Таков главный вывод из программы правительства, который сделал бывший вице-премьер АЛЕКСАНДР ШОХИН в беседе со специальным корреспондентом "Коммерсанта" ГЛЕБОМ Ъ-ПЬЯНЫХ.
Текст все лучше, но не программа
— Ни одна программа ни одного российского правительства в последние годы не выполнялась. Всевозможные программы писались в основном для международных финансовых организаций, у которых мы брали деньги в долг. Несколько дней назад стало окончательно ясно, что МВФ в этом году нам денег больше не даст. Зачем же нам теперь программа? В чем смысл интриг вокруг нее?
— Я думаю, сейчас смысла в программе никакого нет. Это некий политический документ, который позволит правительству закрыть вопрос. Первые варианты программы давали возможность взять калькулятор и посчитать эмиссию, цифры там были по погашению задолженности по зарплате, пенсиям, оборонному заказу и так далее. И получался там полтинник сразу (50 млрд рублей.— Ъ). А сейчас эти цифры исчезли. И только те, кто читает все варианты программ, публикуемые "Коммерсантом", может за этими гладкими словам выудить эти цифры, которые никуда не делись. А "улучшение" программы путем выкидывания конкретики может ввести в заблуждение только того, кто читает программу впервые.
— В программу играли очень долго. В это время правительство практически ничего не делало. Как вы считаете, стране от этого стало хуже?
— То, что правительство не принимало радикальных мер все это время, может быть, и есть лучшая экономическая политика. Бытует уже шутка, что правительство Примакова--Маслюкова — самое либеральное с 1991 года. Поскольку предыдущие правительства, скажем Гайдара, хоть и ставили задачу уйти из экономики, но не успели уйти. А нынешнее правительство в условиях кризиса не вмешивалось в экономику. Представьте себе, что правительство, не имея программы, без всех этих утечек и публикаций, начало бы осуществлять меры, изложенные в первом варианте. Было бы худо. А так идет процесс обучения правительства.
Эмиссия уже началась
— Пока готовилась программа, жизнь текла своим чередом. И в экономике, скажем так, накапливались решения, которые правительство скоро должно будет неизбежно принять. Как вы считаете, осталась ли у правительства свобода маневра в экономике?
— Многое, конечно, уже предопределено. Вряд ли теперь могут быть использованы простые эмиссионные схемы. Хотя видно, что фиговые листки, закрывающие эмиссионные схемы, активно изыскиваются. Ну, в частности, золотые сертификаты или выпуск каких-нибудь нерыночных бумаг, которые купит Центробанк у Минфина. Это означает отсрочку эмиссионных последствий на три-четыре месяца.
— Когда правительство будет вынуждено начать эмиссию?
— Она, по сути, уже началась — кредитная эмиссия Центрального банка на спасение банковской системы. Инфляция 25-30%, обозначенная в этой программе,— это, конечно, оптимистический вариант. Более реальный — 50-70%. Причем это тоже не сильно пессимистическая цифра. Заявленные цифры эмиссии тоже, безусловно, занижены. Если иметь в виду и замаскированные виды эмиссии, то 50 млрд рублей — это вполне реально. Особенно тяжело будет в декабре, когда невыполненные обязательства будут особенно сильно давить на социальную и политическую ситуацию и придется платить.
Политическая воля размыта
— Начиная с какого объема эмиссии инфляция становится неуправляемой? Какова ваша оценка?
— Гиперинфляцией считается месячная инфляция в 40-50%. До этого мы, безусловно, не дойдем. Причина неуправляемой инфляции, как правило,— слабые механизмы политического контроля.
— А сейчас есть политическая воля для контроля над инфляцией?
— Сейчас политическая воля, на мой взгляд, размыта. Политическая воля экономической власти должна базироваться на том, что есть сильная политическая поддержка сзади. То есть есть некий экономический царь, который защищен политически. Недавно это был президент Ельцин. Сейчас президент Ельцин отошел от экономики, он перекладывает экономические проблемы на правительство. Однако основной игрок — премьер-министр — может оказаться включенным и в президентскую кампанию. Рейтинги его стремительно растут, отношение к нему как к компромиссной фигуре сохраняется. Так что не похоже, что он захочет ассоциироваться с жестким экономическим царем, проводящим политику сокращения бюджетных расходов и жесткую денежную политику. Есть опасность, что экономика в очередной раз окажется заложницей политических игр.
