Ценность прогнозов, регулярно выдаваемых экономистами и рыночными аналитиками, чрезвычайно мала. Астрологи и экстрасенсы попадают пальцем в небо примерно с той же точностью.
Декабрь — время подводить итоги уходящего года. В том числе экономические. И заодно сверить их с прогнозами, которые "Деньги" опубликовали год назад. Предсказания роста ВВП на 2012 давались в довольно широком диапазоне. Оптимистичный "Грандис Капитал" прогнозировал 4,4%, пессимистичный "Ренессанс Капитал" — 2,3%. В реальности будет около 3,5%. Пару доллар/рубль на конец года "Грандис Капитал" ожидал на уровне 29, а "Альфа Капитал" — на 32,4. Курс 18 декабря — 30,98. "Открытие Капитал" предсказывал $90 за баррель Brent, "Альфа Капитал" — $120. В реальности цена оказалась практически неизменной с прошлого года: $110. Citigroup прогнозировал на конец 2012 года 2000 пунктов по индексу РТС, "ВТБ Капитал" — 2200, а Альфа-банк — 1200. Сегодняшний уровень — 1500.
Предсказуемая непредсказуемость
Вряд ли стоит винить аналитиков в неточности прогнозов. Впрочем, не стоит их и хвалить за то, что они тычут пальцем в небо, надеясь на удачу. Как показывает практика, экономисты и аналитики мало на что способны в области макроэкономических предсказаний, особенно на рынке ценных бумаг и сырья. И ко всем их прогнозам стоит относиться с известным скептицизмом. Так, в долгосрочном исследовании McKinsey "Equity analysts: still too bullish" показывается, что последние 25 лет прогнозы аналитиков по компаниям, входящим в американский индекс S&P 500, были стабильно ложными. Средний прогноз роста прибыли составлял 12% в год, тогда как в реальности было 6%.
Судя по всему, точный прогноз в экономике дать попросту невозможно. Индекс РТС на конец 2013 года или рост ВВП в будущем году — это итог взаимодействия тысяч различных факторов. Если предполагать, что экономика обойдется без всяких кризисов, наиболее безопасным прогнозом будет просто экстраполяция имеющегося тренда на будущее. С рынком акций сложнее: волатильность и вклад случайных и одномоментных факторов здесь гораздо больше, чем в расчетах по ВВП. Впрочем, и тут на долгосрочных отрезках его рост не должен сильно отличаться от роста экономики в целом.
В спокойные времена прогнозирование за счет экстраполяции так или иначе работает. Хотя бы на макроуровне. Ценности, правда, это ему не добавляет. Предсказать рост на уровне предыдущего тренда может и ребенок. Гораздо важнее и интереснее было бы уметь прогнозировать случаи резкого отклонения от тренда. А вот с этим полный швах.
Прогноз в себе
Причина коренится в самой природе экономической реальности. Прогнозировать поведение системы, будучи частью этой системы, довольно сложно. Прогноз погоды не в состоянии повлиять на погоду. Расчет движения планет не сместит их с орбит. С экономическими прогнозами иначе — сам факт прогноза часто изменяет экономическую реальность. Джордж Сорос называл эту особенность рынков рефлексивностью.
Как это работает? Например, некоторые прогнозы являются самосбывающимися. Достаточно какому-то пороговому количеству людей поверить в то, что тот или иной банк не надежен, и он действительно может оказаться на грани банкротства. Если все вкладчики срочно побегут забирать свои деньги, ликвидных активов у банка может просто не оказаться, и он действительно станет ненадежным. Страховкой от подобной паники стали в наше время центробанки. Аналогичный процесс, но противоположной направленности, надувает пузыри на рынках. Если множество инвесторов поверили в перспективность тех или иных активов, лучше не стоять у них на пути, даже если ваша позиция фундаментально более обоснованна.
Бывают и пророчества, наоборот, самоопровергающиеся. Одним из небезынтересных примеров для России являются цены на сырье, в частности на нефть. Здесь прогноз цены играет в какой-то мере против собственного осуществления. В свое время об этом кажущемся парадоксе как-то обмолвился Егор Гайдар: "Знаете, самое умное из того, что я слышал о ценах на нефть — до тех пор, пока большинство участников нефтяного рынка полагают, что высокие цены на нефть — на короткое время, они останутся высокими. Когда подавляющее большинство участников нефтяного рынка поверят, что высокие цены на нефть надолго, они рухнут. Что, на мой взгляд, чистая правда — это просто отражает то, как устроены цены на нефть".
