Звериный раскол

По отношению к друзьям человека неравнодушные граждане разделились на два враждующих лагеря: одни волонтеры работают в приютах для животных и пристраивают питомцев в хорошие руки, а другие охотятся на собак и запугивают собачников. Опасаясь оказаться в центре этой своры, власти в "собачьи" проблемы не вмешиваются.

ОЛЕГ ХОХЛОВ

Волонтеры-убийцы

В январе фонд "Общественное мнение" опросил граждан о догхантерах. Оказалось, что 70% россиян порицают, а 9% одобряют их действия.

За несколько лет из городской легенды убийцы собак превратились в гражданских активистов, которые раздают интервью и едва ли не митинги собираются устраивать. Борцы за права животных поднимают ответную гневную волну в интернете и печатают инструкции о том, как спасти отравленное животное. Некоторые сообщества защитников животных ведут черные списки догхантеров, похожие на картотеки неонацистов на сайтах антифа, отмечают на картах опасные зоны. Отдельные активисты призывают сжигать автомобили садистов.

Власть будто в стороне: судов нет. "Жестокое обращение с животными" и "Умышленное уничтожение или повреждение имущества" — уголовные статьи. Но если речь об отравлении, придется не только заплатить за вскрытие и токсикологическую экспертизу (около 20-25 тыс. руб.), нужно еще, чтобы полиция нашла убийцу. Но никто не ищет. Есть только один пример. В 2009 году суд начал рассматривать дело москвича Дмитрия Худоярова, расстреливавшего животных из окна своего джипа на глазах у владельцев. Суд продолжался более двух лет, а в феврале прошлого года дело было прекращено за истечением срока давности. Сейчас МВД предлагает приравнять жестокое обращение с животными к преступлениям средней степени тяжести. Но пока это лишь разговоры в Общественной палате.

В конце прошлого года было возбуждено два резонансных уголовных дела. Первое — по факту отравления нескольких десятков собак в парке 50-летия Октября, второе — после поджога столичного приюта для животных "Альма". Никаких догхантеров пока не нашли. Зато в одном из московских судов идут заседания по такому делу: председатель ЖСК "Митино-26" обвиняет жильцов дома 25, корпус 1 по Митинской улице во взломе решетки подвала, в котором была замурована кошка. По словам жильцов, животное в подвале оказалось не случайно — якобы глава ЖСК давно грозится истребить всех котов в округе. Это почти уже Минск, жители которого обвиняют городских коммунальщиков в том, что те замуровали в подвалах до 10 тыс. котов.

Неделю назад на встрече с коллективом "Коммерсанта" Сергей Собянин заверил корреспондента "Денег", что проблему бездомных животных его подчиненные решают успешно и приютов в Москве не меньше, чем в крупных европейских городах. Догхантеров мэр, как и следовало ожидать, осудил.

Впрочем, очевидно, что никакой реальной программы решения проблемы с бездомными животными у властей нет. Один из политтехнологов заметил в беседе с корреспондентом "Денег", что этой темы пиарщики советуют клиентам ни в коем случае не касаться. Выскажется политик за собачек — потеряет популярность среди тех, кто считает, что всех кусают и везде гадят. Выступит против — потеря поддержки с другой стороны.

Однако социальная значимость темы растет, усиливается напряженность вокруг нее, и уже очевидно, что пора принимать какие-то решения.

Владельцы без намордников

Наглые личности с питбулями без намордников — одна из черт агрессивной среды российских городов. Еще два года назад Госдума рассматривала проект закона "Об ответственном обращении с животными" (см. материал "Оскал гуманизма". Так ничего и не приняли. Возможно, депутаты вернутся к работе над этим документом в апреле. На прошлой неделе Владимир Жириновский обвинил во всем "очень богатых чиновников"-собаководов, питомцы которых "каждый год загрызают людей". Конкретики, понятно, нет, как нет ее и в законопроекте. В части документа, посвященной собакам, владельцам предписано обеспечивать животных условиями, "соответствующими их индивидуальным особенностям", "полнорационным кормом". Ну и, как водится, несколько слов о защите от жестокого обращения, страданий и гибели. Из существенного: собак нескольких пород, которые считаются потенциально опасными (например, американский питбультерьер, кавказская овчарка или американский стаффордширский терьер), нужно регистрировать. Впрочем, сейчас обсуждается идея отказаться от такого списка, а вопрос о регистрации передать регионам.

