Айдан Салахова
В ММСИ на Гоголевском открывается выставка Fascinans and Tremendum — масштабная экспозиция художницы, чье творчество с успехом могло бы быть использовано для опровержения «мифов о России»
Если бы труженики нашего министерства пропаганды были умнее среднестатистического депутата, они бы подсказали первым лицам государства, что ставку надо делать на Айдан Салахову. Не на дешевый историософский китч Ильи Глазунова и не на декоративно-прикладное евразийство Алексея Беляева-Гинтовта, а на такое сложносоставное и разумно сбалансированное искусство, которое могло бы быть символом "консервативной модернизации" "духовного пространства русской Евразии". Нет, правда, это был бы куда более тонкий ход в плане опровержения "мифов о России", чем, скажем, публикация многотиражных и неудобочитаемых журналистских опусов одного высокопоставленного доктора исторических наук.
Россия патриархальна? Вот женское искусство с отчетливо феминистским посылом. Россия националистична? Это искусство демонстрирует нашу мультикультурность, многонациональность и широту религиозных взглядов. Россия технически отстала? Работы Айдан Салаховой, неважно, графику, скульптуру или видео, отличает столь холодное, математически точное совершенство, что кажется, будто они выскочили из какого-то сверхнового нанопринтера. В России цензура и сплошные запреты? Тут вам и религия, и сексуальность. Попробовали бы Pussy Riot сделать это в мечети, а у Айдан Салаховой — фаллические минареты и вагинальные каабы. Она, конечно, пала жертвой цензуры на прошлой биеннале в Венеции, когда президент Ильхам Алиев, посетивший открытие павильона Азербайджана, велел убрать два самых провокационных, на его взгляд, произведения. Ими оказались скульптуры, связанные общим замыслом, но проинтерпретированные цензором как прямо противоположные друг другу по смыслу: "Предстоящая" — черногранитная паранджа, открывающая лишь беломраморные женские руки,— как слишком исламистская для светского Азербайджана и "Черный камень" — черногранитная святыня в беломраморной генитальной оправе — как оскорбляющая ислам. Но то Азербайджан, а в России, когда художник не использует христианских символов, крестов, иконных окладов, луковичных куполов, царит полнейшее свободомыслие. Во всяком случае, открывающаяся в Московском музее современного искусства выставка — это все тот же венецианский дуэт, художник Айдан Салахова и куратор Берал Мадра, и все те же серии, "Персидские миниатюры" и "Предназначение", в центре значительно расширенной экспозиции.
Из серии "Предназначение", 2010-2011 годы
И в самом деле, творчество Айдан Салаховой, человека традиционного воспитания и советского образования, восточных корней и западной культуры, профессора Суриковки теперь и радикалки, соратницы Тимура Новикова прежде, ныне действительного члена церетелиевской РАХ, когда-то соучредительницы первой в Москве галереи современного искусства,— это искомый баланс сил, двуликий Янус, обращенный одновременно в прошлое и будущее, вовне и вовнутрь. Одни с радостью опознают в ее сухом, графическом, аскетичном языке советскую академическую школу — школу отца, народного художника СССР Таира Салахова, которого искусствоведы ценят вовсе не за портрет товарища Брежнева, вдохновенно кропающего "Малую землю", и тому подобную конъюнктурщину, а за несколько шестидесятнических удач вроде портрета Кары Караева. Другие увидят в этом скупом словаре, в бесконечном варьировании ограниченного числа мотивов — руки, книги, слезы, минареты — род исламского минимализма. Третьи сочтут название выставки Fascinans and Tremendum, отсылающее к определению религиозного опыта как "тайны завораживающей и устрашающей" (mysterium tremendum et fascinans) из трудов немецкого теолога Рудольфа Отто, что понято во фрейдистском телесно-сексуальном ключе, верхом утонченного интеллектуализма. Духовно озабоченное казачество Айдан Салахова вряд ли заденет за живое, а прогрессивное мировое художественное сообщество, ежели поднатужится, опознает в ее искусстве западную форму, наполненную восточным мистицизмом, почти как у Аниша Капура.
Fascinans and Tremendum. ММСИ на Гоголевском бульваре, с 5 декабря по 20 января