Приговор Геннадию Коняхину
Как ни старались МВД и прокуратура России, а посадить мэра заштатного сибирского городка Ленинск-Кузнецкий Геннадия Коняхина не смогли. Вчера суд признал его виновным по некоторым пунктам обвинения, но дал лишь четыре года условно. По сравнению с тем шумом, который с легкой руки Бориса Ельцина был поднят вокруг этого дела, приговор вообще можно считать оправдательным. Обвинение может утешаться лишь тем, что Коняхин больше не мэр — суд на три года запретил ему занимать ответственные госдолжности. В этом смысле приговор звучит как саморазоблачение организаторов суда.
Взятки в виде резиновых сапог и удочки
О том, что в Кемеровской области есть город Ленинск-Кузнецкий, знали, наверное, только шахтеры да еще зеки, сидевшие в разбросанных вокруг него лагерях. А уж до Геннадия Коняхина, избранного весной 1997 года мэром города, вообще никому, кроме горожан, не было дела. Всероссийскую известность и город, и его мэр приобрели в сентябре того же года. Тогда газета "Известия" опубликовала цикл статей под общим названием "Время быков", рассказав о беспределе, царящем в Ленинске-Кузнецком, и о том, что ранее трижды судимый Коняхин (судимости, правда, давно были сняты) повинен в заказных убийствах и целом наборе других преступлений.
Первым откликнулся Ельцин. Он потребовал от Анатолия Куликова, возглавлявшего тогда МВД, и от генпрокурора Юрия Скуратова во всем разобраться. Однако посетившая Кемеровскую область проверка Генпрокуратуры не нашла подтверждения изложенным фактам. Зато выявила ряд мелких правонарушений со стороны Коняхина. Тут-то за него и взялись местные следователи. Да и московские власти, громогласно заявлявшие, что "преступники не пройдут", не спускали с Коняхина глаз. В итоге 8 октября 1997 года его арестовали в Москве по обвинению в превышении должностных полномочий и хищении госимущества на 352 тыс. "новых" рублей и этапировали в кемеровский СИЗО.
Коняхин виновным себя не признал. Он утверждал, что арест подстроили чиновники из АО "Ленинскуголь" и местные бандиты, отлученные им от сделок с углем. "Я знаю,— говорил Коняхин в интервью Ъ, данном им в СИЗО,— что в администрации президента кое-кто получил $400 тыс. и два "Мерседеса", лишь бы 'Время быков' попало на глаза Ельцину". Но руководители "Ленинскугля" свою причастность отрицали, хотя в администрации президента предпочли отмолчаться.
Тем временем дело Коняхина пухло. В итоге в обвинении фигурировало уже десять эпизодов его преступной деятельности, а сумма нанесенного ущерба возросла до 872 тыс. рублей. Правда, не обошлось без абсурда. Так, например, Коняхину инкриминировали дачу взятки в виде резиновых сапог и удочки своему предшественнику на посту мэра Леониду Астафьеву. Но потом вовремя спохватились и исключили этот эпизод. В конце концов самыми тяжкими, по мнению следствия, преступлениями Коняхина оказались неуплата налогов с трех приобретенных им автомобилей "ЗИЛ", незаконная приватизация одного из принадлежащих ему зданий с его уценкой вдвое, ремонт другого за госсчет и подделка заключения по переоценке стоимости третьего. Все это Коняхин якобы провернул при содействии прежнего городского главы Астафьева, сам еще не будучи мэром. В итоге Астафьев пошел по делу как соучастник преступления. Третьим обвиняемым оказался водитель Коняхина Николай Борозинец (на него были оформлены все три "ЗИЛа").
Отдохну и построю мясокомбинат
Процесс над ними начался в суде Ленинска-Кузнецкого в начале осени. По словам адвоката Коняхина Сергея Беляка, в виду важности события суд прекратил все другие уголовные и гражданские разбирательства, кино- и фотосъемку не разрешали, а вместо обычного милицейского конвоя подсудимых охраняли вооруженные омоновцы в масках.
Но и защита обвиняемых была во всеоружии. Например, свидетели обвинения стали вдруг менять показания. При этом общественный защитник подсудимых, бывший прокурор Московской области (ныне депутат Госдумы от ЛДПР) Николай Астафьев, с самого начала процесса утверждал, что дело, "основанное на таких материалах, развалится". Он оказался прав.
Вчера зал судебных заседаний был набит до отказа сочувствующей публикой, в основном слезливыми стариками и старушками и крепкими бритоголовыми парнями. Те, кого зал не смог вместить, толпились на улице у входа.
Сначала дали последнее слово подсудимым. Коняхин был предельно краток: "Я не нарушал законов Российской Федерации и прошу меня оправдать". Его подельники высказались в том же духе, и судья с заседателями удалились на совещание.
Совещались пять часов, а томящаяся публика коротала время, угощаясь бесплатными по такому случаю беляшами и пирожками. И вот приговор. Судья зачитывал его еще два с половиной часа, рассыпая одно за другим пункты обвинения. Первым делом отпали хищения, и в итоге из десяти эпизодов Коняхин был признан виновным лишь по четырем. "Четыре года условно и запретить на три года занимать руководящие административные должности. Освободить всех троих в зале суда",— провозгласил судья. Последние его слова утонули в громе аплодисментов и криках "Ура!".
Адвокаты потом признавались, что сами не ожидали такого исхода "политического заказного дела", однако не намерены на этом успокаиваться: "Мы будем добиваться полной реабилитации всех троих".
Корреспонденту Ъ удалось протиснуться сквозь ликующую толпу соратников, окруживших Коняхина, и взять у него короткое интервью. "Во власть я и не собираюсь,— сообщил фактически оправданный экс-мэр.— Займусь бизнесом и построю в родном городе свой мясокомбинат. Хотя от общественной жизни не устранюсь: городу нужен хороший мэр. Но первым делом обниму жену и куплю ей огромную охапку цветов. Я ведь ее целый год не видел — ни одного свидания не дали". Потом он поблагодарил журналистов за солидарность и участие в его деле, сел в иномарку и отправился с друзьями в ресторан отмечать освобождение.
ЮЛИЯ Ъ-ПАПИЛОВА; ЕВГЕНИЙ Ъ-БАГАЕВ, Кемерово