Взрослый лепет

Пока ТВ тиражирует страшилки о жизни российских усыновленных детей в США, экспертные группы при различных официальных органах, общественники и правительственные чиновники ломают голову над тем, как наладить профилактику сиротства в наших непростых условиях. Как выяснил "Огонек", консенсуса нет даже по ключевому вопросу — единой статистики, фиксирующей число детей-сирот в стране, не существует

Сергей Мельников

Под занавес прошлого года, наряду с возмутившим общественность законом, запрещающим усыновление американцами российских сирот, президент подписал указ, предписывающий органам власти принять срочные меры по упрощению усыновлений россиянами. Прошло три месяца, настало время плановой проверки: в эту пятницу, 22 марта, о том, как проводится новая госполитика в сфере усыновления и профилактики сиротства перед Госдумой отчитаются вице-премьер Ольга Голодец, министр образования и науки Дмитрий Ливанов, министр иностранных дел Сергей Лавров и генпрокурор Юрий Чайка. Ясно, что за прошедший квартал, в течение которого дети-сироты превратились из социальной проблемы в политическую, никаких революционных изменений случиться не могло, однако занятно: какими цифрами будут оперировать уважаемые руководители ведомств в Думе?

После "политизации" сиротского вопроса многие крупные чиновники неожиданно для себя обнаружили, что точное количество детей, оставшихся без попечения родителей, неизвестно. Так, министр по делам "Открытого правительства" Михаил Абызов публично интересовался у замглавы Минобрнауки Натальи Третьяк об общем количестве сирот и о числе детей, воспитывающихся в госучреждениях, однако ответа не получил. Глава Росстата Александр Суринов также признал, что не знает даже приблизительного числа российских детей, оставшихся без родительской заботы.

Правда, некоторые чиновники могли похвастать знанием общего числа сирот и детей, воспитывающихся в госучреждениях, пожалуй, чаще всех на эту тему высказывался уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов. "Огонек" обратился к пресс-секретарям Астахова, попросив указать точное число детей-сирот в РФ и число воспитанников детдомов и других специализированных учреждений, а также представить их распределение по регионам. Увы, несмотря на ряд напоминаний о нашем запросе, ответ так и не был прислан, видимо, уполномоченному этот показатель неведом.

В Минобрнауки "Огоньку" сообщили, что цифры об общем количестве детей, оставшихся без попечения родителей, известны, однако региональное распределение находится вне публичного доступа. Эксклюзивные данные регионального распределения "Огоньку" предоставили только после нескольких недель согласования внутри ведомства. Вот общая цифра из этой статистики — 654 355 детей, оставшихся без попечения родителей, учтенных по данным на 1 января 2012 года (подробнее — см. карту). Однако и здесь остается вопрос: кто входит в это число?

В Минобрнауки объясняют: это число складывается из 89 ежегодных региональных отчетов, которые, в свою очередь, суммируют данные, присылаемые районными органами опеки. Но говорить о том, что в России именно такое число детей-сирот, следует более чем осторожно.

— В это число входят не только дети, находящиеся в приемной семье или под опекой, но и усыновленные. Однако они живут в полноценной семье, они уже не сироты. В 2011 году доля усыновленных в общей цифре составила около 19 процентов. Если вычесть этих детей, то показатель существенно сократится,— говорит Лилия Овчарова, директор Независимого института социальной политики (НИСП).

У Росстата же никаких "своих" данных по детям-сиротам нет.

— В данном случае мы — рядовые пользователи информации. Некоторые данные — такие как численность Домов ребенка — нам предоставляет Минздрав, некоторые сведения идут от Минобрнауки,— объяснили "Огоньку" в управлении статистики, труда, науки, образования и культуры Росстата.

Проблема, однако, состоит в том, что данные Минобрнауки, из которых можно узнать и количество приемных родителей, стоящих в очереди в органах опеки, и сведения об усыновленных детях по возрастам (форма РИК-103), предполагают наличие специального доступа к ним.

