Вчера Владимир Путин провел заседание президентской комиссии по вопросам стратегии развития топливно-энергетического комплекса и экологической безопасности. Заседание получилось нервным. Кроме того что общая ситуация в отечественном ТЭКе напряженная из-за меняющейся мировой конъюнктуры, президент повысил градус напряжения: несколько раз он говорил о воровстве в отрасли и в конце заседания даже перешел на личности. С подробностями из Ново-Огарево — специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Заседание долго не начиналось, хотя и члены комиссии, и президент уже были в гостевом доме резиденции. Время от времени из зала, где собрались члены комиссии, вызывали то одного, то другого, то сразу обоих: и вице-премьер Аркадий Дворкович, и президент "Роснефти", ответственный секретарь комиссии Игорь Сечин давали различные пояснения господину Путину. Говорили, кроме прочего, о новой классификации запасов, которая должна быть максимально приближена к международной. При этом президента убеждали и в том, что отечественная система — далеко не безнадежная. Очевидно, что господин Путин хотел прийти на заседание с консолидированной позицией, но пришел в итоге с разными мнениями экспертов.
В самом начале президент попросил почтить вставанием память бывшего главы "Газпрома" Рема Вяхирева. Эта фамилия без преувеличения так же священна для членов комиссии по ТЭКу, как и само понятие "Газпром".
Президент в самом начале заявил, что "из-за архаичности системы оценки запасов недооценена отечественная ресурсная база" и что "это напрямую сказывается на инвестиционной привлекательности отечественных компаний ТЭКа".
— Считаю также, что пора рассмотреть вопрос о снятии грифа секретности с данных по балансу запасов,— заявил Владимир Путин,— что сейчас, когда в отечественном ТЭКе работают зарубежные инвесторы, а наши компании проходят международный аудит по запасам, подобная секретность — это явный анахронизм. Ничего мы здесь на самом деле не секретим, не прячем, да это и невозможно, только во вред пойдет.
Было очевидно, что президент даже слишком хорошо знаком с темой заседания и с обстановкой в отрасли. Видимо, поэтому в его вступительном слове не было проходных моментов (а без них не обходится подавляющее большинство его выступлений, и, более того, некоторые речи из них, собственно, и состоят).
— Все без исключения недропользователи,— разъяснил президент,— обязаны соблюдать существующие условия разработки месторождений, полностью извлекать полезные ископаемые на всем предоставленном участке, а не работать по принципу "снятия сливок". Здесь имеется в виду прежде всего, конечно, использование соответствующих технологий. Приведу пример. Если с месторождения углеводородов в первую очередь бесконтрольно выбрать весь газ, то пропадет нефть. Что касается других способов добычи самой нефти с помощью гидроразрывов и других достаточно варварских способов, вы понимаете, к чему это приводит.
Затем Владимир Путин признался: притом что, по его мнению, спрос на газ в ближайшие 20 лет будет только расти — и не только в азиатских странах, а и в Европе, особенно после того, что некоторые страны отказываются от АЭС,— экспорт российского газа в прошлом году снизился и бюджет недополучил десятки миллиардов рублей. Доля страны в мировых поставках сжиженного природного газа (СПГ) сейчас 3,6%, и "если мы не будем проводить активную политику, то рискуем практически полностью отдать этот рынок нашим конкурентам".
По его мнению, можно говорить о поэтапной либерализации экспорта СПГ. Этому увлекательному процессу позже была полностью посвящена речь господина Сечина: ход вчерашнего заседания был расписан по минутам и персонам. Каждый абзац речи президента подлежал подробной расшифровке кого-нибудь из членов комиссии.
