"Коммерсантъ" обратился к руководителям трех телевизионных каналов с просьбой рассказать, о чем шла речь после того, как камеры были выключены.
Михаил Швыдкой, председатель ВГТРК:
— Во-первых, я проинформировал Бориса Николаевича, что указ, который был издан 8 мая (о формировании единого комплекса государственных СМИ.— Ъ), по-существу выполнен. Что некоторые юридические процедуры еще остались, но в январе формирование единого производственно-технологического комплекса будет завершено. Естественно, на встрече обсуждался вопрос развития государственного телерадиовещания, поскольку это — проблема сохранения информационного пространства страны. Президент говорил и о том, что ни о каком диктате наблюдательных советов на телевидении не может быть речи. Они должны и могут существовать, но не могут диктовать.
Олег Добродеев, генеральный директор НТВ:
— Без участия НТВ встреча была бы явно неполной. Тем более что для всех телекомпаний существует общий круг проблем, например распространение сигнала. В силу дороговизны сигнала общенациональные каналы работают в минус. Чисто внешне наше положение, наверное, благополучнее, чем у других. Мы привыкли существовать в кризисных условиях. Но если рекламный рынок, с одной стороны, и рынок услуг связи, с другой, будет развиваться так же, как сейчас, то под непосредственной угрозой окажется и НТВ. Я не говорил с президентом о проблемах НТВ. Я говорил о проблемах всего телевидения. По моему ощущению, Ельцин владеет информацией — он был в курсе проблем. У меня сложилось ощущение, что президент понимает, что за годы его правления едва ли не единственным реальным достижением является все-таки свобода газет и телевидения. Другой вопрос, что не все в его власти.
Игорь Шабдурасулов, генеральный директор ОРТ:
— Даже если нам дадут кредит, нет никаких гарантий, что мы сможем его вернуть. Обеспечить возвращение кредита мог бы следующий вариант. Мы прекрасно понимаем, что контрольный пакет акций, а значит, и право на принятие принципиальных решений — вещи взаимосвязанные. Если у государства остается так называемый негативный контроль, например 26% акций, это означает, что государство должно иметь контроль за определенным перечнем решений общего собрания акционеров. Тогда никаких рисков для государства в смысле утраты финансового, правового и политического влияния на канал не возникает. Потому что дальше переписывается устав. Государство говорит: я принимаю решение 26% акций оставить у себя, а 25% — или выставить на конкурс, или продать какому-то стратегическому инвестору. И после изменения устава все принципиальные решения должны приниматься тремя четвертями голосов. В чем выгода для ОРТ? Мы говорим — давайте теперь искать инвестора, который может прийти на значительный пакет акций, понимая, что он участвует в принятии решений. Здесь имеет смысл напомнить, что, когда обсуждалась идея создания ОРТ, я был одним из тех, кто категорически настаивал, чтобы 51% акций был сохранен за государством в федеральной собственности. За три года существования компании изменилась ситуация финансовая и на глазах меняется ситуация политическая. Может реализоваться такой вариант или нет — я не знаю. Но это один из вариантов стратегического решения по дальнейшему функционированию ОРТ. Выслушав такой проект, Борис Николаевич сказал: "Вариант интересный. Проработайте — будем рассматривать".