Дело о полном уничтожении самогона

52 143 человека были осуждены в СССР за изготовление и продажу самогона в 1958 году. Количество осужденных оказалось столь значительным потому, что в январе 1958 года Хрущев начал наступление на пьянство, алкоголизм и самогоноварение. Милиция, как водится, рьяно взялась за дело и начала массовые проверки и рейды по поиску самогонщиков. А уже в следующем году Верховный суд СССР после изучения судебной практики и опроса судей разных уровней намекнул руководству страны: если сажать всех, кому не по карману водка из магазина, в Советском Союзе вскоре не останется колхозников.

ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ

Быстрое решение

С 1 января 2013 года власти в заботе о населении резко поднимают цены на крепкий алкоголь. А на днях депутаты выступили с инициативой вновь ввести ответственность за изготовление самогона. Все это похоже на начало очередной масштабной антиалкогольной кампании, которых было немало в отечественной истории. Все они заканчивались по-разному. Но начинались абсолютно одинаково. Обеспокоенная общественность долго и самыми разнообразными способами сообщала первым лицам государства, что в стране неблагополучно и причиной тому — пьянство, превзошедшее все допустимые пределы. Разница заключалась лишь в том, что во время антиалкогольной кампании 1910-х годов, завершившейся принятием сухого закона, главным рупором неравнодушной части общества служили пресса и публицисты. А в советские времена основным источником информации для главы страны были письма трудящихся, доклады различных ведомств и личные впечатления ответственных товарищей от поездок в разные части обширного Союза.

Данные, которые получал Хрущев в 1957 году, рисовали весьма печальную картину. В СССР поступательно и неуклонно развивался экономический кризис — следствие дефолта по внутренним обязательствам и отмены выплат по облигациям, на которые прежде годами принудительно подписывали всех советских граждан, за исключением глубоких стариков и детей. Росли недовольство, безработица и преступность. Никак не удавалось догнать и перегнать Америку в самом главном — производительности труда. И одновременно со всех сторон поступали сообщения, что этот ключевой показатель вместо того, чтобы стремиться ввысь, шел вниз из-за повсеместного пьянства рабочих и колхозников.

В ЦК КПСС и Совет министров потоком шли жалобы с мест от обездоленных пьяницами жен и детей. А также доклады различных ведомств о катастрофическом положении с пьянством и алкоголизмом. С мест сообщали, что после окончания трудового дня заводские рабочие организованно идут к точкам продажи спиртного, разбиваются на тройки, покупают водку и тут же в скверах, на лавках и где только возможно и невозможно начинают ее употреблять. На селе в праздники пили бригадами и целыми колхозами и на несколько дней (на время советских или церковных праздников) бросали поля и фермы.

Мало того, многие члены партии и руководящие товарищи, которые должны были показывать пример остальным гражданам страны, завели привычку отводить часть рабочего дня на возлияния и почти официально заканчивали, а то и начинали рабочий день с принятия на грудь. Причем наблюдались такие явления не только в отдаленных и диких местностях, где многие присланные туда работники вскоре начинали прикладываться к бутылке с тоски. Хрущеву докладывали, что в колыбели революции Ленинграде, который после переименования называют культурной столицей России, среднестатистическая семья тратит на спиртное едва ли не втрое больше, чем на походы в театры и музеи.

Сдерживающим фактором, казалось бы, могла стать цена на водку, которая делала ее недоступной для малооплачиваемых категорий советского населения. Но тут на помощь страждущим приходили частные изготовители спиртного, чья деятельность по производству самогона в середине 1950-х годов приняла весьма солидный размах. В Пензенской области, например, на заседании актива милиции в 1956 году говорилось, что "целые деревни превратились в предприятия по выработке самогона. В деревне Пустынь самогон продают молочными флягами, экспортируют в другие районы".

