Тахир Базаров, психолог, профессор МГУ
Людям нужны события. Мне самому интересно понять, как это в эпоху сетевых организаций, образованности — и вдруг такой интерес (к концу света.— "О"). По-моему, людям нужны чудеса, но хорошие чудеса в голову не приходят. Хочется чудес таких армагеддонских, апокалиптических, завершающих что-то. У меня есть гипотеза: дело в том, что завершение — это всегда самое сложное, люди умеют начинать, им нравится что-нибудь начинать. Очень немногим удается закончить, вот они и ждут, когда это закончится.
Сет Годин, автор книг о маркетинге
Люди действуют, в основном ориентируясь на страх, надежду и любовь. Каждый успешный маркетолог, в том числе политики, извлекают выгоду как минимум из одной из этих основных потребностей. Например, Рудольф Джулиани (экс-мэр Нью-Йорка, получивший пост под лозунгами борьбы с преступностью.— "О") был, несомненно, кандидатом, работающим со страхом. Интересно размышлять о том, как определенные категории тяготеют к разным эмоциям. Так, врачи, получающие деньги за медобследования, работают в бизнесе, построенном на страхе, в то время как онкологи продают надежду.
Михаил Виноградов, психиатр
Фото: PhotoXpress
Получили большое распространение аэрофобии в связи со значительным количеством аэрокатастроф. Остаются навязчивости — это боязнь заражения всякого рода заболеваниями, страхи темноты, замкнутых пространств, боязнь высоты. Боязнь одиночества стала выдвигаться в первые ряды, потому что люди начали утрачивать семейные связи и ценности и большое количество пожилых людей остается на старом месте жительства, когда молодежь переезжает куда-то... Боязнь открытых пространств. Конечно, транспортные фобии в больших городах, а особенно в Москве,— это страхи перед метро.