Число оправдательных приговоров в Москве снизилось на треть. В прошлом году столичные суды оправдывали подсудимых на 30% реже, чем годом ранее, заявил глава управления СКР по Москве Вадим Яковенко. Юрист, бывший генпрокурор Российской Федерации Юрий Скуратов и адвокат Владимир Жеребенков обсудили ситуацию с ведущим Алексеем Корнеевым.
По словам Яковенко, это свидетельствует об улучшении качества следствия.
— Это сокращение числа оправдательных приговоров о чем говорит? Действительно ли это позитивное явление, которое говорит об улучшении качества следствия? Первый вопрос господину Скуратову.
Ю.С.: Я бы напрямую не всегда связывал эти показатели. Тут надо изучать более детально, вникать в каждое дело, смотреть, анализировать судебные решения, поскольку это факторы, напрямую зависящие и от политики, которую проводят соответствующие судебные органы. Мы, к сожалению, должны признать, что наше правосудие все же подвержено политическим и административным установкам. Поэтому здесь надо разбираться более детально.
— Может быть, это еще не очень высокое качество работы адвокатов? Вопрос адвокату Владимиру Жеребенкову. Владимир Аркадьевич, как вы думаете?
В.Ж.: Да нет, напротив, адвокаты у нас изумительно работают, во всяком случае, стараются работать в этих тяжелых условиях. Беда в другом: наши суды страдают обвинительной практикой, то есть они стараются обвинить, поскольку за обвинительные приговоры почему-то никого не наказывают. За оправдательный наказывают. Поэтому честно признаюсь вам, что здесь качество следственной работы лучше не стало, гораздо хуже стало. Просто суды стараются не оправдывать людей, либо стараются избрать какое-то компромиссное решение. Связано именно с этим. Именно такие тенденции наших судов.
— Это не зависит от того, качественно или некачественно подготовлена доказательная база, есть ли она вообще? Главное — посадить?
В.Ж.: Вы понимаете, суды, к сожалению, штампуют приговоры, несмотря на фактические обстоятельства по делу. Во многих случаях мы видим, что человек, можно сказать, и не совершал преступления, либо это совершенно бытовая ситуация, а ее превратят в мошенничество, либо какой-то хозяйственный спор опять в мошенничество превратят, масса случаев, когда судья старается не связываться и не выносить оправдательные решения, поскольку за это наказывают.
Дело в том, что товарищ Скуратов прав абсолютно в том, что наши суды стали политизированы, то есть они стали больше работать на чиновников, больше работать на показатель. Это как бы системная работа, и, к сожалению, суды не отправляют правосудие, а именно штампуют решения в угоду чиновникам, в угоду нашим силовикам.
— 15-20 лет назад — это вопрос Юрию Скуратову — как судьи вообще отчитывались за свою деятельность? Была ли такая отчетность по количеству обвинительных приговоров?
Ю.С.: Нет, скажем, это давняя черта нашей уголовной юстиции— крайне неохотно выносить оправдательные приговоры. Раньше, еще до смены нашего общественного строя, они вообще были крайне редки. Потом стали прорываться в судебной практике, но их никогда не было много. Это можно объяснить, конечно, по-разному, не только те вещи, которые говорил коллега-адвокат, но и объяснить тем, что качество, характер предварительного расследования в России существенно отличается от того, что на Западе.
У нас очень сложное следствие, длительное и все же достаточно конкретное, поэтому здесь нельзя напрямую сравнивать нашу систему, когда, во всяком случае, следствие проводится добросовестно. У суда уже не очень большое поле для маневра в этом отношении. Но я согласен, что всегда в наших традициях крайне негативное отношение к оправдательным приговорам, и попытка наказать лиц, прежде всего, следователей, прокуроров, которые допускают, подписывают обвинительное заключение, а затем суд принимает оправдательный приговор. Поэтому надо, видимо, более спокойно к этому относиться, в какой-то период даже приветствовать, когда суд принимает обоснованные, мотивированные решения, оправдательные приговоры.
— Как вы думаете, Владимир Аркадьевич, можно ли каким-то образом эту ситуацию переломить? От кого это может зависеть вообще? От президента, даст ли он какое-то политическое заключение?
В.Ж.: От президента зависит, я согласен, поскольку, к сожалению, наши суды сразу начинают отчитываться и рапортовать. Вы обратите внимание, суды с участием присяжных заседателей: 27-30% оправдательных решений. И что делает власть? Она практически закрывает этот институт. У нас сейчас, с этого года, с 1 января перестали рассматривать дела с участием присяжных заседателей по взяткам. Год назад – терроризм, шпионаж и другие составы. Фактически осталось только одно – убийства. А что, они чаще ошибаются, чем следователи, наши присяжные? Ничего подобного. Поэтому, в среднем, учитывая ошибки, учитывая заказной характер наших дел, учитывая незнание экономических законов, а очень много экономических составов, в среднем, 10% — это в порядке вещей. Во всем мире где-то порядка 15% оправдательных решений. У нас — 0,2%. Это, вы считаете, реально? Нет, конечно, это нереально. Наши суды страдают обвинительной тенденцией в данном случае. Если президент рявкнет, может быть, какие-то изменения будут. Я сомневаюсь, поскольку система заточена именно на обвинение.
И если судья вынесет оправдательное решение, знаете, о чем в первую очередь подумают? Не о том, что он права и интересы гражданина защитил, а о том, что он взял под это дело. Коррупционную составляющую увидят. Поэтому судьи стараются с этим не связываться. Им проще обвинить, поскольку никакую ответственность за это решение они нести не будут.
— Юрий Ильич, вы согласны с адвокатом Жеребенковым, что ситуацию возможно изменить, но только если поступит какой-то приказ или указ с самого верха?
Ю.С.: Сам способ изменения ситуации мне, конечно, не нравится. Суды независимые и подчиняются только закону. Но, учитывая наши реалии, конечно же, без использования этого фактора уголовной политики, которая формируется президентом, конечно, их трудно повернуть в сторону спокойного отношения к оправдательным приговорам.