы акционеров. На сегодняшний день я занимаюсь тем же самым в роли президента. А профессионально я вот уже два года занимаюсь вопросами страхования. К тому же меня избрали вице-президентом Всероссийского союза страховщиков, и я стараюсь развивать страховое дело. И если бы вы меня спросили все-таки, что мне ближе из этих двух направлений, я бы сказал, что на сегодня страхование занимает у меня основное время. Оно мне интересно.
Что касается Мост-банка, то я ни на минуту не прекращал им заниматься. За мной политические вопросы: я являюсь сопредседателем совета уполномоченных банков при мэрии Москвы, отвечаю за связь с Ассоциацией российских банков... То есть я не руковожу непосредственно производственной деятельностью банка.
— "Спасские ворота" участвуют во многих московских программах. Вряд ли это было бы возможно, не будь у вас тесных отношений с правительством Москвы и с мэром...
— Я не могу сказать, что я не знаю, кто такой Юрий Лужков. Но между нами всегда, еще со времен коржаковских наездов, были чисто рабочие отношения (речь идет о событиях осени 1994 года, когда Служба безопасности президента расправилась с охраной Мост-банка.— Ъ). Для нас никогда не было никаких особых условий. Наоборот, к нам гораздо строже относятся. И мы, со своей стороны, вынуждены всегда оглядываться, чтобы не уронить доверия московского правительства. Так что, к сожалению, никакого патронажа нет. А участие в муниципальных программах — это наивысшая степень доверия. Мы получаем право участвовать в этих программах только в результате конкурсов. То есть то, что мы участвуем в муниципальным программах, это признание наших профессиональных заслуг.
— Мост-банк относится к крупнейшим банкам, которые в результате кризиса потеряли больше, чем, скажем, средние и мелкие? Почему получилось именно так?
— Пострадали именно те банки, которые развивали схему современных банковских технологий, в том числе систему пластиковых платежных средств. Эти же банки кредитовали промышленность, крупные проекты, осуществляли кредитование различных уровней бюджета, в том числе работали в Москве как уполномоченные банки правительства.
Эти банки и были первичными дилерами ГКО, они по положению обязаны были иметь довольно большие пакеты. Им правительство с особым доверием разрешало заниматься этим вопросом. Самое главное, что это были те банки, которые занимались реальным финансированием производственного сектора. Мост-банк, например, занимался кредитованием сельского хозяйства.
— Помнится, российские банки упрекали именно в том, что они мало кредитовали реальный сектор...
— Многие банки и не кредитовали, потому что у них не было мощностей, а крупные — кредитовали. Это и СБС-АГРО, и Инкомбанк, и "Российский кредит", и наш банк. То есть костяк высокотехнологичных банков, работающих на уровне западных стандартов. Не случайно ведь западные банки включали нас в свои рейтинги.
— Но вас могут заменить средние банки. Они заявляют, что вполне справятся.
— Я совершенно убежден, что многие банки, которые сейчас продолжают оперировать день в день, не смогут соответствовать таким условиям в ближайшие пять-шесть лет. Для этого нужно пройти тот путь, который прошли мы. Фактически это вчерашние расчетные кассы, то есть банки, имеющие лицензию, но в основном занимающиеся обналичиванием денег и обменной деятельностью. У них ведь нет больших капиталов. Да и степень доверия к этим банкам все-таки должна быть другая. Что можно сказать о банке, который занимает, допустим, три комнаты в каком-то чужом здании?
— Крупные банки могут рассчитывать на помощь ЦБ?
— Я рассчитываю на то, что наконец будут приняты какие-то решения, которые все-таки поддержат системообразующие банки. Я это говорю не просто потому, что мы считаем, что и Мост-банк к таким относится, а потому, что это диктуется здравым смыслом. И мы на это рассчитываем. Потому что проходить еще раз многолетний путь, терять наработки было бы по меньшей мере неразумно. В этом случае мы бы глубоко уронили свою собственную финансовую систему.
Конечно, нет никакой необходимости поддерживать банки, которые безнадежно мертвы. Я согласен здесь с мнением председателя ЦБ. Он как раз недавно высказал его в ответном письме АРБ.
— В Банке России нет единства по этому вопросу. Есть неофициальное мнение, что российской банковской системе нужно дать возможность разрушиться окончательно, а затем создать новую.
