Вчера в 6.10 Борис Ельцин вопреки запретам врачей вылетел в Амман. По официальной версии — для участия в церемонии похорон короля Иордании Хусейна. На самом деле — для того, чтобы выйти на авансцену и потеснить на ней Примакова.
Скоропостижная скорбь
Официальная версия неожиданного решения президента возглавить российскую делегацию — "глубокая скорбь", с которой Борис Ельцин воспринял весть о кончине Хусейна, и желание "лично выразить свои чувства глубочайшего соболезнования народу Иордании и близким покойного".
Но совершенно ясно, что Ельциным двигал политический расчет. Он решил продемонстрировать миру и стране, что он — и только он — принимает политические решения. Как во внутренней, так и во внешней политике.
А поскольку основным нарушителем этой монополии главы государства в последнее время был Евгений Примаков, можно говорить о том, что Ельцин решил окончательно восстановить статус-кво.
В воскресенье в 14.59 появилось сообщение со ссылкой на правительственные круги о том, что скорее всего российскую делегацию возглавит Евгений Примаков. А через три часа сотрудники управления протокола президентской администрации, ФСО и управления внешней политики были срочно вызваны в Кремль — президент решил, что в Амман поедет он сам.
С собой президент взял очень ограниченный круг лиц: министра иностранных дел Игоря Иванова, заместителей главы администрации — начальника управления внешней политики Сергея Приходько и шефа президентского протокола Владимира Шевченко, а также советника по имиджу Татьяну Дьяченко. Рано утром президентский Ил-96 взял курс на Иорданию. Оставшийся во Внуково-2 арабист и лучший друг Ближнего Востока Евгений Примаков провожал его взглядом...
"Что это еще за выверты?"
"22 января Евгений Примаков выступил с политической инициативой президентского уровня. Никакого одобрения со стороны президента он на это не получил, а инициатива наказуема",— заявил Ъ высокопоставленный собеседник со Старой площади. Как теперь смело утверждают кремлевские источники, Ельцин остался очень недоволен инициативой Примакова, ограничивающей конституционные права президента. Встретившись с ним на следующий день, он в разговоре с глазу на глаз дал понять премьеру, что подобных несанкционированных акций не потерпит (как рассказывают, разговор с Примаковым президент начал с вопроса: "Что это еще за выверты?").
Год назад за подобный шаг любой глава кабинета лишился бы своего поста. На этот раз Ельцин не стал делать резких движений. Прекрасно понимая, что отставка Примакова сейчас неизбежно вызвала бы экономический и политический кризис, он решил провести с премьером воспитательную работу.
Президент поручил председателю правительства провести совещание Совбеза по проекту злополучного политического соглашения. Чтобы оправдаться в глазах Ельцина за свою ошибку, Примаков должен был похоронить свой проект собственными руками. Не зря глава администрации Николай Бордюжа особенно подчеркнул, что текст совместного заявления ветвей власти был подготовлен в Кремле (текст соглашения см. на стр. 2). Примакову ясно дали понять, что единственное, на что он имеет право в политике — это поддерживать и проводить линию президента. Он это понял и сопротивляться не стал. Ельцин же не отказал себе в удовольствии приехать в Кремль в пятницу вечером и вызвать Примакова к себе для отчета о совещании. По сведениям Ъ, президент остался доволен полученным результатом.
"Поддерживать — не значит одобрять"
"Борис Ельцин не раз заявлял о поддержке Евгения Примакова и его правительства. Но поддерживать — еще не значит одобрять",— заявил корреспонденту Ъ высокопоставленный кремлевский чиновник. В администрации президента, похоже, готовы расстаться с главным лозунгом последних месяцев: "Примаков — наше спасение".
Тем более что после вчерашней встречи Ельцина с лидерами разных стран отпала еще одна функция Примакова — роль некоего гаранта стабильности при вечно болеющем президенте. Слова Билла Клинтона о том, что Ельцин, "несмотря на сообщение о болезни, прекрасно выглядит", произвели на международную общественность нужный российскому президенту эффект. К тому же в беседе с Клинтоном президент фактически перехватил инициативу у Евгения Примакова на переговорах о предоставлении кредитов МВФ. Поскольку переговоры с фондом первого вице-премьера Юрия Маслюкова зашли в тупик, а Евгений Примаков не смог выйти из него политическими методами, у президента появился шанс продемонстрировать, что только он является для международной элиты реальным авторитетом. Особенно в том случае, если он добьется успеха — например, пообещав не слишком активно сопротивляться американским инициативам в Косово.
Но даже и без этого вчерашний марш-бросок президента следует признать эффектным. Вопрос лишь в том, надолго ли хватит ли Борису Ельцину этого куража.
НАТАЛЬЯ Ъ-ТИМАКОВА