Вчера миссия экспертов Совета Европы обсудила с представителями парламентского комитета по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности дальнейшее реформирование уголовной юстиции. Впрочем, конструктивного диалога не вышло — представители комитета от оппозиции свели дискуссию к жалобам на действия власти и критике нового Уголовного процессуального кодекса. Эксперты сдержанно отреагировали на заявления парламентариев и призвали их к более плодотворному сотрудничеству.
Парламентский комитет по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности на вчерашней встрече с экспертами Совета Европы (СЕ) представляли исключительно народные депутаты от оппозиции. Стороны намеревались рассмотреть проект СЕ "Поддержка реформы уголовной юстиции в Украине" с целью реформирования прокуратуры и разработки закона о Государственном бюро расследований в рамках имплементации нового Уголовного процессуального кодекса (УПК).
— Мы считаем, что без координации с вашим комитетом и Верховной радой невозможно будет достичь результатов,— заявил координатор проекта Леонид Антохи.
Глава комитета Андрей Кожемякин ("Батькивщина") понимающе кивнул и заверил, что комитет "всегда был сторонником демократизации и гуманизации уголовной юстиции". Однако к сути вопроса он так и не приступил, сконцентрировавшись в основном на критике власти.
— Мы должны обратить ваше внимание на то, что сегодня много случаев искаженного внедрения нового УПК,— пожаловался он, отметив, в частности, ненадлежащее выполнение статьи кодекса, которая предусматривает, что данные о правонарушении немедленно вносятся в единый реестр досудебных расследований.— Генеральный прокурор внес изменения в инструкцию о порядке ведения реестра, что дает право правоохранительным органам на протяжении семи дней проводить не предусмотренную УПК проверку. Эта инструкция изуродовала главную идею этого закона.
Господин Кожемякин заверил, что "мог бы пройтись по каждой статье УПК и найти нарушения и искажения", после чего перешел к жалобам на преследования лидеров оппозиции, в частности на обвинение экс-премьера Юлии Тимошенко в организации убийства депутата Верховной рады II созыва Евгения Щербаня.
— Из 52 томов этого дела нам за два месяца показали четыре. О каждом свидетеле, который допрашивается в суде, нам объявляют за сутки, а протоколов допросов мы не видели,— заявил Андрей Кожемякин, вызвав изумленный взгляд одного из экспертов Лорэны Бахмайер Винтер.
Вдохновленный ее реакцией, депутат продолжал:
— Почему это происходит? Потому что кодекс дает возможность не предоставлять материалы, которые, по мнению обвинения, могут повредить производству по делу.
Его коллега — народный депутат Сергей Сас ("Батькивщина") — пошел еще дальше. Отметив, что после принятия нового УПК возросло влияние прокуратуры на следователей, он пришел к неожиданному выводу, "что многие нормы кодекса привели к ухудшению ситуации в борьбе с уголовными преступлениями".
Подобное заявление вызвало недоумение присутствовавших экспертов.
— Наверное, я недопонял. Новый УПК усложняет раскрытие преступлений? — холодно переспросил консультант проекта Эрик Сванидзе.— Если стало сложнее раскрывать преступления, стало меньше возможностей для злоупотреблений. Я убежден — этот УПК лучше, чем то, что было раньше. Позор — жить по кодексу, принятому еще в 1960-х годах.
— Каждым законом, даже самым лучшим, можно злоупотреблять. Нужно разделять — речь идет о злоупотреблениях или что-то не так в самом законе? — отметила Лорэна Бахмайер Винтер.— Сейчас следует не прибегать к интерпретации отдельных мелких положений УПК, а сосредоточиться на новом законе о прокуратуре.
— Если этот закон будет разработан, надеемся, у всех политических сил в стране будет достаточно воли, чтобы его принять. Мы надеемся, что вы согласитесь принять участие в подготовке закона,— миролюбиво подытожил Леонид Антохи.
— Непременно,— заверил его Андрей Кожемякин.
Следует отметить, что выходившие из зала заседаний представители СЕ выглядели недовольными.
— Я правильно понял, что им не нравится новый УПК? — возмущался один из экспертов. Затем он понизил голос и перешел на английский.— Как работать с такими людьми, кажется один из депутатов был пьян.
— Неужели? Я не такой чувствительный,— пожал плечами его собеседник.