Владимир Путин перешел к проблемам в электроэнергетике:
— По итогам прошлого года общая сумма задолженности потребителей электроэнергии выросла на 60 с лишним процентов. Есть и просто вопиющие примеры. Известная компания "Энергострим"... Там уже, по-моему, семь уголовных дел возбуждено, менеджмент где-то бегает, никак его поймать не могут! В других компаниях тоже много проблем. Вот ОГК-2... В состав тарифа включались завышенные физические объемы работ и стоимости. Продолжаются проблемы в МРСК Северного Кавказа, имеют место подобные нарушения при строительстве генерирующих мощностей. При строительстве Загорской ГАЭС-2 было направлено свыше 12 млрд руб., в том числе полученных в рамках дополнительной эмиссии. Нужно вообще посмотреть, как тратятся деньги в этих компаниях, как менеджмент себя ведет.
Примеров на эту тему оказалось много:
— С генеральным подрядчиком, например, "Гидростроя" был подписан контракт на сумму более 6 млрд руб., и 12 млрд, как я сказал, направлены на цели, явно не соответствующие заявленным (я эти бумаги потом передам в правоохранительные органы, пусть посмотрят повнимательнее). Есть вопросы и к так называемым неотключаемым потребителям, которые злоупотребляют своим особым положением и просто не платят за электричество.
В некоторых проблемах крайним оказалось правительство. Так, ему было поручено разработать новую модель расчетов за электроэнергию:
— Внедрение новой модели расчетов должно было начаться на территории Центрального и Уральского федеральных округов. До сих пор мало что сделано. И прошу сегодня объяснить, в чем проблема.
Но и это было не все:
— До сих пор не предусмотрен механизм отстранения от должности топ-менеджеров госкомпаний, в том числе за отказ от декларирования сведений об участии в коммерческой деятельности других организаций. Информация о конечных бенефициарах либо не предоставляется вовсе, либо в неполном объеме.
Очевидно, что в этом нет безоговорочной заинтересованности, в том числе у тех, кто должен разрабатывать и утверждать эти механизмы.
От госкомпаний высказался Игорь Сечин. Правда, он ничего не сказал про механизм отстранения, а признался, что его "волнует судьба наших компаний на шельфе".
— 21 трлн кубометров — это наша ресурсная база на шельфе, Владимир Владимирович! При этом выборочная добыча карается законом. Был у нас такой сотрудник... Ставский...— Игорь Сечин привык называть вещи и людей своими именами, хотя и поколебался, прежде чем произнести фамилию.— Принял самостоятельное решение об увеличении добычи нефти в одном из районов... И на три года условно попал!
Господин Сечин раскритиковал распространенное мнение, что мировая экономика сейчас не нуждается в большом количестве газа.
— Это не так,— заверил он.— Это такая российская точка зрения... Газ — лучшее топливо для Европы! А спрос в Европе стабилизировался не потому, что газ не нужен. Есть много факторов... Глобально роль газа будет увеличиваться и даже превысит долю нефти и угля...
При этом Игорь Сечин предложил модель буквально математической зависимости роста потребления газа от роста ВВП:
— Рост ВВП на 1% приводит к росту на 1% потребления газа в стране.
После этого он сосредоточился на проблеме сжиженного газа:
— Если этот рынок не займем мы, его займут другие (и уже в целом заняли.— А. К.). Назревает новый рывок Катара на рынке СПГ...
Спасением для отрасли и шансом успеть на передел рынков он считает либерализацию экспорта СПГ. Причем он решил отдельно заверить "Газпром" в том, что эта либерализация ему не повредит:
— Это будут другие рынки...
Он еще некоторое время разъяснял свою позицию по поводу разработки шельфа, но тут господин Путин прервал его:
— А какие рынки вы имеет в виду?
Очевидно, несмотря на длинный разговор перед началом заседания, слова Игоря Сечина про эти рынки были экспромтом.
— Рынки? — переспросил он.— Азиатский и Тихоокеанский регион.
— А откуда возить будем? — переспросил президент.
— Сахалин...
— Сахалин — это понятно. Откуда еще?
— Карское море...
— Это, значит, Северным морским путем...— уточнил господин Путин.
— Да.
— Но он открыт четыре-пять месяцев в году.
— Ледоколы...
— Ледокольным флотом там не пройти, особенно в районе островов...— заявил президент.— Так что придется отдавать газ в Европу на спотовый рынок.
А там, очевидно, имел он в виду, этот газ будет конкурировать с другим российским газом.
Так они и не договорились.
Глава Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору Николай Кутьин предложил принимать меры, в том числе и уголовные, к экспертам, которые иногда искажают информацию о цифрах в нефтяной и газовой отрасли.
— С экспертами надо быть аккуратней,— заявил он.— То есть если они искажают информацию, то надо, конечно, разбираться. Но не они принимают решения, а чиновники. Вот в Италии осудили ученых, которые не предсказали землетрясение. Так можно и в средневековье скатиться!
Италия, очевидно, уже скатилась.
С долгами в электроэнергетике пытался разобраться Вячеслав Кравченко, председатель правления "Совета рынка". Президент, впрочем, слушал его недолго:
— Есть какие-нибудь объективные обстоятельства?
— Объективных обстоятельств нет,— доложил господин Кравченко.
Более детальным и красочным оказался глава МВД Владимир Колокольцев. Он подробно объяснил, из чего состоит схема увода денег у государства в этой истории. А главная проблема, по его словам, в том, что нет потерпевших:
— Никто не хочет писать заявления!
Между тем министр энергетики Александр Новак ввязался было в спор с Владимиром Путиным:
— Вы сказали, что задолженность выросла на 60%, но если вычесть "Энергострим" и "Северный Кавказ", прирост задолженности за год составит всего 3 млрд руб.
— Саша, одна треть все равно (задолженность от 100% всех платежей.— А. К.)! — воскликнул господин Путин.
— Нет, всего три миллиарда при общих объемах платежей в сотни миллиардов!
Но господин Путин не хотел, видимо, вычитать "Энергострим" и МРСК Северного Кавказа.
Но и Александр Новак держался. Он сказал, что уже приняты решения, которые позволят компаниям и дальше вести себя так, как раньше. Их будут, к примеру, сразу, в один день, лишать статуса поставщика.
— Конечно! Вы ждали, пока они наворуют, а потом стали принимать решения!.. И где же эти деятели? За границу убежали все? — насмешливо переспросил его президент.
Тут снова вступил Владимир Колокольцев:
— Заводятся уголовные дела... Но трудно, потому что формально нет потерпевших.
— Потерпевших потребителей? — уточнил президент.
— Да. Не пишут! — вздохнул господин Колокольцев.
— Зайдите ко мне после заседания,— кивнул господин Путин.— Щас мы найдем потерпевших.
Члены комиссии очень оживились, представляя, видимо, процесс поиска.
Но поиски потерпевших президент начал еще на заседании. Еще через несколько минут выяснилось, что на строительство Загорской ГАЭС-2 было направлено 12 млрд руб., из них 6 млрд — для "Гидростроя" как для генерального подрядчика.
— "Гидрострой",— разъяснил президент,— осуществил субподрядный договор с компанией, штатная численность которой не превышает двух человек, а транспортным оборудованием не располагает.
Ту бы "Гидрострою" и признать себя, видимо, потерпевшей стороной. Впрочем, глава "РусГидро" Евгений Дод заявил, что речь идет о договорах 2005-2006 годов, а вообще-то "в "Гидрострое" все прозрачно".
— МВД не раз направляло предложения "РусГидро" выступить потерпевшей стороной,— продолжил господин Путин.— До настоящего времени никакой реакции нет.
— Официальных предложений не приходило,— с надвигающимся отчаянием заметил Евгений Дод.
Он не отступил вовремя и теперь, видимо, не понимал, как это можно сделать.
— Вы понимаете, что говорите?! Официальных предложений вам не приходило! Да вы должны зубами вырывать эти деньги! Один миллиард у вас утащили... Миллиард таким образом ушел на подставные конторы!.. Миллиард растворился! Вы разбираетесь до сих пор и не считаете нужным защищать интересы компании! Пускай теперь МВД посмотрит, что там происходит.
И поделать с этим ничего уже нельзя.
Нервный финал заседания был скрашен подписанием. Как обычно, многомиллиардных контрактов "Роснефти" с ExxonMobil.
Но осадок-то от растворившегося миллиарда остался.