Логика тут такая. Долгосрочные прогнозы низких цен на нефть указывают на хронические недоинвестиции в отрасль, малый интерес к геологоразведке и технологиям добычи. В итоге прогнозы низких цен потихоньку приводят к дефициту на рынке и росту цен. Верно и противоположное: прогнозы с устойчиво высокими ценами подстегивают инвестиции в производство и технологии, и в результате нефти оказывается в избытке — цены падают.
Поймать нефтяные качели
Прогнозирование цен на нефть — задача практически не решаемая. Кто только здесь не спотыкался. А ведь именно от них зависят и российский рынок ценных бумаг, и курс рубля, и в большой степени динамика ВВП. То есть, практически все: не нефтяной дефицит бюджета — 10% ВВП. Не предсказав точно цену на нефть, давать прогнозы по макропоказателям российской экономики просто бессмысленно. При этом цены эти крайне волатильны — могут меняться в разы. Например, спрос на нефть в кризисном 2009 году упал в мире всего на 10%, цена же обвалилась практически вдвое. Качели. И угадать их движение крайне сложно, а скорее всего, невозможно в принципе.
На пике нефтяных цен летом 2008 года, когда баррель преодолел отметку $140, эксперты выдавали прогнозы, что они будут расти и дальше. Аналитики Goldman Sachs, например, сулили $200. Реальная же цена к концу 2008 года опустилась ниже $40 за баррель. Такие ошибки в отрасли не исключение, а правило. Например, полную беспомощность в прогнозах нефтяных цен демонстрирует информационное агентство департамента энергетики США (EIA) — крупнейший и авторитетнейший аналитический центр.
Последние 30 лет сотрудники EIA постоянно ошибались в своих ежегодных докладах Annual Energy Outlook. Сначала они упорно верили в дорогую нефть на отрезке с 1985 по 1998 год. Стойкая вера в высокие цены, прямо по Гайдару, дала обратный эффект. Например, в 1983 году прогнозисты были убеждены, что нефть в 1995-м будет стоить $102. В 1984-м давали как ориентир $74. В реальности же в 1995 году цена была $17. На 1998 год все прогнозы, начиная с 1985-года, также предрекали высокую цену нефти, диапазон — от $19 до $54. В реальности цена опустилась до $12.
Дальше разочарованные аналитики поверили уже в дешевую нефть, и на отрезке с 1998-го по 2006 год прогнозы стали медвежьими. Ну а реальность опять обманула. Опять же, по Гайдару. Как только все поверили, что цены будут низкими, те вдруг, с 2003 года, резко пошли вверх. Да так, что у предсказателей челюсть отвисла. В 2008 году среднегодовая цена на нефть составила $93. А все предсказания с 1997 по 2005 год давали цену в диапазоне $25-29. Вконец измученные эксперты EIA опять поверили в дорогую теперь уже нефть, и в 2008-м предсказали на следующий год цену $76. А цена возьми и обвались до среднегодовых $59. В общем, караул, а не прогнозы. Иногда, конечно, удается ткнуть пальцем в небо и попасть в цель, но не очень часто. Поправка на инфляцию, кстати, ничего не меняет. Просто прогнозы роста цены, сделанные в 1980-х годах, становятся чуть более абсурдными, а прогнозы падения, сделанные в начале 2000-х, чуть более осмысленными.
Плохо, однако, с прогнозами не только по ценам, но и по объемам производства. Журналисты The Financial Times месяц назад спросили известного ветерана американской сырьевой аналитики Фила Верлегера о перспективах сланцевой нефти. "Добыча сланцевой нефти должна вырасти. Насколько — точно не скажу. Я эконометрист и разрабатывал первые энергетические модели еще в 1971-1975 годах. На своем опыте я понял, что прогнозы по добыче — самые дорогие и неуклюжие генераторы случайных чисел из всех, когда-либо изобретенных человечеством. Три года назад я бы предсказал небольшую отдачу от сланцевой нефти. Сейчас я читаю прогнозы о существенном росте. Я не знаю..."
