Вперед, назад — марш!

Коллегия Минобороны обсуждала судьбу реформ Вооруженных сил. Судьба осталась неясной

Александр Гольц, обозреватель "Ежедневного журнала"

Над заполненным генералами актовым залом Академии Генерального штаба, где 27 февраля проходила расширенная коллегия Министерства обороны, витал образ того, чье имя нельзя произносить. Главного антигероя отечественного телевидения. А именно бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова. Аудитория ждала от Верховного главнокомандующего Владимира Путина и нынешнего главы военного ведомства Сергея Шойгу ясных оценок реформы, которая год назад была объявлена тогдашним главковерхом Дмитрием Медведевым "успешно завершенной".

Надо сказать, что Сергей Шойгу сообщил в своем докладе об отказе от многих важнейших элементов сердюковских реформ. При этом всякий раз речь идет о возвращении к советским моделям военного строительства. Так, в качестве одного из главных своих достижений министр указал на возобновление приема курсантов в военные училища после трехлетнего перерыва. Предполагается набрать аж 15 тысяч. Если военные училища будут ежегодно заполняться с такой интенсивностью, а срок офицерской службы будет к тому же продлен на 5 лет, как настаивает сейчас Шойгу, то довольно скоро их количество станет соответствовать армии численностью в несколько миллионов человек. Кроме того, военные вузы возвращены главкоматам видов Вооруженных сил. Это означает, что они обречены воспроизводить советский тип офицера — военного ремесленника, заточенного не на постоянный профессиональный рост, а на обращение с одним и тем же типом военной техники.

Шойгу сообщил также, что в Вооруженных силах восстанавливается институт прапорщиков. Объясняют это тем, что после сокращения 142 тысяч прапорщиков армия оказалась без младших командиров и ценных технических специалистов. И вот теперь около 50 тысяч предлагается вернуть в войска. На самом деле это означает фактический отказ от идеи создания корпуса профессиональных сержантов. Проблема с прапорщиками в том, что они изначально были лишены возможности служебного роста. Поэтому рано или поздно естественным образом "помощники офицеров" оказывались начальниками армейских складов. При Сердюкове развернули систему подготовки сержантов, которые должны были составить костяк Вооруженных сил. Получив подготовку в учебных центрах, они последовательно продвигались бы вверх по иерархии должностей и соответствующих званий, проходя службу во взводе, роте, батальоне, бригаде. Теперь совершенно непонятно, какое место в этой системе займут возвращенные прапорщики.

Наконец, министр обороны раскритиковал организационные итоги реформ: "Практика заставила по-другому посмотреть на трехуровневую систему управления (военный округ — армия — бригада.— "О"). Искусственное изъятие отдельных звеньев управления Вооруженных сил снизило ее эффективность. В этом мы убедились неделю назад в ходе внезапной проверки боевой готовности". Министр заявил, что для улучшения ситуации он намерен создать некую "вертикально интегрированную многоуровневую систему автоматизированного управления". Как известно, пока в российской армии не удается создать эффективную систему боевого управления даже на уровне батальон — бригада. Чего уж говорить о некоей "глобальной" системе. Но нет никаких сомнений, что под этим предлогом быстро слепят еще одно или даже два дополнительных командных звена. Например, воссоздадут штабы дивизий.

Как в советском магазине

Впрочем, как выяснилось, и новый министр не намерен вовсе отказываться от всего сердюковского наследия. Он, например, собирается сохранить систему аутсорсинга, при которой армия передает сторонним организациям многие задачи по обеспечению и обслуживанию. Само собой разумеется, устранив недостатки и злоупотребления, свойственные ставшему притчей во языцех "Оборонсервису". Нет сомнений, пройдет совсем немного времени, и его место займут совсем другие фирмы, руководимые, безусловно, честными бизнесменами, которые конечно же выполнят не 80, а все 100 процентов контрактов. Загадка только, где военное ведомство найдет таких людей в условиях всеобщей коррупции.

Мало этого, судя по всему, Сергей Шойгу намерен пойти еще дальше Сердюкова и вовсе отказаться от участия Минобороны в определении цены на вооружения и военную технику: "Мы должны определять тактико-технические характеристики, количество вооружений, сроки их поставок в войска, а не марки и цену титана, алюминия, кабельной продукции и других комплектующих". И это при том что в этом же докладе Шойгу сообщил, что до 60 процентов заказов на технику размещены с нарушениями, что приводит к сдвигу сроков поставок. "Например, из 10 млрд рублей, вложенных в НИОКР по номенклатуре связи, остались "на полке" результаты расходования 8,4 млрд рублей. То есть на каждый затраченный рубль получено техники всего на 18 копеек",— сообщил министр. То есть в стоимостном выражении эта часть оборонзаказа выполнена на 18 процентов. Любопытно, что вице-премьер Дмитрий Рогозин совсем недавно рапортовал о выполнении Гособоронзаказа на 99 процентов.

Свет на реальное положение дел проливают материалы слушаний в думском комитете по обороне, в которых принимали участие работники Счетной палаты. Аудитор Александр Пискунов: "По технологической оснастке к мировым стандартам приближается только 20 процентов (предприятий.— "О"). Более половины находятся в состоянии, когда их восстановление уже бессмысленно — лучше строить с чистого листа... Почти стопроцентное выполнение государственных оборонных заказов за последние 20 лет не помешало проваливать все программы вооружения, выполняя их на 30, 40, 50 процентов. Сам Дмитрий Рогозин отметил, что выполнение произошло за счет актуализации. За время исполнения программы вооружения в нее внесено 7200 изменений, то есть фактически результат подгоняется под факт".

Итак, половина предприятий ВПК в принципе не могут выполнить оборонзаказ. Их проще закрыть и построить новые. А оборонзаказ выполняет вице-премьер Рогозин с помощью обычной шариковой ручки, корректируя его таким образом, чтобы он соответствовал тому, что наработал так называемый ОПК в реальности.

Представитель Военной прокуратуры генерал Александр Никитин: "По результатам своей прокурорской деятельности мы ощущаем отсутствие некоего подразделения, которое бы осуществляло, условно говоря, функции Госплана. От этого зависят в итоге и стратегия, и конечные результаты". Это действительно момент истины.

Нынешняя система ОПК, состоящая из вертикально выстроенных госкомпаний, этих пародий на советские военно-промышленные министерства, требует Госплана, то есть возвращения в СССР. Понятно почему: так называемое военное производство находится вне рыночной экономики. Монополисты-производители сами назначают цену на продукцию, а потом сами решают, сколько единиц техники они произведут. Естественно, нужна некая посредническая инстанция, которая сбалансирует цены.

На днях господин Рогозин вполне откровенно заявил, что военному ведомству следует заказывать только те вооружения, которые ОПК может произвести. В этих условиях отдать все ценообразование Министерству промышленности означает добровольно поставить себя в положение посетителя советского магазина, который обречен жить по принципу: "Бери, что есть, а то и этого не будет!"

Застряв на полпути

В то же время, вопреки ожиданиям многозвездной аудитории, Верховный главнокомандующий не стал дезавуировать достижения прошедших лет. Он, скорее, оправдывал действия бывшего министра: "Опыт крупных, коренных военных реформ в истории нашей страны и в XIX, и в XX веке говорит о том, что сразу, что называется, с ходу идеальная модель никогда не достигалась. К некоторым вопросам приходилось обращаться по нескольку раз в поисках так называемой золотой середины. