Те, кто сдает квартиры в аренду, не любят арендаторов. Но обойтись без них не могут.
Как известно, на пенсию доктора физико-математических наук не очень-то проживешь, поэтому мы с женой после недолгих раздумий решили сдать квартиру, доставшуюся нам по наследству. Начитавшись периодики, где сплошь и рядом рассказывается о всевозможных махинациях, я выбрал наугад одну из посреднических фирм и сделал ей предложение.
После этого началось "сватовство". Главное, что я понял, — никто из участников этого бизнеса не заинтересован в строгом соблюдении законов. Арендодатели и посреднические конторы не хотят платить большие налоги. Арендаторы — высокие гонорары за посреднические услуги. Посему, видимо, россиян больше устраивает, чтобы дело делалось "не по закону, а по совести". Но совесть-то имеется не у всех!
С моим первым клиентом — женщиной, которая работала менеджером музыкальных шоу-программ для ночных клубов, — договор был составлен при участии риэлторской фирмы в трех экземплярах, но на сумму в пять раз ниже рыночной. А второе соглашение — уже без риэлторов, но там восстанавливалась настоящая цена.
Наши финансовые отношения с шоу-менеджером протекали вполне благополучно до тех пор, пока ее не надули какие-то заказчики. А она, соответственно, перестала платить нам. Поскольку девушка была человеком искусства, я увещевал ее в стихотворной форме:
Сплошной гала-ревю-концерт —
Все эти проволочки.
Пусть будет штраф один процент
За каждый день просрочки!
Но все было напрасно --мы расстались. Но мне пришлось еще делать косметический ремонт квартиры. После неимоверного количества гостей на стенах остались жирные пятна от немытых забубенных головушек. Одно слово — богема.
Следующим был американец по имени Билл, организатор дискотек (везло мне на представителей мира шоу-бизнеса). Будучи наслышан о том, что многие арендодатели предпочитают цивилизованных иностранцев, я слепо попался на эту удочку. Наученный горьким опытом, я включил в договор пункт о материальной ответственности за порчу имущества, что, впрочем, все равно не помогло.
С Биллом было очень трудно общаться, так как работал он по ночам, а днем, соответственно, отсыпался. Зарплату ему платили крайне нерегулярно, так что я тратил уйму сил на получение своих кровных.
Режим дня Билла и языковые трудности породили ряд проблем с сантехниками, электриками и телефонистами. Телефон, например, отключили из-за того, что до Билла просто не дошли счета, которые естественным образом испарились вследствие подростковой кампании по разгрому всех почтовых ящиков нашего подъезда. Может быть, ему и звонили с АТС, но в дневное время он не брал трубку.
А скандальная история с уборной убедила меня в ошибочности мнения о выдающихся технических способностях американцев. По крайней мере, нам с нашим менталитетом их не понять, как, впрочем, и им нас. Для нормального функционирования унитаза сантехник между стеной и бачком вставил доску, и я специально просил Билла ни в коем случае не трогать это устройство. Не знаю по какой причине, но Билл досочку убрал. Когда я принимал квартиру, то квадратный метр паркета в прихожей стоял горбом. Проведенное мной расследование восстановило цепь событий. За причиненный ущерб Билл, однако, платить отказался.
После месяца праведных трудов квартира вновь приобрела товарный вид. Новыми квартирантами оказалась молодая пара, находящаяся в гражданском браке. Переговоры, однако, велись только с женой, работавшей в каких-то коммерческих структурах и предъявившей паспорт с тульской пропиской. Муж оказался где-то за кадром.
Маклер уверяла меня, что у меня не будет с этой семьей никаких проблем, за что она ручается чуть ли не головой. Коммерсантка сразу же отдала мне предоплату, а с посредницей договорилась об оплате комиссионных недельки через две.
Спустя две недели позвонила маклерша и стала слезно просить, чтобы я приехал в квартиру и расторг договор, так как коммерсантка не платит ей комиссионные. Однако квартирантка сама проявила инициативу. Оказалось, что на ее фирму "наехали" бандиты, а затем стали угрожать и ей самой. Она испугалась, забрала у меня деньги, оставшиеся от предоплаты, и в срочном порядке скрылась. В память о ней остался поток звонков от "братков", на которые я нарывался каждый раз, приезжая в квартиру.
Через две недели, однако, я возобновил арендную эпопею. На смотрины на сей раз явилась супружеская пара. Паспорт жены был выдан в Подольске, имелся штамп о супружестве. Договор оформили на ее имя. Я, конечно, не мог не заметить, что присутствующий "муж" скорее всего откуда-то из Средней Азии. И имя его отличалось от того, что в паспорте "супруги".
Все мы отнеслись к очередному договору со снисходительностью, как к некоему обряду, и были уверены, что на самом деле важны лишь наши личные отношения — главное, как говорится, чтобы человек был хороший.
Молодую чету интересовала характеристика соседей, а также — часто ли наведывается участковый. По виду среднеазиатского "мужа" можно было уверенно заключить, что подобные визиты ему совершенно ни к чему. Нет, однако, худа без добра. Когда во время нашего разговора раздался очередной звонок от "братков", терроризировавших предыдущую леди, "муж" очень доходчиво объяснил им, почему именно по этому телефону им больше никогда не нужно звонить.
Через месяц, когда я приехал за очередной оплатой, в квартире жила незнакомая семья — семь человек из Азербайджана. Взяв с них предоплату за полгода вперед, супруги благополучно исчезли. Отцу азербайджанского семейства они показали паспорт со штампом о прописке в нашей квартире. Уж и не знаю, успели ли они начать процедуру продажи...
Но жизнь продолжается. А я продолжаю поиск квартирантов.
Юрий ЛЮБИТОВ