Американское многоборье
Михаил Трофименков о том, что не так с выставочной гражданской активностью в Нью-Йорке
Петроград — город всего трех революций.
Париж — по меньшей мере восьми.
Нью-Йорк, если верить выставке, чье название "Activist New York" можно перевести как "Озабоченный Нью-Йорк",— четырнадцати. Столько социальных движений, начиная с 1650 года, изменивших Нью-Йорк и мир, насчитали ее кураторы.
Петроград и Париж озадачены: эй, Нью-Йорк, нельзя ли поподробнее?
Видели ли вы, как Барак Обама удовлетворенно покачивает ногой в такт великой песне "We Shall Overcome", которую поет ему великая Джоан Баэз? Видели ли вы, как по штабу демократов, празднующему победу Обамы, бегает дурочка с плакатом: "We Had Overcome"?
Почему дурочка? Потому, что в переделанном Питом Сигером на революционный лад госпеле тот "Some Day", когда "We Shall Overcome", это День Царства Божия Свободы, Равенства и Братства. Для восторженной девушки он уже наступил. Для кураторов выставки — тоже. Выиграна самая затяжная битва за справедливость, какую знал Нью-Йорк. Хронологические рамки каждого движения обозначены четко: борьба за отмену рабства поглотила 38 лет (1827-1865), против сегрегации — 19 лет (1945-1964), а велосипедисты отвоевали право на выделенные полосы и юридические гарантии своей безопасности за 46 лет — с 1965 по 2011 годы.
Джон Браун и Мартин Лютер Кинг, Авраам Линкольн и Малькольм Икс, что ваше самопожертвование по сравнению с самопожертвованием поколений велосипедистов? Кажется, это тот случай, когда божий дар путают с яичницей.
Сакральный смысл социальных движений, однако, недвусмысленно маркирован. Первое из них — борьба квакеров (1650-1664) за право молиться по-своему. Последнее — борьба (2010-2012) мусульман за право построить культурный центр рядом с местом падения башен-близнецов 11 сентября 2001 года.
Здравствуй, мой когнитивный диссонанс. Выставка — гимн прогрессу, череда победоносных битв: суфражисток (1900-1920) за равенство женщин, патриотов Нью-Йорка (1955-1970) за сохранение исторического центра, жителей Южного Бронкса — (1970-2012) за возрождение квартала, в 1970-х напоминавшего декорации к фильму об атомной войне.
Квакеры победили: конституция основанного ими штата Пенсильвания — прообраз конституции США. В битве за исламский центр победили его сторонники, включая часть мусульман и родственников жертв 11 сентября. Проиграли противники, включая часть мусульман и родственников жертв. Так кто же победил? Дружба, что ли? Кто те активисты, которым посвящена выставка? Сторонники или противники центра?
Те же вопросы — по поводу событий 1830-1860 годов. "Нативисты" из протестантского Ордена звездно-полосатого флага, известного также как движение "Знать ничего не знаю", а затем — Американской партии, требовали окоротить иммиграцию католиков, запретить им преподавать в школах, где следовало ввести чтение протестантской Библии и так далее.
То, что "нативисты" представляли иммигрантов, истребивших коренных жителей, оставим за кадром. То, что ирландцы, ненавистные "нативистам", отстояв свои права, заполонили полицию и ретиво гнобили китайцев и прочих евреев — тоже. Но, ради бога, кто здесь герои-активисты — "нативисты" или их оппоненты?
Кураторы вроде бы декларировали свою гражданскую беспристрастность. Один из разделов посвящен движению "Родителей и налогоплательщиков", в 1962-1975 годах боровшихся против совместного обучения белых и чернокожих, а также против "волосатиков". Предстают они как есть: в карикатурном виде. Но активисты же? Активисты. А нацисты 1930-х — Серебряные рубашки — они что, не активисты?
Есть раздел "Искусство в массы" (1930-1945). Реформы Рузвельта включали в себя уникальные программы по борьбе с безработицей в творческой среде. Федеральная театральная программа дала импульс настоящей революции в мировом театре. Group Theatre Ли Страсберга, Mercury Орсона Уэллса, Negro Theatre с гениальным Канадой Ли, экс-боксером, Банко в "Макбете" Уэллса, не успевшем сыграть Отелло: комиссия по расследованию антиамериканской деятельности довела его до смерти. Страшная история: один из театральных лидеров, Элиа Казан, заложил комиссии друзей-коммунистов, включая Полу Страсберг и Маршу Хант, только что сыгравшую Стеллу в его "Трамвае "Желание"".
"В Нью-Йорке все были коммунистами, а компартия — партией элиты",— говорил режиссер Джон Берри, работавший с Уэллсом. Театральная революция, совершенная коммунистами, на выставке есть. Но нет раздела, посвященного, собственно говоря, компартии, Дос Пассоса, пытавшегося организовать Американскую лигу пролетарских писателей и художников, поэтов и рабочих, отправившихся сражаться за Испанию в рядах интернациональной Бригады Авраама Линкольна. Нет анархистов, хотя сильные мира сего на протяжении десятилетий ничего не страшились так, как их бомб и памфлетов.
Собственно говоря, сама идея "философского парохода" в 1922 году была скопирована Лениным с идеи "анархистских пароходов", на которых из США в 1919-1920 годах высылали сотни, если не тысячи реальных и воображаемых анархистов.
Профсоюзы представлены Международным союзом женщин — работниц швейной промышленности (1909-1915). Да, героини: уроженка украинского местечка Клара Лемпах возглавляла пикеты забастовщиц, несмотря на переломанные наемными бандитами ребра. Да, условия труда женщин были чудовищны: 146 из них сгорели или разбились, прыгая с девятого этажа, 25 марта 1911 года, при пожаре на швейной фабрике на Манхэттене. Но где же первые, еще организованные как масонские ложи союзы вроде Индустриальных рабочих мира?
Их нет потому, что они состояли из мужчин, а выставка предпочитает, условно говоря, дискриминируемые меньшинства? Но в конце XIX века рабочие мужского пола к таким "меньшинствам", безусловно, относились. Или их нет потому, что они, как анархисты и коммунисты, мягко говоря, не отрицали насилия? Тогда что здесь делают геи? Их-то битва (1969-2012) против омерзительной дискриминации началась именно с того, что 28 июня 1969 года они вступили в бой с полицией в Гринвич-Виллидж. И черта с два Нью-Йорк бы легализовал сейчас однополые браки, если бы 43 года назад в головы копов не летели булыжники и бутылки.
Конечно, насилие политически некорректно, в отличие от этой выставки. Но беда, увы, в том, что история политически некорректна в принципе.