Александр Солженицын — воплощенная встревоженная совесть и общественный дискомфорт, и юбилей такой фигуры просто не мог пройти гладко. Уже хорошо, что завершился он без скандала: хотя писатель и отказался от ордена Святого апостола Андрея Первозванного, которым наградил его президент России, президент не обиделся.
Как сообщило в дни юбилея агентство ИТАР-ТАСС, "80-летие Александра Солженицына отмечают все те, кому дороги идеалы демократии и патриотизма". Однако этим идеалам у нас поклоняются диаметрально противоположные общественные группы. К юбилею они рвали писателя на части, пытаясь сделать своим союзником. Валентин Распутин, например, оценил то, что Солженицын "еще в 70-х годах предупреждал, что если отвалится партийная бюрократия, то наши плюралисты разгрохают страну". "Разгрохавшие страну плюралисты" (в частности, Михаил Горбачев) тоже называли Солженицына своим. Он же остался верен себе и ни к кому не присоединился. Более того, отказался и от символического единения с властью — не принял орден.
Некоторое время назад, узнав, что ему собираются вручить некую награду, писатель письменно попросил президента не делать этого. Тот не учел просьбу. В результате Солженицыну пришлось через Олега Сысуева передать благодарность Борису Ельцину за поздравления, но заявить о своей неготовности принять орден. "От верховной власти, доведшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу",— заявил писатель, добавив, что, "может быть, через немалое время" эту награду примут его сыновья.
Существенно, что слова отречения писатель произнес в Театре на Таганке, где в день своего 80-летия был на премьере спектакля Юрия Любимова "Шарашка", поставленного по роману "В круге первом". К этому роману (не лучшему у Солженицына) советская интеллигенция была всегда неравнодушна, справедливо видя в нем метафору собственной судьбы: его герои — привилегированные зэки, ученые, познавшие как физические унижения, так и муки совести оттого, что влачат свою жизнь чуть лучше, чем остальные, неталантливые заключенные. Любимов, поместивший слово "шарашка" над входом в театр, отсылал зрителя именно к этой метафоре, и Солженицын свой юбилей предпочел отметить с теми, кого считает своими бывшими (а вероятно, и нынешними) подельниками по всей жизни в СССР.
Администрация президента отреагировала на заявление писателя на удивление тактично. Олег Сысуев пояснил, что Солженицын все равно останется кавалером ордена, которого он "безусловно заслуживает". И добавил: "Его право принять либо не принять эту награду, но долг президента, так, как он его понимает, перед государством,— не оставить неотмеченным такого выдающегося человека в день его юбилея".
В поздравлении, которое направил юбиляру Борис Ельцин, говорилось, что "эта награда — от благодарных граждан России". Возможно, это также задело болезненно правдивого Солженицына, который прекрасно сознает, насколько непопулярен сейчас в собственной стране. Принимая в ту же злополучную пятницу из рук президента Российской академии наук Юрия Осипова высшую награду академии, Золотую медаль имени Ломоносова, писатель признался, что чувствует себя в академии настоящим человеком. "Я поражен вниманием, которое встретил здесь",— сказал Солженицын, зная, что эти слова будут поняты правильно — как выражение обиды и горечи.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ДЕГОТЬ