Возможно, Юрий Кобаладзе, признающийся в любви к Евгению Примакову, вправе рассчитывать на взаимность. Накануне парламентских и президентских выборов правительство проявляет естественный интерес к гостелевидению. Оно то обвиняет ОРТ в невыплате долгов, то ругает ВГТРК за недостаточный оптимизм в подаче информации. Однако до сих пор чаши весов колеблются. Возможно, именно с целью склонить их в одну сторону вчера СМИ распространили информацию о новом назначении на ВГТРК. Но назначения не произошло. С претендентом на пост первого заместителя председателя ВГТРК ЮРИЕМ КОБАЛАДЗЕ встретилась спецкорреспондент "Коммерсанта" НАТАЛИЯ Ъ-ГЕВОРКЯН.
В пресс-службе СВР на мой вопрос, почему не слышно рыданий по поводу ухода любимого начальника, ответили, как и положено, аккуратно: "Вот уйдет, тогда и будем грустить".
Слухи о том, что генерал Юрий Кобаладзе уходит на ВГТРК заместителем Швыдкого, пока не получили письменного подтверждения. Сам Михаил Швыдкой, который должен подписать приказ, говорят, болеет, все телефоны у него выключены. "Все, и даже домашний?" — с сомнением спросила я, предполагая, что назначение Кобаладзе вряд ли столь уж беспроблемно. "Болеет, болеет. Лежит дома",— уверенно подтвердили мне разведчики. Проверили, видимо.
— Полгода назад я впервые услышала от вас, что вот стукнет пятьдесят и пора уходить. Стукнет ведь буквально завтра. Да?
— Да. И я считаю, что мы с разведкой сделали друг для друга все что могли. Так что я уйду в любом случае — на телевидение или куда-то еще.
— А бутылок сколько на каминной полке! Готовитесь к юбилею?
— Это не все. Там еще четыре ящика грузинского вина. Праздновать будем до утра.
— Настоящий грузинский день рождения... Вы закончили МГИМО в 1972-м. И сразу попали в разведку?
— Нет. Меня распределили в ТАСС, а там уже на меня обратили внимание... Семь лет работал в Лондоне от Гостелерадио. Год, кстати, я работал телеоператором, имею вторую операторскую категорию.
— То есть телевизионную работу немного знаете?
— Я работал два года в программе "Время". Правда, в те времена было иное телевидение. Но как все это организовано, что такое информация, я знаю хорошо.
— Я где-то прочитала, что вам прочили в качестве обязанностей как бы внешние связи — с государственными органами, Думой... То есть не буквально участие в творческом процессе. Это так?
— Давайте подождем назначения. Пока рано об этом говорить.
— А шлейф, который уже сегодня тянется — человек Примакова,— не помешает?
— Наверное, мы со временем научимся спокойнее относиться к этому. В конце концов, президентом Штатов был бывший директор ЦРУ. На Западе ротация военных идет постоянно.
— В СМИ тоже? Не припомню.
— А почему бы и нет? Вас же не удивляет, что современная английская шпионская литература создана разведчиками. Ле Карре — он кто? Я уж не говорю о Грэме Грине. На Западе к этому спокойно относятся.
— Вы восемь лет проработали в пресс-службе разведки...
— Вот-вот. Сколько же можно? Я в принципе стал заложником этой должности. Я обожаю эту работу. Но она мне, кстати, перекрыла перспективы дальнейшего использования на оперативной работе. Я уже всем известен. И вообще, из того, что мне может предложить разведка, я уже все прошел.
— Как, по-вашему, общественное мнение воспринимает людей, которые из разведки уходят на другую должность?
— Я скажу об этом через год, когда испытаю это отношение на собственной шкуре. Я думаю, что все зависит от личного отношения к человеку. Ко мне относятся нормально. Я сужу даже по публикациям последних дней. Ничего обидного для меня никто не написал. Ну, одна из газет дала похабную фотографию с бутылкой...
— А как жена отнеслась к изменениям в вашей жизни?
— Она привыкла, что я самостоятельно принимаю решения.
— Жена ведь тоже имела отношение к телевидению?
— Она была популярной телеведущей в свое время. Она вела программу "Москвичка". А я ей испортил карьеру, забрав с собой в Лондон. Видите, у нас очень телевизионная семья.