— Мне известны даже намерения пригласить теперь западные банки (в минувшую субботу премьер-министр Евгений Примаков заявил, что не возражает против того, чтобы российский рынок был открыт для иностранных банков.— Ъ). Имеется в виду, что им нужно разрешить работать здесь уже не как инвесторам, а просто как расчетным банкам. Но я не думаю, что это хорошее решение. Если они будут заниматься вопросами обслуживания наших клиентов, то, безусловно, налоги будут платить исправно. Но вот инвестиций сюда они никогда не принесут. Их задачей было бы только вывести отсюда капитал или скупать, допустим, наши производственные мощности. Нашим национальным интересам это, как минимум, не отвечает.
— Страховщики, как и банки, немало средств вкладывали в госбумаги. Какая часть страхового бизнеса сейчас в худшем положении?
— В самом тяжелом положении сейчас компании обязательного медицинского страхования: они все резервы обязаны были держать в ГКО. А это, конечно, привело нашу систему здравоохранения к тяжелой ситуации. Бюджетного финансирования недостаточно, оно шло на оплату услуг для неработающего населения. Поэтому здесь-то, конечно, обстановка гораздо сложнее. Но, несмотря ни на что, страховые компании, я уверен, выдержат. По крайней мере, страховая группа "Спасские ворота" не задержала ни одного платежа лечебным учреждениям. Вообще, я чувствую, что сейчас потихонечку начинает этот маховик раскручиваться.
Конечно, еще нужно обеспечить поликлиники медикаментами, полностью выплатить заработную плату и т. д. Но есть договоренность с министром финансов о том, что долги по ГКО страховым компаниям, работающим в секторе обязательного медицинского страхования, все-таки будут реструктурированы специальным образом. Наверное, даже будут возвращены полностью. Ведь понятно, что эти деньги вообще не принадлежат страховым компаниям. Они принадлежат налогоплательщикам, их платило работающее население из фонда заработной платы. Эти деньги просто отобрали. Я считаю, что если Минфин обещания не выполнит, то можно будет обратиться в суд. Я думаю, что дело будет наверняка выиграно.
— Многие страховые компании входят в финансово-промышленные группы. Им легче преодолевать кризис или, наоборот, проблемы удваиваются?
— Так называемые кэптивные компании существуют во всем мире. Речь идет фактически об отраслевых брокерах. То есть компании экономят на том, что они пропускают через себя страховые премии своего конгломерата. На мой взгляд, как для банков, так и для страховых компаний принадлежность к какой-то отрасли достаточно губительна. Согласитесь, у нас не осталось почти ни одного отраслевого банка.
Другой вопрос, что на старте, на стартовых каких-то рубежах возможна поддержка финансовой группы — или крупного инвестора, или акционера — она дает мощный толчок. В то же время, если слишком "прислоняться", то это может привести к тому, что крупный акционер, уходя с арены, уводит с собой и страховую компанию. Мы это уже наблюдали. Поэтому мы никогда не замыкались на обслуживании интересов группы, хотя мы считаем это приоритетным, безусловно.
— Сейчас некоторые страховщики предлагают услуги клиентам других компаний, которые не в состоянии с ними расплатиться. У "Спасских ворот" тоже есть такая программа?
— Есть компании, которые испытывают трудности. Ну например, они вели более рискованный процесс страхования, использовали более рискованный стиль работы. И поэтому они не всегда могут расплатиться по страховым случаям. Тем более что резервы заморожены и запустить руку в тот самый загашник нельзя. Нужно ждать, когда этот лед растает. А он, может быть, растает через несколько лет. Поэтому была разработана некая схема, по которой мы предлагаем таким компаниям передать нам часть страхового объема. Это не значит, что мы будем просто платить по другим полисам. Мы имеем возможность или перестраховать, или взять его на собственное удержание. Конечно, для компании плохо, что клиент будет кому-то передан, но это уже на ее совести. Мы делаем такие предложения. Есть ответы. Есть компании, которые согласны, да и клиенты.
— Поскольку вы страховщик и банкир в одном лице, то вам легче, чем кому бы то ни было сравнить состояние банковской системы и рынка страхования. Кому сейчас хуже?
— Вообще, банковский и страховой бизнес достаточно сильно перекрещиваются. Сегодня, на мой взгляд, банковская система даже больше пострадала, чем страховая, несмотря на то что страховой бизнес в общей массе все-таки менее развит. В отличие от банков у них не было такой высокой технологии, специальных сетей коммуникаций, процессинговых центров и т. д. Впрочем, я думаю, что все сферы финансовой деятельности у нас сейчас поражены. И не только финансовой. В таком же положении и производственная сфера, и даже, наверное, зрелищный, рекламный, ресторанный бизнес, медицина. Может быть, только менялы, которые работают в обменных киосках, сейчас на подъеме. Все находится в состоянии грогги, как в боксе: стоят на коленях и ждут, удастся ли подняться. Или придется от глубокого нокдауна дойти до нокаута.