Конечно, можно было глубоко задуматься над происходящим и понять, что массовое пьянство в СССР, как всегда и везде, является признаком низкого уровня жизни. Ведь с ничтожных зарплат невозможно накопить ни на что существенное. Поэтому мужики и пропивают появлявшиеся излишки — вместе с теми деньгами, которые требовались семье. Но подобный ход мысли не соответствовал хрущевскому стилю руководства. "Дорогой Никита Сергеевич" предпочитал быстрые и казавшиеся ему крайне эффективными решения. Если народ много пьет, то проще и быстрее всего лишить его выпивки, прежде всего самогона, на изготовление которого к тому же тратились дефицитные продукты — от зерна и картошки до сахара и дрожжей.

Милицейское рвение

В январе 1958 года Хрущев выступил в Минске на совещании передовиков сельского хозяйства с речью, которая дала старт кампании по полному и окончательному искоренению пьянства, алкоголизма и самогоноварения. Как обычно, все партийные и советские органы, министерства и ведомства немедленно приступили к выполнению указаний первого секретаря ЦК КПСС по борьбе с главным злом на пути строительства коммунизма.

В числе первых о достигнутых успехах отчиталось руководство МВД СССР. В докладе министра внутренних дел Н. П. Дудорова Хрущеву, датированном 29 апреля 1958 года, говорилось:

"Министерство внутренних дел СССР докладывает, что в 1957 и текущем годах в ряде республик, краев и областей более широкое распространение получило самогоноварение, о чем свидетельствуют следующие данные.

В Украинской ССР за изготовление и сбыт самогона было привлечено к уголовной ответственности в 1956 году 6654 человека, в 1957 году — 10 081 человек, а в январе-феврале с. г.— 5584 человека. За эти два месяца изъято 17 249 самогонных аппаратов, более 47 тысяч литров самогона и 490 тысяч литров барды.

В РСФСР и Белорусской ССР за указанные преступления привлечено к уголовной ответственности в 1956 году 11 313 человек, а в 1957 году — 13 301 человек.

В Московской области за изготовление и сбыт самогона было привлечено к уголовной ответственности в течение 1957 года 136 человек, тогда как только за январь, февраль и 10 дней марта с. г. привлечено 197 человек. За это время органами милиции изъято 290 самогонных аппаратов, 607 литров самогона и 998 литров барды".

Министр внутренних дел сообщал, что нередко изготовлением самогона руководят ответственные работники:

"Иногда самогоноварение организуют даже отдельные руководящие работники колхозов. В Шкловском районе Могилевской области правлением колхоза имени Андреева в связи с проведением вечера, посвященного окончанию полевых работ, было отпущено для изготовления самогона 400 килограммов зерна и 800 килограммов картофеля... Аналогичные случаи имели место в колхозах "Свобода" Ивьевского района, "Борец" и "Большевик" Щучинского района Гродненской области".

По данным милиции, деятельность самогонщиков вела не только к росту алкоголизма, но и к многочисленным несчастным случаям:

"3 октября 1957 года в с. Липовка Рудовского района Тамбовской области в доме гражданина Зубарева во время изготовления самогона возник пожар, в результате чего сгорели 8 домов колхозников... Клинским районным отделом милиции Московской области арестован рабочий лыжной фабрики Сухопаров, который систематически занимался в своей квартире самогоноварением. 28 января с. г., когда Сухопаров производил очередную варку самогона, взорвался бак, в результате чего была разрушена стена дома".

Но главное, как докладывал министр Дудоров, потребители самогона склонны к совершению уголовных преступлений, о чем свидетельствовали примеры из документа:

"Вследствие употребления самогона совершается большое количество уголовных преступлений.

В Белорусской ССР в 1957 году только в дни религиозных праздников было совершено 23 убийства,10 разбойных нападений и 9 изнасилований, а также имели место 308 хулиганских проявлений и 75 случаев нанесения телесных повреждений,

1 ноября 1957 года в дер. Михалево Минского района Минской области в доме самогонщицы Лихач была организована коллективная пьянка, в которой приняли участие заведующие фермами колхоза имени Крупской Макейчик, Шевель и Асаенок, а также старший конюх Логутка. Во время пьянки между ними возникла драка, в результате которой был убит Макейчик.

