Что бы вы сказали, если бы вдруг обнаружилось, что, хотя вы каждый день ходите на работу, подписываете всякие важные бумаги и регулярно получаете зарплату, вас уже полгода как уволили? Между тем со мной случилась именно такая история. И даже суд не смог разобраться, как это могло произойти.
"Без меня меня уволили",— перефразировал я известную поговорку, выходя из кабинета президента Восточно-Европейской страховой компании, моего работодателя. Вернувшись из командировки в Румынию, я оказался уволенным. Хотя со своими обязанностями я справился. Всего за месяц мне удалось заключить несколько очень выгодных контрактов. И я вернулся в Москву довольный собой и рассчитывал на поощрение начальства, а возможно, даже и на прибавку к зарплате. Однако вместо этого...
— Мы не можем выплатить вам командировочные полностью,— ошарашила меня бухгалтер, когда я пришел за деньгами.— Девятьсот долларов — это слишком большая сумма. Возьмите триста.
— Что значит "возьмите триста"? — не понял я.— Я платил за гостиницу, перелет, ужины с деловыми партнерами. Вот чеки.
— Ну хорошо,— бухгалтер нехотя порылась в сейфе и извлекла оттуда еще одну купюру.— Возьмите четыреста.
Сцена напоминала бухарестский базар, где цыганка пыталась продать мне связанное из чулок чучело вампира.
— Можно мне получить причитающиеся деньги полностью? — упрямо спросил я.
— Нет, нельзя. Начальство велело денег вам не выдавать.
Спорить было бесполезно, и я отправился к начальству, которое "велело не выдавать".
Мой непосредственный начальник выслушал меня без особого энтузиазма, однако пообещал во всем разобраться. Прошла неделя, другая, но деньги мне так и не выдали. Начальник отмахивался от меня, ссылаясь на забывчивость и массу проблем, которых у него и без меня хватает. Коллеги уже начали делать ставки и спорить, когда я получу деньги — через два месяца или через три. У меня же возникло впечатление, что $900 я не получу никогда, даже на собственные похороны. Хотя зарплату мне регулярно платили — раз в месяц и точно в срок.
Всерьез беспокоиться заставляло то, что мой рабочий контракт был составлен, мягко говоря, не совсем правильно. Дело в том, что страховые компании не имеют права заниматься никакой деятельностью помимо собственно страхования. А потому руководство нашей страховой компании учредило дочернюю фирму, которая занималась различными видами бизнеса. Устраиваясь на работу, я подписал контракт со страховой компанией. При этом мне объяснили, что работать я буду в дочерней фирме. Однако зарплату мне выплачивали в основной компании. Я не налоговый инспектор, поэтому это небольшое несоответствие до поры до времени меня не смущало. Как, впрочем, и то, что в моем контракте были подробно расписаны обязанности, но не было ни слова о размере зарплаты. Понимая все это, я пытался получить свои $900 без скандала. Однако моя попытка завершилась полнейшим провалом.
Через пять месяцев мое терпение лопнуло. Улучив удобный момент, я проскользнул в кабинет начальника и, не утруждая себя лирическими отступлениями, потребовал деньги. Немедленно. Вспомнив, видимо, что лучшая форма защиты — нападение, начальник изменил свою обычную тактику.
— Ну что ты ко мне привязался? — фальшиво удивился он.— Ты же работаешь в страховой компании, а не в нашей фирме. Вот с них и требуй деньги.
В первый момент я растерялся. Согласитесь, странно слышать такое от человека, с которым бок о бок более года...
— Ты имеешь в виду, что я оформлен на работу именно в страховой компании и выплатить эти деньги мне должны там?
— Именно это я и имею в виду.
— Так почему же ты мне раньше этого не объяснил? — удивился я.— Зачем было ждать целых пять месяцев?
В ответ начальник пробубнил что-то невразумительное. Оптимизма мне этот разговор, естественно, не прибавил. Было очевидно, что кому-то просто жаль расставаться с $900 и волокита объясняется именно этим. Я решил, что единственный человек, который сможет ответить на все мои вопросы,— президент Восточно-Европейской страховой компании.
Президент внимательно выслушал мои объяснения, теребя галстук, который стоил, по моим прикидкам, примерно столько, сколько мне должны были возместить за командировку. Но оказалось, что сотрясал воздух я совершенно напрасно. Он уже знал о "странном недоразумении", как он назвал происходящее.
— А вы знаете, что вы у нас уже полгода как не работаете? — любезно поинтересовался президент.— Мы вас уволили еще до вашей поездки в Румынию. Так что куда вы там ездили и кто вас об этом просил, мне неизвестно. Видимо, это ваша личная инициатива. Так о каких деньгах идет речь?
"В хорошенькую ситуацию ты попал,— с ехидцей сказал мне внутренний голос.— Сейчас еще скажут, что последние полгода ты приходил на работу к девяти утра исключительно для того, чтобы до восьми вечера гонять чаи с сослуживцами". Но говорить больше никто ничего не стал. Президент вывел меня из кабинета и посоветовал зайти на следующий день за трудовой книжкой.