— РИК-103 содержит много информации, но в статистические сборники попадает крайне малая ее часть,— говорит Лилия Овчарова.— Но политики обращаются именно к сборникам, а там про урожайность сельхозпродукции сказано гораздо больше, чем о сиротах. Публичным должно быть не только число выявленных детей-сирот или их общее количество, но и распределение по полу, возрасту, национальности, состоянию здоровья. В зависимости от этого и должны приниматься решения о том, какие меры по профилактике сиротства приоритетны.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Равнение на Чечню

Вторая важная цифра из предоставленных "Огоньку" данных Минобрнауки — 105 688 человек, находящихся в детдомах и других надзорных организациях. Это шестая часть от общего числа сирот. В России достаточно высок уровень отчуждения по отношению к этим несчастным детям: они часто воспринимаются как необходимое отклонение от нормы, как то, что было, есть и будет, при том что в западных странах детдомов нет — сиротами и отказниками занимаются профессиональные приемные семьи. У нас же на минувшей неделе ВЦИОМ зафиксировал, что 64 процента россиян выступают за запрет любого (!) зарубежного усыновления, а по данным "Левада-центра", только 4 из 100 взрослых россиян готовы усыновить ребенка... Непонимание есть и у видных политиков: зимой зампред Госдумы Владимир Жириновский бросил циничную даже для своей стилистики фразу: "Миллионы детей мечтают жить в детском доме". Эксперты в сфере детства в один голос возражают ему: детдом — атавизм советской системы воспитания, который должен быть ликвидирован. Основных методов два: выстраивание системы поддержки кровной семьи и увеличение штата замещающих родителей.

— Нельзя допускать, чтобы ребенок жил в коммунальном общежитии, без личного пространства! — восклицает глава организации "Права ребенка", член Общественной палаты Борис Альтшулер.— Ребенку нужен значимый взрослый. А малышам вообще противопоказан коммунальный быт, характерный для наших домов ребенка. Человеку до 8 месяцев жизненно необходимо чувствовать тепло.

Сегодня будущие усыновители, опекуны и приемные родители чаще всего находят детей через банк данных о детях-сиротах. Он работает в интернете с 2000 года (сайт usynovite.ru). Через систему поиска можно найти ребенка с интересующим возрастом, цветом глаз и волос. На сайте выставляется имя ребенка (без фамилии), его фотография и описание характера, чаще всего сводящееся к эпитетам вроде "общительный" или "замкнутый". Если любопытство потенциальных усыновителей не угасло, то они могут обратиться в региональные органы опеки и попечительства, контакты которых указаны в нижней части анкеты на ребенка.

Региональная анкетная информация о детях часто не вызывает доверия, с чем центр борется в меру своих возможностей. Об этом рассказывает Владимир Кабанов, замдиректора департамента госполитики в сфере защиты прав детей Минобрнауки:

— В нашем министерстве 5 специалистов занимаются тем, что каждый день анализируют содержание анкет детей-сирот. Они подготавливают для регионов письма с вопросами: почему у вас на фото ребенок с катетером? Почему вместо психологической характеристики у вас написано "казах"? В бытность руководителем отдела развития семейных форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей, я объездил 40 регионов с проверкой региональных банков детей-сирот и везде приходилось указывать пальцем на негативные характеристики детей, невнятные фото...

У общественности есть претензии и к этичности банка данных о детях-сиротах, а точнее, к той системе, которую он обслуживает. Борис Альтшулер называет ее не иначе как "детским магазином", указывая на то, что "только в России региональные операторы банка данных наделены распорядительными полномочиями. Они решают, что показывать родителям, а что не показывать. У них могут быть симпатичные дети, информацию о которых обычный человек никогда не увидит. Это товар, который продается за большие взятки", утверждает член ОП РФ.

Однако пока система подготовки профессиональных приемных родителей у нас не выстроена, этот банк будет существовать, и Минобрнауки нацелено на его дальнейшее совершенствование. Обещано, что до конца этого года систему автоматизируют: информация о ребенке будет обновляться не раз в две недели, а моментально, после каждого изменения. И фотографии детей будут меняться не раз в три года, а два-три раза в год.

Правда, технический прогресс вряд ли поможет тем группам ребят, кого на добровольной основе в семью не берут. По словам сопредседателя экспертного комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, доктора психологических наук Галины Семья, к таким группам относятся подростки старше 10 лет, дети с ограниченными возможностями и дети из многодетных семей, живущие в детских учреждениях. Наличие брата или сестры — камень преткновения для многих потенциальных усыновителей. В Семейном кодексе четко прописано: "Не допускается разъединение братьев и сестер, за исключением случаев, когда это отвечает их интересам". Но на практике это вовсе не мешает разделять братьев и сестер по различным детским домам или другим учреждениям в рамках одного региона.

