В часах есть небесная механика

Знаменитый часовой изобретатель Роже Дюбуи родился в 1938 году, в 20 лет он уже окончил Школу часового мастерства в Женеве. В 1966-м Роже Дюбуи сделал свои первые сложные часы для Patek Philippe, затем много лет работал как независимый часовщик, предлагая собственные наработки разным маркам. В 1995 году он основал свою компанию Roger Dubuis, затем ушел из нее, но потом вернулся. Сегодня Роже Дюбуи — посол часового искусства дома Roger Dubuis, принадлежащего Richemont Group.

— Вы не устали колесить по миру? У вас ведь довольно напряженный рабочий график.

— Я с большим удовольствием путешествую, показывая наши новые часы в разных частях света: от Москвы и Женевы до Гонконга, Токио и Сингапура. Я встречаюсь с нашими клиентами, и рад, что их становится все больше. Все они интересные состоятельные люди, настоящие часовые коллекционеры, ведь только такие и могут выбрать наши часы. Я совсем не чувствую своих лет, я не ощущаю усталости. Для меня такие поездки — это просто каникулы!

— Кто коллекционирует часы Roger Dubuis?

— Во-первых, это человек, который уже имеет большую коллекцию и часы Roger Dubuis у него далеко не первые. Во-вторых, это человек, который больше всего ценит в часовом деле искусную высокоточную механику. Наши часы — это в первую очередь механика, мануфактурные инженерные разработки. А уж только потом — дизайн. Итак, коллекционер Roger Dubuis — человек, который знает толк в сверхсложных калибрах и сверхмеханике. И даже может подойти к нашим изобретениям критически.

— Неужели коллекционеры действительно понимают, как устроен, к примеру, механизм турбийона?

— Конечно, понимают. Дело в том, что популярность швейцарской механики сегодня уже не выглядит модой, как это, возможно, было еще 15 лет назад. Я еще отлично помню тот период, когда механика активно вытеснялась азиатским кварцем и многие в самой Швейцарии были уверены в том, что историческая промышленность погибнет. Но отрасль выжила, и многие часовые марки сегодня процветают, а часовые мастера совершают чудеса, каждый год представляя публике что-то новое. И мы в Roger Dubuis в числе двигателей часового прогресса, в авангарде часовой науки. Наши клиенты тоже успели за это время многое узнать. Вот, например, наши сингапурские друзья очень хорошо подкованы: они иногда задают такие сложные технические вопросы, что даже я подчас теряюсь с ответом. Я уверен, что они и сами легко соберут какой-нибудь калибр, если дать им такую возможность.

— Какое ваше любимое усложнение?

— Я, разумеется, очень люблю турбийоны и считаю механизм турбийона главным из всех усложнений, королем часовых механизмов. Вообще, в каждом усложнении заложено какое-то чудо. Нельзя же забыть о минутных репетирах, о лунных календарях. Во всех механизмах есть некая мистика. Я понял, что такая мистика существует, когда в молодости занимался реставрацией старых антикварных часов. В них вдруг открывалось какое-то другое время, за ними появлялись люди, которые ими некогда владели. Я общался с этими часами, как если бы они были призраками прошлого. Вот это было очень интересно! Я помню звуки, которые они издавали: скрипы старых золотых и серебряных крышек от карманных часов. Я не забыл и странный скрежет золотых цепочек, на которых их носили. Мой рабочий кабинет напоминал лавку древностей.

— Как же мистика сочетается с механикой?

— Я говорю о мистике как о собственном отношении к часам. И у каждого человека свое отношение. Одни ценят прочность и надежность, другие — яркие красивые бриллианты. Одним важна длинная и убедительная история марки, а другим — модность и актуальность. Я же ценю в часах все чудесное и все необычное. Я много раз видел собственными глазами эту часовую магию, когда одна деталь вдруг цепляется за другую, та, другая — за третью, и тут запускается механизм... Я, конечно, понимаю, что все эти движения — дело техники. Но, поверьте, в этой механической работе видна небесная механика. Ведь маленькие наручные или карманные часы — это тот инструмент, которым мы, земные люди, ловим движения целой Вселенной.

Беседовала Екатерина Истомина