В ноябре 1957 года жители дер. Гнилище Докшицкого района Молодечненской области Гайко и Лисица напились пьяными у самогонщицы Михальской. Встретив на дороге гражданку Кипулевич, они затащили ее в лес, где изнасиловали и убили".

Сообщая об успехах своего ведомства, глава МВД ССС, в частности, писал:

"Наряду с применением репрессивных мер к лицам, занимающимся изготовлением и сбытом самогона, органы милиции с помощью общественности постоянно ведут среди населения разъяснительную работу о вреде самогоноварения, что дает положительные результаты.

Например, в Украинской ССР только в течение января-февраля с. г. гражданами было добровольно сдано 2326 самогонных аппаратов. Аналогичные факты имели место и в ряде районов Белорусской ССР".

Основываясь на этом опыте, Дудоров предлагал не ужесточать наказания для самогонщиков, а, наоборот, смягчить и действовать убеждением, а не принуждением. Но поскольку такой подход шел вразрез с мыслью Хрущева, к рекомендациям министра не прислушались.

Судейское переосмысление

Через некоторое время свое мнение о проходящей антиалкогольной и антисамогонной кампании решил высказать и Верховный суд СССР. 17 марта 1959 года его председатель А. Ф. Горкин направил руководству страны совершенно секретную справку с обобщением опыта борьбы с пьянством и самогоноварением, составленную на основе судебной статистики и анализа уголовных дел. В документе прежде всего подчеркивалась серьезность намерений искоренить это социальное зло:

"За последние годы Центральным Комитетом КПСС и Правительством СССР осуществлен ряд мер по борьбе с пьянством и самогоноварением. К борьбе с этими явлениями привлечено внимание широкой советской общественности. На совещании передовиков сельского хозяйства в Белорусской ССР 22 января 1958 года товарищ Н. С. Хрущев в своем выступлении сказал: "Пришло время резко поставить вопрос о борьбе с пьянством, а также с теми, кто гонит самогон". 4 апреля 1958 года ЦК КПСС обратился ко всем партийным организациям с письмом об усилении борьбы с пьянством и самогоноварением, поставив задачу решительной борьбы с ними всеми средствами и способами".

Кроме того, в справке анализировалась история советских законов против самогоноварения:

"Ответственность за самогоноварение до 1948 года предусматривалась статьей 102 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями уголовных кодексов других союзных республик, согласно которым уголовная ответственность была предусмотрена только за изготовление и хранение самогона с целью сбыта в виде промысла. Эти действия наказывались лишением свободы или исправительно-трудовыми работами на срок до 1 года (лишение свободы по уголовным кодексам некоторых союзных республик — до 2 лет) или штрафом до 500 руб. Изготовление же и хранение самогона для личных надобностей, а также для сбыта не в виде промысла не влекло судебной ответственности и преследовалось лишь в административном порядке (исправительно-трудовые работы на срок до 1 месяца или штраф до 100 рублей).

В 1946 году за эти преступления было осуждено 7945 чел. и в 1947 году — 7763 чел.

В целях установления единства законодательства об уголовной ответственности за изготовление и продажу самогона и усиления борьбы с этими преступлениями 7 апреля 1948 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР, согласно которому в уголовном порядке преследуется не только изготовление и хранение самогона с целью сбыта и самый сбыт самогона, но и изготовление самогона без цели сбыта.

В соответствии с этим Указом изготовление и хранение самогона с целью сбыта, сбыт самогона, а также изготовление и сбыт в виде промысла аппаратов, специально служащих для изготовления самогона, наказывается лишением свободы на срок от 6 до 7 лет с конфискацией всего или части имущества, а изготовление самогона без цели сбыта — лишением свободы на срок от 1 до 2 лет".

