Владимир Путин поддержал идею запретить СМИ писать о национальности преступника. На вопросы ведущего Алексея Корнеева ответили член совета по межнациональным отношениям при президенте, журналист Максим Шевченко и телеведущая Марианна Максимовская.
Президент заявил: "Человек, который нарушил закон, не имеет национальности". Выступить в поддержку этой инициативы президенту предложил спикер Мосгордумы Владимир Платонов. По его мнению, неисполнение этого запрета должно предусматривать санкции вплоть до закрытия СМИ.
— Первый вопрос к господину Шевченко: скажите, а вы согласны с тем, что этнические преступные группировки — это реальная угроза?
М.Ш.: Я не считаю, что есть какие-то этнические группировки, которые являются большей угрозой, чем криминальные группировки. Да, наверное, есть сообщество людей, которые группируются по региональному признаку, наверное, по признаку дружбы, этакая "Бригада". Герои, допустим, великого фильма "Однажды в Америке" были, судя по всему, еврейской этнической группировкой, потому что они жили в еврейском каком-то районе. Были ирландские группы в Америке.
Просто термин "этническая преступная группировка" выводит нас на обсуждение того, что есть какие-то этносы более преступные, чем все остальные, что является скрытой пропагандой расизма и ксенофобии.
— Госпожа Максимовская, вы считаете, что надо все же отдавать на откуп журналистам решение, объявлять об этом или не объявлять? Или таким образом законодательно раз и навсегда с этим вопросом покончить?
М.М.: Нет, раз Владимир Путин поддержал идею принятия такого закона, судя по всему, он принят будет. И это, конечно, существенно осложнит даже не работу СМИ, а понимание зрителями, слушателями, читателями сути происходящих конфликтов. Смотрите, действительно межэтническая тема очень сложная. Трогать ее, коли уж приходится трогать, конечно, надо очень аккуратно. Это все журналисты понимают.
Но, с другой стороны, происходит Кондопога. Как можно не объяснить зрителям, что произошло? А это чистой воды конфликт на этнической почве, пусть и бытовой межнациональный конфликт. История с Расулом Мирзаевым — да, действительно, не было бы такого резонанса у этой трагической истории, если бы один из этих драчунов не оказался бы мало того, что житель Дагестана, так еще и профессиональный боец. История дагестанской свадьбы — ехала бы русская свадьба и стреляла бы из рогаток по прохожим, не было бы такого резонанса. А мы знаем, что на Кавказе это сейчас, в общем, не то, что традиция устоявшаяся, но так часто бывает, что там на свадьбах стреляют в воздух.
Непонятно тогда, как рассказывать об этих событиях, не упоминая, что это дагестанская свадьба, что межэтнический конфликт, из какой республики родом Расул Мирзаев. Просто невозможно донести суть происходящего до людей. И в этом, конечно, огромная проблема. Хотя понятно, что нет единого рецепта, ситуации бывают абсолютно разные.
Приведу один конкретный пример. Сагра — это рэкет, это криминал. И здесь тот самый случай, когда вся ситуация возникла не на межэтнической почве. Никому в голову не пришло из журналистов разбираться, какой же национальности были преступники, которые напали на жителей деревни и попытались этот рэкет там осуществить. Никому не пришло в голову разбираться, кто же там был, из каких национальных республик. Потому что было сразу понятно, что суть происходящего в Сагре — это действительно чистый воды криминал и межнациональные отношения здесь абсолютно ни при чем.
М.Ш.: Во-первых, Кондопога — это никакой не межнациональный конфликт, это чисто криминальный конфликт, поводом для которого был конфликт между криминальными авторитетами. Всякий конфликт является межнациональным только в информационной сфере, редко-редко какие конфликты, допустим, между осетинами и ингушами, между грузинами и осетинами, между израильтянами и палестинцами — могут расцениваться как межнациональные. Большинство таких ситуаций внутри страны, в том числе Кондопога, еще раз подчеркну, конфликт, причиной которого был криминально-экономический фактор, первоначально. Потом стороны начали включать уже как бы составляющую о том, что есть какие-то плохие этносы.