В 2000 году правительство Москвы приняло Временное положение о функционировании площадок для выгула и дрессировки собак, которое предусматривало размещение площадок в спальных районах в пределах 400 м от каждого микрорайона, а в центральной части города — в пределах 600 м. Такое количество собачьих площадок в городе и представить страшно. Их до сих пор менее сорока. Несколько новых прошлым летом появилось в московских парках. "Сделать мы можем все, но нужно, чтобы жители выбрали место и договорились между собой",— сообщил в прошлом году префект ЦАО Сергей Байдаков. Никто ни о чем не договорился. Да и не договорится.

До 2008 года тех, кто не убирает за собаками, должны были штрафовать на 15 руб., сейчас — на сумму от 500 до 1 тыс. руб. Но собирать эти штрафы по-прежнему некому. Поскольку правонарушение относится к разряду административных, было бы логично привлечь к выполнению этой работы участковых. Пока речь об этом не идет.

Например, в Нью-Йорке, как и в Москве, владельцев собак не заставляют их регистрировать и тем более стерилизовать. Но почти все регистрируют просто потому, что без жетона с номером пса не пустят на собачью игровую площадку в парке. Если владелец собаки забыл дома дог-пакеты, он, скорее всего, вернется за ними. И не потому, что более сознательные собаководы вызовут полицейских. Хотя, если вызовут, те могут и приехать. Штраф — до $500.

Собаки без сена

Самая острая тема — бездомные животные. Сергей Собянин прав, приюты в Москве есть. Только муниципальных — около десятка. Но все они переполнены, и условия в них человеческими не назовешь. Между тем, по данным того же, январского, исследования ФОМа, большинство россиян считает, что уличных псов нужно содержать в приютах, пока у них не появятся хозяева.

В Москве с 2001 года действует распоряжение правительства "О дополнительных мерах по организации и выполнению работ по регулированию численности безнадзорных животных методом стерилизации". Очень сентиментальный текст. Мол, "безнадзорные и бродячие животные являются неотъемлемой частью городской экологической среды и охраняются органами государственной власти", поэтому "основным принципом обращения с животными является отношение к ним как к чувствующим существам". Документ даже предполагает учет численности бездомных животных. Этим должен был заниматься ГУП "Московский городской кинологический центр". Но в 2007 году ГУП был ликвидирован, число бродячих собак так и не выяснено. Уже более десяти лет считается, что их в городе примерно 30 тыс. А может, и 50 тыс.

В 2007 году Юрий Лужков распорядился построить несколько новых приютов и реконструировать старые. К концу 2008 года планировалось оградить выбранные площадки, собрать там вольеры, установить бытовки для хранения корма и для обслуживающего персонала. В 2010 году приюты должны были получить административные здания, ветеринарные клиники, карантинные блоки, склады, подключение к коммунальным сетям, даже "благоустройство и озеленение территорий" обещали.

В прошлом году волонтеры муниципального приюта в Северном округе (это рядом с "Мегой" в Химках) обратились в департамент ЖКХ и благоустройства и к мэру с вопросом, будет ли выполняться распоряжение прежнего мэра. Выяснилось, что место, на котором расположен приют, "попало на территорию проекта "Пром Сити Москва"", и собакам придется переехать.

Если собаки в приюте не умирают, значит, подрядчик хороший, рассказывает волонтер муниципального приюта Северного округа Мария Серегина. Но поиск новых хозяев, качественное лечение и корм — на плечах волонтеров. Команды активистов работают почти во всех приютах. Зимой они покупают мясо и крупу, нанимают рабочих, которые каждый день варят кашу. Волонтеры заказывают лекарства, которые администрация купить не может, пытаются пристроить животных через газеты и интернет.