Как показывала собранная Верховным судом статистика, в действительности борьба с самогоноварением носила исключительно кампанейский характер — как только кампания 1948 года закончилась, количество осужденных самогонщиков резко пошло вниз. Если в 1948 году осудили 52 320 человек, то в 1949-м — 41 572, в 1953-м — 21 875, а в 1955-м — 14 206. Для сравнения, за первую половину 1958 года, когда началась новая кампания, осудили уже 52 143 человека.

"Следует иметь в виду,— говорилось в справке,— что увеличение или снижение числа осужденных за самогоноварение не отражает действительной распространенности самогоноварения, а объясняется главным образом усилением или ослаблением борьбы с ним на местах".

Верховный суд пришел и к другим интересным выводам. К примеру, что самогоноварение в СССР распространено значительно шире, чем было принято считать:

"Работниками Верховного Суда СССР при изучении дел в Удмуртской АССР, Воронежской, Киевской, Черкасской, Брестской, Молодечненской областях установлено, что органами милиции возбуждалось уголовное преследование лишь по небольшому числу обнаруженных фактов самогоноварения. В большинстве случаев, учитывая личность виновного, количество изготовленного самогона и другие обстоятельства, органы милиции ограничивались изъятием самогона и приспособлений для его изготовления и предупреждением виновного о более строгой ответственности.

Так, по данным управления внутренних дел Исполкома Черкасского областного Совета депутатов трудящихся, за 7 месяцев 1958 года (январь--июль) было обнаружено 11 617 случаев самогоноварения и изъято 10 568 литров готового самогона и 10 169 ведер закваски, приготовленной для изготовления самогона. Привлечено же к уголовной ответственности 1055 человек, т. е. 10,0% от общего числа лиц, виновных в самогоноварении".

Как оказалось, в некоторых союзных республиках, где производство самогона было поставлено на широкую ногу, количество привлеченных к ответственности было совершенно мизерным:

"В Грузинской, Таджикской, Узбекской, Туркменской, Азербайджанской, Армянской, Киргизской союзных республиках число осужденных за самогоноварение исчисляется единицами или несколькими десятками человек. В этих республиках к уголовной ответственности привлекаются лишь лица, изготовляющие самогон из зерна, сахара и других пищевых продуктов, что не является характерным для указанных районов. Изготовление же частными лицами спиртных напитков крепостью 40° и выше из остатков виноградных отходов (в Грузинской и Армянской ССР — "чача", в Узбекской ССР — "мусалас", в Азербайджанской ССР — "джежа") как для личного употребления, так и для продажи в уголовном порядке не преследуется, хотя оно развито весьма широко и способствует распространению как пьянства, так и спекуляции".

Нашелся и весьма надежный показатель реальных масштабов выгонки домашнего спиртного:

"Необходимо отметить, что при изготовлении самогона почти во всех случаях для закваски использовались дрожжи... При выезде в Воронежскую область установлено, что, по расчетам планирующих и торгующих организаций, в IV квартале 1957 года для обеспечения населения гор. Воронежа дрожжами для выпечки хлебных изделий требовалось продать 20 тонн дрожжей, продано же 180 тонн".

Общественное самогоноварение

К интересным выводам подводила и судебная статистика:

"Данные судебной статистики свидетельствуют, что из общего числа осужденных за самогоноварение свыше 95% осуждено за изготовление самогона для личных потребностей, а не с целью сбыта... Осуждение относительно небольшого числа лиц за самогоноварение с целью сбыта и за сбыт самогона объясняется тем, что самогоноварение в основном распространено среди граждан, проживающих в сельской местности, которые, располагая источниками сырья, сами изготовляют для себя самогон, не прибегая к его покупке".

