Минуты перед войной

АЛЕКСАНДР ГАБУЕВ

50 лет назад наш мир чуть было не исчез. Даже не очень понятно, что его спасло. Но точно известно: если бы не Карибский кризис, не было бы ни предметов часового искусства, ни вообще искусства, ни людей, чтобы эти предметы создавать.

Даже удивительно, что о тех 13 днях в октябре 1962 года широкой публике известно так мало. Обычные представления о Карибском кризисе — это война нервов, которую вели президент США Джон Кеннеди и первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Союз и Америка погрозили друг другу ракетами, а потом разошлись по-тихому. В школе учат, что это был один из переломных моментов, но не всегда рассказывают, насколько близко мир находился к полному уничтожению в результате ядерной войны. Ведь конфликт на Кубе был не только войной нервов — боевые действия тогда уже начались, были и жертвы.

Сложно объяснить, почему Никита Сергеевич так прикипел душой к Острову свободы. Возможно, потому, что революция на Кубе была одной из немногих, в которой коммунисты смогли взять власть самостоятельно, без помощи "большого брата" в лице СССР. Возможно, первый секретарь ЦК КПСС чувствовал вину — ведь Фидель Кастро обращался за помощью к Москве, еще когда был простым повстанцем, однако Кремль помогать отказался, рассудив, что американцы никогда не допустят падения дружественного режима Батисты. Так или иначе, защиту Кубы Хрущев считал делом чести, а потому и придумал безумный на первый взгляд план — разместить на острове ракеты средней дальности с ядерными боеголовками. "Мы считали, что Кубу можно спасти, только поставив ракеты. Тогда тронешь, так ежик клубком свернется, и не сядешь",— рассказывал Никита Хрущев в ноябре 1962 года на пленуме ЦК.

Операция "Анадырь" по доставке ракет на Кубу — пожалуй, самая дерзкая в истории советской армии после Второй мировой войны. Сюжет настолько захватывающий, что украсил бы бондиану — реальная жизнь не менее интересна, чем работа сценаристов "Шаровой молнии" (четвертый фильм о Джеймсе Бонде, 1965). Шедевр же советского остросюжетного кино из "Анадыря" не вышел разве что потому, что основной массив документов об операции был засекречен вплоть до развала СССР — а потом, в 1990-е, было уже не до воспевания советских военных подвигов. Но восхититься есть чем. Капитаны советских кораблей, которые везли ракеты, не знали конечного пункта назначения — им были вручены запечатанные конверты, которые они должны были по очереди вскрывать в присутствии замполитов. Солдатам говорили о каких-то учениях на Чукотке и выдавали лыжи и теплое обмундирование. Сами корабли вышли из шести разных портов на территории СССР и плыли на Кубу через весь земной шар. В итоге морякам удалось проскочить мимо кораблей НАТО, а первые ракеты были выгружены на острове уже в начале сентября. Обнаружили их американцы только в середине октября — когда майор ВВС Ричард Хейзер совершал рутинный полет над Кубой на самолете-разведчике U-2 и случайно сфотографировал какие-то сооружения у деревни Сан-Кристобаль, которые аналитики ЦРУ вскоре идентифицировали как стартовые позиции советских ракет средней дальности Р-12.

Дальнейшие события, длившиеся с 16 по 28 октября, и вошли в историю как Карибский кризис. И чуть не каждый человек, участвовавший в принятии решений в те дни, будто старался приблизить ужасную развязку. Американские генералы, собиравшиеся на ночные заседания в Белом доме у Кеннеди, советовали президенту нанести удар по советским ракетам как можно быстрее, пока русские не установили все ракеты,— при этом американцы не знали, что некоторые позиции были готовы уже в октябре, так что бомбардировка могла спровоцировать Москву на ядерный удар. Не знали они и о размещенных на Кубе тактических ядерных комплексах "Луна", нацеленных на Флориду.

С советской стороны особое нетерпение проявлял Фидель Кастро — команданте убеждал Хрущева, что вторжение на Кубу неизбежно, а потому предлагал нанести упреждающий ядерный удар. Эту точку зрения поддерживали и многие советские генералы.

