Один из авторов правительственной программы, глава Аналитического управления Совета федерации Сергей Глазьев, считает, что российскую экономику спасут снижение процентных ставок, эмиссия и государственный Банк развития. Этими идеями он поделился с корреспондентом Ъ КОНСТАНТИНОМ Ъ-СМИРНОВЫМ.
— Вы участвовали в разработке правительственной программы?
— У меня была конкретная задача — довести до сведения разработчиков позицию Совета федерации, изложенную в постановлении СФ от 10 июня "О мерах по преодолению кризиса" и двух других постановлениях палаты, которые были приняты на последних заседаниях. Надо сказать, что ко многим этим предложениям отнеслись с большим вниманием.
— Какие идеи программы вы считаете основными?
— В программе сделан акцент на усиление механизма рыночной конкуренции и расчистку от организованной преступности, от диктата монополистов. Поощрение конкуренции является стержневым элементом программы. Поэтому в программе появились меры, направленные не только на поддержку отечественных товаропроизводителей, но и на облегчение доступа на внутренний рынок импортеров. Это и решение о временном снижении таможенных тарифов по импорту продовольствия, и упрощение процедуры таможенного контроля. Сегодня нельзя не пресекать злоупотребление монопольным положением отдельных предприятий. Самое главное — в программе удалось показать изменение приоритетов в экономической политике. Раньше приоритетом правительства было получение сверхприбылей на финансовом рынке. У нынешнего правительства приоритет номер один — выполнение обязательств перед населением.
— Откуда правительство возьмет деньги, чтобы реализовать все эти социальные обещания?
— Эмиссия будет, что бы о ней ни писали. Она необходима для поддержания платежей в экономике, для обеспечения работы банковского сектора, для приобретения валюты, для приобретения золота.
Неправильно так ставить вопрос — будет эмиссия или не будет, а правильно — в каких пределах. Раньше эмиссия велась для того, чтобы поддержать пирамиду ГКО. В результате мы получили коллапс финансовой системы. С другой стороны, существует масса других способов управления денежной базой. Это учет и переучет векселей. Если мы хотим, чтобы банковский сектор и все финансовые системы ориентировались на поддержку производства, должны быть созданы механизмы, которые обеспечат переток денег на финансирование производства.
Если механизм учета и переучета векселей правильно организован, эмиссия направляется в реальный сектор и не несет в себе инфляционного эффекта. Самый болезненный вопрос — это эмиссия на финансирование дефицита бюджета. Но с точки зрения роста инфляции стабилизационные кредиты банкам куда опаснее. Когда банк терпит бедствие, он хватается за соломинку и рубли вкладывает в валюту. Если же эмиссия идет на покрытие дефицита бюджета, то есть идет на зарплату, то мы знаем, что люди, получающие зарплату, сберегают примерно 20% своих доходов (к сожалению, в валюте). Отсюда можно сделать вывод, что 80% этих средств пойдет на приобретение товаров и только 20%, вероятно, окажется на валютном рынке. Эта эмиссия тоже имеет свои дыры. Но они гораздо меньше, чем эмиссия, направленная на стабилизацию банков. Нужно сделать политический выбор. Если мы хотим улучшить инвестиционный климат и оздоровить реальный сектор, нужно добиваться снижения процентных ставок. И проблемы здесь две. Первая — избежать новых финансовых пирамид, которые препятствуют снижению процентных ставок. Вторая — добиться надежных каналов денежного предложения для производственной сферы.
— Как же тогда планировать динамику снижения процентных ставок?
— Это вопрос техники. Нужно постепенно снижать потолки процентных ставок, добиваясь и снижения риска кредитов в производственной сфере. Это очень трудоемкое дело. Поэтому ЦБ этим раньше не занимался. Не было квалификации. Планировать с помощью денежной базы может любой студент, так как никакой ответственности нет. В теориях верно, что чем меньше денег, тем меньше рост цен. Но это крайне примитивная политика, которая реально создает депрессивные результаты.
— Говорят, вы были против национализации банков?
— Эту идею проталкивал не я, а ряд обанкротившихся банков. Я сразу же выступил категорически против, потому что у нас нет денег на это. Хорошенькая идея — взять банки-банкроты и заплатить по их обязательствам! Национализация банков нужна только их обанкротившимся владельцам.
— А как понимать ваши предложения о создании государственного Банка развития?
— Должен быть какой-то мост между финансовым сектором и производственной сферой. Никто, кроме государства, сейчас этот мост построить не может. Есть ряд предложений построить этот мост на основе Ассоциации строительных банков.
— Эти банки нужно национализировать?
— Как правило, эти институты находятся под контролем государства, потому что работают с объемом огромных государственных гарантий. И раз государство гарантирует, значит, оно обязано обеспечивать контроль.