Разглядывая в коридоре кадки с цветочками, я с трудом приходил в себя. Трудно было поверить, что я потерял в общем-то совсем неплохую работу только из-за того, что рискнул потребовать причитающиеся мне деньги. Возможно, я поступил опрометчиво, но меня же никто не предупреждал, что в командировки я буду ездить за свой счет. В порыве ненависти я пнул ногой кадку с пальмой и поплелся к адвокату. (Сколько бы ни ругали американские фильмы, но именно они научили нас тому, что для разрешения спорных вопросов нужен адвокат.)
— Дело выигрышное,— уверенно заявил юрист.— Если, конечно, удастся собрать все необходимые доказательства.
Прежде всего следовало заполучить копии бухгалтерских ведомостей по зарплате, в которых я до последнего момента расписывался при получении зарплаты. Эти документы в моей ситуации были бы самым веским доказательством того, что в Восточно-Европейской страховой компании я работал и после того, как начальство сочло меня уволенным. Но, к сожалению, раздобыть эту улику мне так и не удалось. Зато удалось сделать ксерокопии с аварийных сертификатов, которые мой начальник и я подписывали после осмотра автомобилей с застрахованным нашей компанией грузом. При проверках мы, естественно, ставили дату составления аварийных сертификатов. Эти документы подтверждали, что свои обязанности я исполнял и после так называемого увольнения.
Раздобыв необходимые доказательства, я с помощью адвоката составил письмо президенту страховой компании, в котором изложил свои требования. Я просил сделать новую запись в трудовой книжке и выплатить мне командировочные, а также зарплату за время вынужденного прогула. Однако президент письмо проигнорировал. Тогда я подал в суд.
— Похоже, мы потеряем много времени,— сказал адвокат на первом же судебном заседании, как только увидел своего коллегу, представлявшего интересы Восточно-Европейской страховой компании. И действительно, адвокат ответчика сначала пытался убедить суд в том, что со мной был составлен не трудовой договор на длительный срок работы, а договор подряда, то есть для исполнения отдельных поручений. Однако мой адвокат напомнил суду, что на работу я был принят переводом из научно-исследовательского института, а сотруднику, принятому переводом, могут предоставить только штатную работу. После этого адвокат-оппонент стал утверждать, что я был уволен еще до командировки и о командировочных речи быть не может. Тогда я пригласил свидетелей — моих бывших сослуживцев, которые охотно согласились подтвердить, что в офис я ходил работать, а не праздно проводить время. Пригодились, естественно, и копии аварийных сертификатов.
Судебные заседания следовали одно за другим в течение целого года. Но найти какие-либо документы, подтверждающие размер моей зарплаты, мне так и не удалось. По этой причине суд не смог определить сумму, которую должна была выплатить мне страховая компания, и таким образом удовлетворить мои требования. А значит, я мог продолжать судиться — обратиться в суд высшей инстанции.
Мои бывшие коллеги подсчитали, что адвокат к тому времени обошелся фирме куда дороже той суммы, на которую я претендовал. Похоже, руководители компании тоже пощелкали калькулятором и сделали выводы. Когда мы с моим адвокатом в очередной раз выходили из зала суда, путь нам преградил юрисконсульт Восточно-Европейской страховой компании:
— Неужели вам все это еще не надоело? — вкрадчиво спросил он.— Может, решим проблему мирно?
И огласил условия. Мне предлагалось ограничить запросы 6 млн рублей (то есть чуть больше суммы командировочных) и новой записью в трудовой книжке. Я же должен был гарантировать Восточно-Европейской страховой компании спокойное бессудебное существование. Я, признаться, настроен был очень решительно — судиться так судиться,— но адвокат остудил мой пыл. Он признался, что не сможет бесконечно продолжать мое дело.
— Я бы советовал вам обратиться к специалисту по трудовому законодательству,— предложил он.— Дело, конечно, выигрышное, но сколько времени это займет... К тому же ознакомление с делом у юриста, специализирующегося по КЗОТу, стоит $75. Судебное заседание, даже если оно не состоится,— не меньше $150. Так что решайте сами.
Мне расхотелось тратить лучшие годы на судебные дрязги. Тем более что продолжительная битва обещала новые расходы. На следующий день я заехал в офис Восточно-Европейской страховой компании и получил 6 млн рублей. В моей трудовой книжке была сделана новая запись, из которой следовало, что я уволен полутора годами позже своего прежнего "увольнения" и за день до того, как устроился на новое место работы.
СТАНИСЛАВ КОННИКОВ
ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ БЫТЬ УВОЛЕННЫМ, НАСТОЙЧИВО ТРЕБУЙТЕ ОТ НАЧАЛЬСТВА ВЫПЛАТЫ ПОЛАГАЮЩИХСЯ ВАМ ДЕНЕГ