Несмотря на более чем пессимистические ожидания, русские сумели удивить Давос. Никогда за всю свою 29-летнюю историю мировой экономический форум не видел поющих премьер-министров.
В баре Sun Star Park Hotel — традиционном месте встреч всех русских участников форума — в этом году почти пусто. А ведь сам бар вполне может претендовать на звание исторического для России места. Именно здесь, в укромном закутке у туалетов, Борис Березовский обрабатывал всех перед выборами 1996 года.
Теперь в углу видны спины лишь Гусинского, Малашенко и фигура в черном, склонившаяся над ними. Заметив свидетелей, фигура быстро прощается и покидает бар. Явлинский. Рассказывают, будто кто-то, чтобы сделать комплимент, сказал, что ему страшно идет это пальто. Поэтому он его нигде не снимал. Ни в этом баре, ни в коридорах Конгресс-холла. Передвигался быстро, быстро работал с компьютерной базой данных форума. В общем, по-прежнему динамичный и многолетний член клуба global leaders for tomorrow.
Черномырдин напротив появился очень настороженным, будто приглядывался, как на него отреагируют. Он немного опоздал на сессию "Преодолевая последствия российского финансового кризиса". Кризис без представителей России преодолевали Назарбаев, Кучма и Акаев. Заявленный Алиев не приехал. При появлении Черномырдина зал обернулся, и модератор-ведущий Хорт Келлер, президент ЕБРР, вынужден был прервать выступавшего Назарбаева для того, чтобы все поаплодировали российскому экс-премьеру.
Черномырдин немного успокоился, но зачем-то надел наушники, хотя говорили по русски. Назарбаев тут же заявил, что игнорировать Россию непозволительно, хотя до этого звучали речи совсем иного толка. Например, "мы не позволим некоторым в Москве восстановить СССР".
Собственно, "русский день" начался с семинара "Как вновь отстроить Россию после краха". Буквально в нескольких словах об этом рассказали председатель ЦБ Виктор Геращенко, председатель совета директоров НРБ Александр Лебедев, Владимир Рыжков и Григорий Явлинский. Последний намного превысил регламент, а на возражения заявил: "Как я смогу реформировать Россию, если не смогу об этом рассказать?"
Архитектор аргентинских реформ Кавалло интересовался, а узаконено ли у нас хождение доллара. На что Геращенко терпеливо отвечал. Завершилась дискуссия, если ее так можно назвать, не вопросом, а заявлением одного из участников, запальчиво выкрикнувшего, что вы, мол, тут ерундой занимаетесь со своими российскими НДС, а надо думать о мире в целом и, соответственно, развернуть свои мозги в эту сторону. Повисла неловкая тишина. Зал стал мгновенно пустеть, а модератор Стенли Фишер от МВФ не нашел ничего лучшего, как выступить с длинным заключительным словом, с упоением слушая самого себя и не замечая, что в зале остались одни русские, которым уйти было неловко. Впрочем, официальную часть форума русские практически не использовали. Ни политиков, ни олигархов совершенно не интересовали такие острые проблемы, как: "Что есть человеческая жизнь", "Где я оставил свои ключи? Загадки памяти" или "Как думать, как гений". Сразу интерес вызвал вопрос, "Чем капитализм отличается от казино". И ответ Сороса, что в казино иногда выигрывают.
Жизнь бурлила для русских в барах и коридорах. Давос дает русским то, чего они напрочь лишены на родине — чувство естественного демократизма. Возможности запросто подойти к председателю Центробанка, посидеть за одним столиком с премьером, в два-три слова договориться о встрече в Москве. Здесь все просто. Вот на променаде небольшой затор — пять-шесть зевак, телекамера, дает интервью президент Швейцарии. Никаких оцеплений. В отдалении два "джеймс бонда" в темных очках и все. Прохожие все это вежливо обходят, бросают реплики. Полицейский один, чтобы проталкивать авто любопытствующих.
Но судить о Давосе по официальной части — значит, ничего не понимать в его механизме. Здесь главное — закрытые встречи в клубах, основными из которых являются клубы президентов, премьеров и министров и отдельно Клуб председателей центральных банков. Таких встреч у Примакова было более десяти.
Или, например, Чубайс, который не был замечен нигде в конгресс-холле, и даже не был зарегистрирован в списке участников, но в Давосе был и имел свою собственную закрытую программу. Правда, остановился, вопреки обыкновению, не в людном "Сан Стар Парк", где много русских, а немного в стороне, в отеле "Спорт".
Традиционный апофеоз всех русских дней в Давосе — "Русский клуб" во время заключительного суаре. Как и в прошлом году, его проводил НРБ. Но кризис сказался, и вместо приема в огромном бассейне, как в прошлом году, был маленький красный зал. Как полагается, с матрешками, русскими народными песнями, водкой, икрой и прочим. Александр Лебедев вполне резонно предполагал, что устроенный им вечер даст ему возможность спокойно обсудить свои проблемы с Примаковым, который неожиданно появился прямо с самого начала приема.
Однако произошло следующее. Как только появились смокинги Примакова и его помощника Маркаряна, вокруг них начался круговорот. Гусинский, тут же появившийся, сначала оценил обстановку, затем взял чей-то стул, подсел за премьером. И, наконец, группа масс-медиа — Гусинский, Малашенко и Киселев, а также Эдуард Сагалаев — прочно оккупировали столик так, что ни Лебедев, ни кто другой пробиться уже не могли. У входа в "Русский клуб" дефилировал Сысуев. Злые языки поговаривали, что он внимательно наблюдал за теми, кто подходил "на поклон" к Примакову. Премьер же сумел произвести фурор, выйдя на сцену, он заявил, что хочет произнести тост, но лучше споет. Зал замер, а Евгений Максимович затянул "Расцветали яблони и груши". Зал неуверенно подтянул.
РАФ Ъ-ШАКИРОВ, Давос