— Какие расходы в ноябре--декабре правительство будет вынуждено профинансировать за счет эмиссии?
— Деньги будут тянуть на себя три группы — банковские лоббисты, промышленные лоббисты и граждане со своими пенсиями и зарплатами. Приоритет, безусловно, будет отдан гражданам. При этом правительство может оправдать эмиссию. А что касается банков, правительство должно выработать внятные общие правила отбора банков, которые оно будет спасать. Чтобы не стояла очередь в ЦБ или агентство по реструктуризации — кто больше даст, того государство и будет спасать. Есть большая угроза коррупции. Я не готов подписаться под заявлением Явлинского, что все там воруют. Но надо делать все для того, чтобы не воровали.
— Но пока правительство ничего не делает. Сколько, по-вашему, это еще может продолжаться? Месяц?
— Месяц много. К концу ноября правительство должно более-менее четко обозначить свои технологически проработанные программы действия. Набор конкретных действий.
— В декабре правительству придется гасить долги по зарплатам. Это диктует определенные экономические параметры в стране. Скажем, курс доллара. Каким, по вашей оценке, он будет на 1 января 1999 года?
— При оптимистическом сценарии, может быть, даже удастся удержать курс доллара в пределах 20 рублей. Но это при условии, что мы договоримся с держателями ГКО и форвардных контрактов и ничего не будем платить по этим статьям до конца года. А если удастся продержаться до конца года, то в начале 1999 года можно будет получить задержанный кредит МВФ. А это уже серьезная передышка и совсем другая ситуация. Но чтобы продержаться до конца года, надо уже сейчас иметь программу, которой, к сожалению, нет.
— "Продержаться" — это тоже программа. И эта программа Примаковым пока успешно реализуется.
— Ну просто продержаться до кредита МВФ нельзя. Они уже научились отслеживать наши шаги и реальные действия. Для меня "продержаться" значит "прорвемся". Как пишет "Коммерсантъ" на своих плакатах. Я имею в виду серьезный долгосрочный план выхода из кризиса.
Надо честно объяснить: денег нет
— До Нового года можно продержаться, просто не заплатив зарплаты и пенсии в этом году. И доллар удержится на уровне 20 рублей. Но не чревато ли это социальным взрывом весной?
— Весной вообще происходят социальные взрывы... Конечно, совсем не платить нельзя. Но важен честный диалог с людьми. На чем погорело правительство Кириенко и Дубинина? На обмане. На обмане всех — кредиторов, граждан. Сейчас надо взять старые обязательства перед гражданами и честно объяснить: денег нет. Если хотите, чтобы мы заплатили,— будет эмиссия, которая у вас эти деньги фактически заберет. Поэтому можно предложить бумаги, номинированные даже в долларах. Это довольно экзотический вариант расчета по зарплате. Но он возможен. Я не думаю, что у нас люди настолько озлоблены на власть, что при таком честном диалоге не пойдут на такую схему. Хотя их неоднократно обманывали...
— Возможно ли задавить валютный рынок? Вплоть до отмены хождения наличного доллара?
— Начнем с того, что наличный доллар у нас не ходит. Это средство накопления. Идеи ввести ограничения на покупку долларов и снятие их с валютных счетов — такие меры носят явно конфискационный характер.
— Но возможно ли принятие таких мер?
— Теоретически возможно.
— Через две недели кончается объявленный Сергеем Кириенко мораторий. Что изменится в России?
— Правительство наконец-то включило в текст программы необходимость его отмены. Но это уже абсолютно ничего не значит. 18-го банки-кредиторы и держатели ГКО начнут арестовывать активы российских банков и банкротить российскую банковскую систему — те самые системообразующие банки, которые и без этого уже банкроты. Будет скандал, демонстрирующий нечистоплотность российской банковской элиты, включая поддерживающих их чиновников в правительстве и ЦБ, и никакие переговоры о реструктуризации долгов ни с Лондонским клубом — а это те же самые банки, ни с Парижским клубом — это те правительства, банки которых будут судиться с российскими банками, будут невозможны.
— Эра олигархов закончилась?
— И началась эра олигофрендов.