А анализ конкретных дел говорил о том, что в большинстве случаев ни о какой торговле самогоном не было и речи. Кроме того, Верховный суд подтверждал, что самогоноварение возникает там, где населению не по карману водка:

"Многие из осужденных за изготовление самогона для личных потребностей в связи с какими-либо особыми семейными событиями объясняли свои действия тем, что у них не хватало денег для покупки большого количества водки... Суходолец В. Т. в январе 1958 года из картофеля и муки изготовил 35 литров самогона, который был израсходован на свадьбе его дочери. По поводу изготовления им такого большого количества самогона объяснил: "Было много народа, свадьба длилась три дня". Народным судом Волошинского района Молодечненской области 22 марта 1958 года Суходолец по ст. 2 Указа от 7 апреля 1948 года осужден к 2 годам лишения свободы".

Судьи выявили и крайне интересное явление, характерное для некоторых местностей,— общественные самогонные аппараты:

"По делу Сапожниковой П. А., осужденной по приговору народного суда Сюмсинского района Удмуртской АССР от 4 июня 1958 года, выяснилось, что имевшийся у Коробовой аппарат по изготовлению самогона по просьбе жителей деревни Квакова был установлен в овраге. Как показали Коробова и Сапожникова, все жители деревни по мере надобности пользовались этим аппаратом, так как "других аппаратов в деревне больше не было". Изготовление самогона на так называемых "общественных" аппаратах установлено и по делам, рассмотренным народными судами Киевской, Калининской, Псковской, Тамбовской областей и Татарской АССР".

Расследованные дела показывали, что к изготовлению самогона как к норме жизни относились и коммунисты, и сельские начальники:

"При изучении дел отмечены не единичные случаи, когда самогоноварением непосредственно занимались руководящие работники колхозов или сельсоветов, в том числе члены КПСС, или члены семей этих работников... По приговору народного суда Глазковского района Тамбовской области 24 июня 1958 года осуждены Бортников А. Г., член КПСС, председатель Круглинского сельсовета, к 2 годам лишения свободы и Денисов С. В., инвалид Отечественной войны I группы,— к условному наказанию. Бортников в связи со свадьбой сына попросил Денисова изготовить ему 10 литров самогона, для чего дал Денисову 15 кг сахара. Денисов выполнил его просьбу. Бортников в суде объяснил, что ему было известно, что у Денисова имеется аппарат для изготовления самогона, которым пользуются многие односельчане, но мер к прекращению самогоноварения он не принимал".

Не менее важным выводом оказалось то, что слова Хрущева о переводе на самогон ценных продуктов из магазинов не соответствовали действительности:

"На изготовление самогона расходуются такие продукты, производство которых распространено в данной местности.

В свеклосеющих областях Украинской ССР, РСФСР и других союзных республик самогон, как правило, изготовлялся из сахарной свеклы и из сахара, получаемого за сдачу государству сахарной свеклы, а в местах расположения сахарных заводов также и из патоки.

В Белорусской и Литовской ССР, в Удмуртской и Татарской АССР, в Псковской и Калининской областях, как видно по изученным делам, самогон изготовлялся из зерна (ржаной муки) и картофеля.

По изученным делам установлено, что для изготовления самогона без цели сбыта в 94,6% случаях расходуются продукты собственного хозяйства и лишь в 5,4% случаях продукты покупались на рынках или в торгующих организациях".

Женское прикрытие

Верховный суд мягко намекал руководству страны, что подавляющее большинство осужденных — колхозники, рабочие совхозов и предприятий в сельских районах и ужесточение наказания для них может привести к печальным последствиям. Кроме того, по мере развития антисамогонной кампании граждане нашли способ уклоняться от серьезной ответственности:

"Обращает на себя внимание большое количество женщин, осужденных за самогоноварение. Если по всем видам преступлений среди осужденных удельный вес женщин в 1958 году составил 20,3%, то по делам о самогоноварении удельный вес осужденных женщин повышается до 59,5% — наиболее высокий по сравнению со всеми иными преступлениями.

По изученным делам из 6260 осужденных за самогоноварение осуждено 3756 женщин, или 60,0%.

Другой особенностью состава осужденных за самогоноварение является более высокий возраст осужденных. Если по всем видам преступлений в 1958 году лиц в возрасте от 40 лет и старше осуждено 23,3%, то за самогоноварение — 62,8%, в том числе в возрасте свыше 50 лет — 32,3%.