Наконец, помимо ошибок на самом верху судьба мира зависела от командиров среднего звена — томившихся без приказа и принимавших решения, которые могли стать поводом для начала третьей мировой. Так было в "черную субботу", 27 октября, когда утром советские зенитчики засекли над Кубой очередной самолет-разведчик U-2: не дождавшись приказа командования, бойцы открыли огонь на поражение и сбили самолет. Пилот Рудольф Андерсон погиб, став первой жертвой маленькой необъявленной войны. В тот же день зенитчики обстреляли еще два самолета фоторазведки США, облетавшие Кубу. Только выдержка президента Кеннеди позволила не наносить ответный удар.

В тот же день произошел еще один инцидент, который едва не стал прологом для ядерной войны. Группа из 11 американских эсминцев и авианосца "Рэндольф" окружила около Кубы советскую подлодку Б-59. В ответ на обстрел командир лодки Валентин Савицкий уже хотел пустить в ход торпеды с ядерными боеголовками, однако старший на борту капитан второго ранга Василий Архипов сумел его успокоить: столкновения удалось избежать. 40 лет спустя, во время юбилейной конференции на Кубе, Роберт Макнамара, который тогда руководил Пентагоном, заявил, что мир был намного ближе к ядерной катастрофе, чем было принято считать ранее. А ученый из Университета Джорджа Вашингтона Томас Блэнтон так и сказал: "В те дни парень по фамилии Архипов спас мир".

Примирение произошло за день. Хрущев написал Кеннеди письмо с обещанием вывезти с Кубы ракеты в обмен на гарантии ненападения на Остров свободы и демонтаж американских ракет "Юпитер", развернутых в Турции. А уже к 20 ноября последний корабль с советским оборудованием покинул Кубу. Кризис был исчерпан, а его значение стало понятно лишь позднее — впервые в дипломатии на стражу мира встал принцип "гарантированного взаимного уничтожения", который в последующие десятилетия холодной войны спасал человечество еще не раз (изобретателям атомной бомбы впору давать Нобелевскую премию мира).

Ужасно несправедливо, что столь драматичный и важный эпизод в истории человечества был практически обойден вниманием в мировом искусстве. Первым кинопроизведением на эту тему стала документальная драма "Ракеты октября" ("The Missiles of October") Энтони Пейджа, вышедшая на телеэкраны в 1974 году (из всего творческого коллектива только технический директор получил премию Emmy). А второй фильм вышел только в 2000-м году — "13 дней" ("Thirteen Days") Роджера Доналдсона с Кевином Костнером в роли советника Кеннеди Кеннета О`Доннела, причем в прокате он провалился: при бюджете $80 млн фильм собрал всего $66 млн. Остальные отсылки к Карибскому кризису в киноискусстве — это либо упоминания среди многочисленных байопиков Джона Кеннеди или документальных фильмов о нем вроде прошлогоднего телесериала "Клан Кеннеди" ("The Kennedys"), либо откровенный трэш — дешевая комедия 1999 года "Взрыв из прошлого" ("Blast from the Past"), фантастическая белиберда о советско-американском ядерном столкновении вроде "Хранителей" ("Watchmen") или "Людей в черном: первый класс" ("X-Men: First Class"). Оригинальнее всех выступили японцы, создавшие по мотивам Карибского кризиса хитовую компьютерную бродилку-стрелялку "Metal Gear Solid 3: Snake Eater".

Возможно, объяснением такой несправедливости может служить то, что в сюжет о Карибском кризисе сложно вплести любовную линию (в отличие от того же Перл-Харбора). А возможно, мир искусства и так перекормлен участниками драмы — молодым и харизматичным Джоном Кеннеди, которого к тому же так загадочно и интересно убили; его супругой Джеки; бьющим ботинком по трибуне ООН Никитой Сергеевичем,— не говоря уже о героях второго плана вроде команданте Че и товарища Фиделя.

Одно можно сказать наверняка: Карибский кризис породил и разрядку, и антивоенное движение, и хиппи, и Джима Моррисона, и все-все-все, что было после тех 13 октябрьских дней. Потому что, если бы капитан Архипов не нашел тогда нужные слова или если бы Кеннеди поддался на уговоры своих военных, не было бы ничего. Вообще.