Константин Говорун, главный редактор журнала "Страна игр"
Единственным законодательным инструментом, ограждающим детей от насилия в видеоиграх, являются возрастные рейтинги, закон сегодня обязывает маркировать их и в этом копирует опыт США и Европы. То есть ответственность за ребенка и у нас, и на Западе перекладывается на родителей, так как продавец в магазине может и не интересоваться возрастом покупателя. Однако в России, на мой взгляд, большинство родителей практически не следят за тем, во что играют их дети. А повсеместное распространение пиратских игр (а в России 80 процентов дисков с играми — пиратские) и возможность скачать игру в интернете сводят на нет эффект от маркировки.
Сюзан Гринфилд, баронесса, профессор психологии
Фото: Getty Images/Fotobank
Если вы много время проводите за компьютерными играми, то можете сделать очень опасный вывод: у действий нет последствий. Убив кого-то в игре, вы всегда можете его оживить. А в реальной жизни вы не можете отыграть назад. Компьютерный экран создает волнующий и вместе с тем абсолютно безопасный мир. В обычной жизни вы учитесь тому, что можете упасть с дерева, если на него влезете... Я считаю, это некое новое состояние человеческого сознания.
Патрик Реддинг, директор проекта Splinter Cell: Blacklist
Думаю, все согласятся, что за последние несколько лет в играх преобладали брутальные молодые герои на всех платформах и во всех жанрах. И, думаю, многие хотели бы появления более разнообразных проектов. Если мы сможем предложить такие игры, которые удовлетворят спрос любой аудитории, тогда и существование более жестких игр, ориентированных на экшен, будет меньше раздражать... Но насилие в играх становится легкой мишенью, пока это единственное, что мы делаем.