21 ноября "Коммерсантъ" опубликовал интервью депутата Госдумы Мухарбека Аушева, который изложил свою версию освобождения полпреда президента России в Чечне Валентина Власова. Депутат заявил, что Власова обменяли на министра внутренних дел Ингушетии Дауда Коригова с ведома президента Ингушетии Руслана Аушева. Сегодня РУСЛАН АУШЕВ комментирует версию своего однофамильца корреспонденту Ъ АЛЛЕ Ъ-БАРАХОВОЙ.
— Как вы оцениваете версию Мухарбека Аушева?
— Полная глупость. Эту версию предлагает бизнесмен, который хотел стать президентом Ингушетии и всегда был не в ладах с законом. У меня большое подозрение, что этот орел вообще пошел в депутаты, чтобы спрятаться за мандат Госдумы. В начале 90-х предпринимательство всегда граничило с криминалом, и, насколько я знаю, у Мухарбека были проблемы.
— В республике?
— И в Ингушетии, и в Москве. Он был вице-президентом ЛУКОЙЛа, и на него в Москве наседали налоговая полиция и правоохранительные органы. А потом ему, видимо, посоветовали идти в президенты Ингушетии. Когда он приехал в республику, это было удивительно для всех. Он прекрасно знал, что не наберет даже 10%. Эти полтора месяца он врал тут направо и налево. У него, видно, что-то до сих пор чешется. Возможно, на него и теперь давят: "Давай говори, тем более что фамилия звучная. Пусть люди узнают, какой там сидит злой Аушев, все ворует".
— Вы уверены, что за заявлением вашего однофамильца стоят определенные силы?
— Все те же. Которые всегда разводят. Я знаю, что некоторые руководители правоохранительных структур, которых уже сняли, давали команду моим конкурентам на выборах: "Вперед, орлы, баллотируйтесь в президенты. Надо этого солдафона Аушева сместить".
— Однако Мухарбек Аушев не единственный человек, который связывает похищение Власова с именем Дауда Коригова.
— Похищениями сегодня занимаются только чеченцы. Власова похитили и содержали на территории Чечни. Там и освободили. Какой разумный руководитель субъекта федерации пошел бы сегодня на такое? Все это говорится, чтобы подвести под удар Ингушетию. Да даже если бы мы дошли до такой дури, мы бы тогда всех зайцев хлопнули бы. Зачем нам было похищать Власова в Грозном, когда у нас есть свой полпред — Каламанов. Вон он ездит взад-вперед. Да захватив его, мы могли бы не только проблемы Дауда решить, но заодно и беженцев в Северной Осетии. Стоило ли из-за одного Коригова идти на такой риск? А разве сам Власов не сказал, что он содержался в чеченском плену вместе с англичанами?
— Тем не менее ваш оппонент считает, что, потакая похитителям, вы отомстили Генпрокуратуре.
— Умники, которым выгодно так трактовать эту историю, есть и в Москве, и в Грозном. Но Степашин же заявил, что никакого отношения к Коригову освобождение Власова не имеет. Мы прекрасно понимали, что все, что будет сейчас происходить плохого, будут валить на Коригова. Кстати, этот орел там еще много чего нафантазировал.
— Например?
— Он говорит, что 1 мая, когда захватили Власова, я уехал во Францию на чемпионат мира по футболу. В этот день мы играли с чеченцами в футбол в Назрани, чемпионат начался в июне, и к этому времени Дауд сидел уже два месяца. А уезжал я только на финал 12 июля. Дальше. Мухарбек говорит, что Коригов получил оправдательный приговор и после этого еще должен был сколотить $3 млн. Где тут логика? Это еще можно было бы представить, если бы Дауд продолжал сидеть в "Лефортово". Да и у кого тут можно найти такие деньги? Я думаю, любой предпочел бы отсидеть в тюрьме пять лет, но таких денег не отдал бы. Я хотел бы, чтобы у меня был друг, который дал бы мне $3 млн...
Есть там еще одна хитрость. Мухарбек приплел в историю Магомеда Келигова. Якобы денег не хватило и его похитили. Мухарбек, для справки, родственник Келиговых, его сестра замужем за младшим братом похищенного. Кроме того, мы арестовали чеченцев, которые, как оказалось, сами ищут Мухарбека Аушева, который им здорово задолжал. Поэтому он, видимо, и брыкается.
— Почему "силовики" держат механизм освобождения Валентина Власова в строгой тайне?
— Потому что такие вещи никогда не рассказывают. Это не предмет обсуждения. Это тайна. Освободили и освободили. Всем от этого хорошо. А как это было, вам не расскажет никто. Может быть, только лет через десять-двадцать.
— А вы сами знаете, как его освобождали?
— Я знаю, как все это было. Но ничего рассказывать не буду. Даже если меня захотят прижать.
— Участвовало ли ингушское МВД в операции?
— Ингушская сторона сформировала спецподразделение, и оно свою роль выполнило — и механическую, и политическую. Мы вели переговоры на одном этапе, выходили на связь с отдельными личностями. Отправляли Власова в Москву.
— За освобождение Власова заплатили?
— Чего не знаю, того не знаю.
— Освобождение заложников в Чечне Масхадов объяснял чемоданами денег, которые Березовский возит в республику.
— Это информация Масхадова. Но то, что все делается, минуя официальное руководство Чечни, это плохо. Мы с Асланом на эту тему говорили. Никто не имел права проводить таким образом какие-либо мероприятия, а потом выдавать их за спецоперации.
— Есть мнение, что таким образом финансируется чеченская оппозиция.
— Есть такое подозрение. Иначе зачем в обход официального руководства Чечни поддерживать контакты с оппозицией? В любом случае это политически неграмотно.
— Зачем это может быть нужно Москве?
— Наверное, затем, чтобы там все кувыркались. Чтобы в Чечне была постоянная нестабильность, а в нужный момент можно было сказать: "Видите, что творится. Это угроза целостности России".
— Вы собираетесь реагировать на заявление Мухарбека Аушева?
— Я обратился в Генпрокуратуру. Пусть Скуратов разберется и привлечет к ответственности кого надо. Он может позвонить Степашину и узнать, как освобождали Власова.