При рассмотрении межрегиональной статистики детей, оставшихся без попечения родителей, бросается в глаза, что в Чечне и Ингушетии ни один ребенок не живет в детдоме, интернате или приюте, а в Дагестане таких детей всего пятеро, при том что эта республика занимает 4-е место по числу детей среди всех регионов страны. Этот "абсолютный нуль", как правило, объясняют местными традициями, в соответствии с которыми дети, оставшиеся без родителей, воспитываются родственниками или соседями. В одном можно быть уверенным — стимулы к усыновлению там точно не финансовые: в Чечне и Ингушетии материальная поддержка семей, принявших сироту на воспитание, минимальная по стране.

Системные дети

Первые меры, которые правительство приняло в соответствии с указом президента об упрощении усыновления россиянами, наоборот, касаются финансового стимулирования будущих родителей. Находящийся на рассмотрении в ГД законопроект предполагает единовременную выплату в 100 тысяч рублей для россиян, усыновивших инвалида, ребенка старше 7 лет или братьев и сестер. По мнению Галины Семья, это чревато ростом возвратов усыновленных детей.

— Для многих россиян 100 тысяч рублей — огромные деньги,— говорит эксперт Госдумы.— Даже если детей будут брать люди с честными намерениями, они могут переоценить свои силы и вернуть ребенка обратно. Сейчас мы предлагаем ввести обязательное психологическое тестирование кандидатов в усыновители. В целом, конечно, нужно идти не по пути увеличения выплат, а по пути предоставления медицинских и образовательных услуг... Чтобы усыновленного ребенка могли устроить в детский сад без очереди, например.

Борис Альтшулер уверен, что по этому пути идти уже пытались — таким был пилотный опыт патронатного воспитания, прерванный в 2008 году. Патронат никуда не исчез, однако 5 лет назад его приравняли к опеке и попечительству.

— До 1 октября 2008 года в ряде регионов страны действовал уникальный эксперимент — воспитанники детдомов устраивались в семьи, а сотрудники госучреждений ходили по домам и помогали детям на месте,— говорит Борис Альтшулер.— А при принятии нового закона об опеке и попечительстве, подготовленного небезызвестной Екатериной Лаховой при поддержке Павла Крашенинникова, в ГД напрямую заявили: "Теперь все ваши региональные законы о патронате недействительны". В итоге огромное число детей вернулось в интернаты. Как отражается этот переток в статистике и отражается ли вообще, вопрос открытый.

Вообще, тяга к сохранению детдомовской системы, красноречиво выраженная фразой "учреждениям тоже нужны дети!", которую одна из московских чиновниц сказала пионеру внедрения патронатной системы в РФ Марии Терновской, сильна и по сей день. На сохранение надзорных учреждений работает система лишения родительских прав. С тем, что ее не следует применять так огульно, как это происходит сегодня, согласны все эксперты в области защиты детей. Но пресловутые "учет и контроль" и здесь не работают толком: сводных единых цифр по указанным параметрам в масштабах страны не существует.

Для того чтобы число детей-сирот не росло, у квалифицированных общественников есть простор для взаимодействия с государством. Владимир Кабанов из Минобрнауки предлагает обратить внимание на деятельность комиссий по делам несовершеннолетних, которые имеют статус государственно-общественных.

— При активной позиции в этих комиссиях можно и нужно работать. Общественнику вполне могут поручить оказание практической помощи семье, находящейся в трудной жизненной ситуации, ребенку, который запутался, совершает правонарушения. На практике же часто получается так, что в комиссию входят инспектора или участковые, а все "сопровождение" семьи сводится к ее регулярному посещению "для галочки".

Вот это фирменное наше "для галочки" и убивает любое благое начинание, запускаемое сверху. Ожидает ли эта печальная перспектива проблему детей-сирот? Вопрос, пожалуй, риторический. Если солидные ведомства до сих пор толком не понимают, каков масштаб явления просто в цифрах, сомнений, увы, не остается.