Что касается дагестанской свадьбы, то, наверное, Марианна просто не в курсе, но мы подробно разбирались: жених — москвич, он дагестанец по национальности, но он родился в Москве. Парень, который стрелял, тоже выпускник московского университета. Называть эту свадьбу дагестанской — то же самое, как, знаете, смотреть, кто из банкиров или из журналистов является не москвичом, или евреем, например, или еще кем-то. Подчеркивать, что Герман Греф является немцем, а не кем-то еще. Мне кажется это очень неправильным.
М.М.: Речь идет о традициях в данной ситуации.
М.Ш.: Традиции. Вы не знаете кавказских традиций, никакой такой стрельбы на этой свадьбе не было. Они не стреляли, никто из них не осужден за стрельбу, все осуждены за какое-то неправильное поведение по отношению к полиции. А журналисты лгали. Единственным человеком из СМИ, который признал, что его сотрудники лгали, был Арам Габрелянов, который признал, что первые сообщения Life News были ложью. Все остальные как лгали про то, что была пальба, так и продолжают лгать до сих пор. Нет ни одного подтверждения, что была какая-то стрельба. Но была волна кавказофобии, которая была сознательно пущена медийными ресурсами для разжигания ненависти по отношению к Кавказу. Причем мне удивительно, что либералы просто под руку плясали с самыми радикальными неонацистами в этом вопросе.
Очевидно, когда речь идет о кавказцах и о мусульманах, то все табу отменяются, говорить можно все, что угодно, понимаете, обвинять во всем, что угодно. То же самое — подчеркивать этничность преступника. Говорить как нацисты: "Банки, которые грабят немцев, — говорили нацисты, — возглавляются евреями, поэтому евреи виноваты". Вы не понимаете, что это одно и то же? Если преступление совершается в силу этнических каких-то мотивов — это крайне редкое преступление. Наверняка такие преступления есть, но большинство уголовных правонарушений или преступлений совершается людьми не потому, что они принадлежат к тому или иному народу, являются русскими, чеченцами, дагестанцами, евреями, чукчами или еще кем-то.
М.М.: Смотрите, классическая ситуация подмены понятий, когда речь идет не о том, что журналисты пытаются обвинить одну из сторон возникшего конфликта, а речь идет о том, что...
М.Ш.: Журналисты лгали в ситуации с дагестанской свадьбой, лгали все, лгал "Рен ТВ", Марианна, тоже.
М.М.: Журналисты пытаются разобраться в том, что произошло.
М.Ш.: Вы не пытались разобраться. Когда ваша журналистка брала у меня интервью, она сказала, что ей приказали задать именно такие вопросы. Сама она была с Кавказа, она знала, что задает вопросы лживые. В общем, у "Рен ТВ" была сознательная установка на ложь.
М.М.: Смотрите, даже наш, в общем, такой достаточно эмоциональный, согласитесь, спор в вашем прямом эфире, Алексей, говорит только о том, что это действительно очень острая тема.
Но здесь принципиально важно сказать вот что: любой нормальный журналист, любая нормальная редакция, любое нормальное СМИ никогда никого не будет огульно обвинять, и не огульно, а просто обвинять, а будет пытаться разобраться в происходящем.
И, разбираясь, иногда необходимо, к сожалению, привести, если это, во всяком случае, подтвержденные факты, факт бытовой. Да, бывают часто конфликты исключительно на бытовой почве, но бытовая ксенофобия, ненависть к чужим, к сожалению, тоже существует. Иногда именно это становится первопричиной возникновения того или иного конфликта. Если об этом не говорить, получится, что вообще тогда невозможно рассказывать что бы то ни было об этом конфликте, потому что будет просто непонятно, о чем идет речь.
М.Ш.: Это совершенно разные вещи.
М.М.: Но я хочу сказать, что существуют уже сейчас в Российской Федерации законы, которые на самом деле очень жестко карают журналистов за ложь, за подмену понятий, за перевирание фактов.
Эти законы есть, мы по ним живем уже не один год. И этих законов, как мне кажется, на самом деле достаточно для того, чтобы лживого журналиста наказать за ложь в эфире или на газетной полосе. И этих законов достаточно. Они существуют, и любое нормальное профессиональное СМИ, конечно, подчиняется этим законам. Это нормально, это основа работы любого, вообще любой журналистской профессии.
М.Ш.: Марианна, вы какие-то сказки рассказываете, потому что журналисты лгали, лгут, когда эта ложь выгодна. В дагестанской свадьбе это был пример абсолютной чистой лжи, за которую никто не наказан.