Все это не вопрос денег. "На содержание одной собаки выделено 147 руб. в сутки, эта сумма рассчитана исходя из того, что в приюте есть клиника, постоянный врач, собак кормят три раза в день,— замечает Мария.— Нашим приютом руководят адекватные люди, они многое делают, но понятно, что деньги куда-то пропадают. К прежней администрации вопросов было больше. Когда она покинула приют, обнаружилось, что 70% собак не стерилизовано. Приют вроде нашего, то есть примерно 500 собак, можно обеспечить всем необходимым на сумму около 700 тыс. руб. в месяц (включая зарплату и налоги). Даже если бы приюту нужно было оплачивать коммунальные услуги, можно было бы уложиться. Зимой нужно чуть больше: сено, бензин и газ — это еще примерно 100 тыс. руб. в месяц".

В месяц удается пристроить от 5 до 15 собак. На улицу почти никого не выпускают, хотя это и предусмотрено городской программой. На место ушедших из приюта городские службы привозят других. Поводом для поимки животных становятся обращения граждан. Идти нужно в районную инженерную службу. Потребуется составить заявление: что за собаки, где они обитают, сколько их там и чем они мешают. Информацию должны проверить, и, если она подтвердится, вызвать подрядчика, который отвезет животных в приют.

Чтобы забрать приютскую собаку, нужно только предъявить паспорт. Сотрудник запишет имя и адрес. Вот и все, постановлением правительства Москвы "отловленных кошек и собак запрещается продавать". Для сравнения, в США цена вопроса — $150-300. Это плата за вакцинацию и стерилизацию собаки. Часть денег приют потратит на содержание животных, которых пока не забрали. Подчеркивается, что едва ли не главный резон взимания довольно высокой платы в том, что, если у человека нет свободных $200, содержание пса ему вряд ли по карману.

За пределами Москвы все еще хуже. На сайте госзакупок преобладают тендеры на "усыпление и утилизацию" или только на усыпление. Кто-то использует эвфемизмы вроде "регулирования численности", однако классификатор госуслуги тот же: "Продукция и услуги, связанные с охотой, промыслом и разведением дичи".

Даже в городах, в которых умерщвление уличных псов не является официальной политикой, все часто заканчивается усыплением. Например, в Перми, рассказывает руководитель благотворительного фонда "Потеряшка — Пермь" Диляра Харитонова, есть два муниципальных приюта: один — на 600 животных (а рассчитывался на сотню), другой — на 200. Ежегодно через них проходит около 3 тыс. псов. Собаки живут в приюте шесть месяцев, затем их умерщвляют. Пермские защитники прав животных десять лет пытаются изменить эту систему. С тех пор сменили руководителей муниципальных приютов, открыли несколько частных, наладили диалог с чиновниками, администрация края обсуждает концепцию гуманного обращения с бездомными животными. Но прорыва не произошло.

Недавно Диляра Харитонова посетила американские приюты для животных в округе Фэйрфэкс в Виргинии. По площади и населению это почти Пермь: около 1 тыс. кв. км и 1 млн жителей. Сколько у пермяков домашних животных, не знает никто. Есть лишь оценка числа безнадзорных псов — биологи из местного университета насчитали примерно 5 тыс. В Фэйрфэксе — 88 тыс. домашних животных, бродячих нет вообще. Картинка из муниципального приюта: 30 потерянных кошек, 16 собак, два хорька и один питон. Занимается этим специальный департамент полиции. Если за десять дней не находят хозяев, зверей отправляют в приюты благотворительных организаций или в так называемые приемные семьи. В прошлом году в округе потерялось 5,5 тыс. собак. Умертвили менее 500 — неизлечимо больных. В Перми из 3 тыс. псов в прошлом году половину забрали волонтеры, чтобы на самом деле отпустить на улицу, остальных убили.