Эти особенности состава осужденных объясняются главным образом тем, что изготовлением самогона в основном занимаются члены семьи, ведущие домашнее хозяйство, а также не занятые или менее занятые в общественном производстве. Кроме того, как показало изучение дел, в отдельных случаях члены семьи, имеющие преклонный возраст, или женщины, имеющие несовершеннолетних детей, берут на себя всю ответственность за изготовление самогона, зная, что судом при назначении меры наказания будут учтены их возраст и семейное положение...

Народным судом Шарканского района Удмуртской АССР по приговору от 5 апреля 1958 года осуждена к штрафу в сумме 500 рублей Максимова Е. И. в возрасте 70 лет за изготовление 6 литров самогона для угощения по поводу рождения внука. В семье, кроме осужденной Максимовой, имеются ее два сына и жены. 70-летняя Максимова утверждала, что она без помощи других взрослых членов семьи приготовила закваску, установила аппарат и изготовила самогон, что все это сделала она сама.

По приговору Ивенецкого района Молодечненской области от 6 мая 1958 года по ст. 2 Указа от 7 апреля 1948 г. осуждена к штрафу в сумме 1000 рублей Катковская Е. Ф. в возрасте 58 лет за приготовление 6 ведер закваски для выгонки самогона. Ее муж и сын подтвердили, что самогон изготовлялся для них, при этом на предварительном следствии сын показал, что аппарат и закваску приготовил он лично, а затем свое участие в изготовлении самогона стал отрицать, и осужденная Катковская также утверждала, что все сделала только она сама".

Получалось, что вся антиалкогольная и противосамогонная кампания лишена всякого смысла, тем более что наказания получают честные труженики:

"Верховный суд Литовской ССР на основании изучения конкретных дел о самогоноварении в представленном обзоре указывает, что "из имеющихся характеристик, выданных сельскими советами, руководителями колхозов, совхозов, МТС и других предприятий и учреждений, большинство осужденных характеризуется с положительной стороны". Верховный суд Белорусской ССР указывает, что "в числе осужденных большинство честно и добросовестно трудились в колхозах"".

Верховный суд, как и МВД СССР, предлагал смягчить наказание для людей, вина которых проистекает из материального недостатка.

"Судебные, прокурорские работники и работники милиции Брестской, Молодечненской, Киевской, Черкасской, Воронежской областей и Удмуртской АССР, с которыми работники Верховного Суда СССР беседовали при выезде на места, заявляли, что денежный штраф в борьбе с самогоноварением является наиболее эффективной и целесообразной мерой наказания. Большинство работников суда, прокуратуры и милиции высказали пожелание об изменении существующего закона, предусматривающего излишне суровые меры наказания за изготовление самогона без цели сбыта. В частности, было высказано пожелание установить за единичные случаи изготовления самогона без цели сбыта административную, а не уголовную ответственность с применением взыскания в виде общественного порицания или денежного штрафа в сумме до 500 рублей; уголовную же ответственность установить лишь за повторные случаи самогоноварения".

Но Хрущев не прислушался и к мнению судей. 15 декабря 1958 года было принято постановление "Об усилении борьбы с пьянством и о наведении порядка в торговле крепкими спиртными налитками", предусматривавшее резкое сокращение количества точек продажи спиртного. Что, естественно, вызвало рост производства самогона и спекуляции водкой. Потом за самогоноварение ввели наказание до трех лет лишения свободы с конфискацией имущества. А для покупателей самодельной водки — административную ответственность, предполагавшую штраф 50 руб.

Однако результат этой долгой борьбы оказался нулевым. Пить стали еще больше, да и самогон гнать не прекратили. Так эта кампания и завершилась. И этот результат вряд ли можно назвать неудачным для властей. Ведь в тех случаях, когда они упорствовали, как это было во время Первой мировой войны или горбачевской борьбы с алкоголем, крах ожидал не только кампанию, но еще и государственный строй.