Бюрократы и карьеристы
Честное признание собственного бессилия взамен высосанного из пальца предсказания дорогого стоит. Но почему под конец каждого года на нас неизбежно обрушиваются сотни бессмысленных пророчеств? Во время Второй мировой будущий нобелевский лауреат по экономике Кеннет Эрроу занимался составлением прогнозов погоды для американских ВВС. И обнаружил с коллегами, что их выкладки ничем не лучше случайных предсказаний. Эрроу проинформировал об этом своего начальника, на что получил отповедь: "Главнокомандующий в курсе, что ваши прогнозы плохи. Однако они необходимы ему для составления планов".
Бюрократическая деятельность во многом и есть составление планов, идущих потом прямиком в корзину. Слепили бюджет при такой-то цене на нефть, а она обвалилась — бюджет секвестрировали либо покрыли дефицит из других источников, прогнозы пересмотрели. Попытка угадать цену на нефть и исходя из нее планировать бюджет — лотерея. Но должны же чем-то заниматься набирающие объем штаты чиновников. Правительство России пытается уменьшить возможные ошибки в прогнозировании, но вряд ли стоит ожидать здесь какого-то позитивного эффекта.
Так, начиная с 2013 года при расчете бюджета РФ, учитывается средняя цена на нефть за последние пять лет, а затем период формирования средней цены ежегодно будет увеличиваться на год. Это, конечно, замечательно, только бессмысленно. Цена на нефть может много лет оставаться низкой, а потом взлететь. Или наоборот. И получится в итоге, что бюджет формируется на основе прошлых семи тучных лет на будущие семь тощих.
У рыночных аналитиков мотивация несколько иная. Большинство из них, садясь за написание очередных прогнозов, надевают розовые очки. "Миром аналитиков руководит карьерный риск, — указывает глава одного из крупнейших американских инвестиционных фондов GMO Джереми Грэнтем.— Императив поведения каждого — удержаться на должности. Надо понимать, как удерживаться на работе: никогда, никогда не быть неправым в одиночку. Ты можешь оказаться в луже в компании с другими, это нормально. Например, все топ-менеджеры 30 крупнейших финансовых компаний не предсказали приближение коллапса ипотечного пузыря в США. Ну и естественно, все они теперь дружно кричат "Никто не видел его приближения!", хотя, конечно, такие прозорливцы были, но только они занимали маргинальное место в мире экономистов и аналитиков".
Быть Кассандрой среди танцующих на верхней палубе Титаника пар некомильфо. Карьера и зарплата в безопасности, пока вы ошибаетесь вместе со всеми. Великий британский экономист Джон Мэйнард Кейнс, вспоминая 1930-е, заметил: "Хороший банкир, увы, не тот, кто предвидит опасность и избегает ее, а тот, кто переживает крах в общепринятой и надлежащей манере вместе с коллегами, так что никто не может его в чем-то обвинить". Риски накапливаются и в один прекрасный день реализуются. Но если коллапс оказывается системным, как ипотечный кризис в США, и накрывает сразу всех, то и обвинить в прогнозной слепоте некого.
Непредсказуемая непредсказуемость
В упомянутых выше случаях возможен хотя бы какой-то осмысленный прогноз и его анализ. Даже от противного: слышишь сплошь прогнозы о росте цен на сырье — готовься к их обвалу. Если, конечно, веришь в самоопровергающиеся пророчества на рынке сырья вслед за Гайдаром. Но на рынок и экономику часто влияют редкие и случайные события ("черные лебеди" в терминологии Нассима Талеба), предсказать которые зачастую вообще невозможно.
Кто закладывал в экономические прогнозы трагедию на Фукусиме? "Арабскую весну"? Кто сейчас учитывает в аналитике по рынку нефти возможное образование Курдистана, например? Эти события фактически непредсказуемы, а тем более их последствия, между тем влияние на мировую экономику они могут оказать колоссальное. К сожалению или к счастью, будущее не предопределено. Остается только надеяться, что приятных сюрпризов в будущем году будет больше, чем неприятных.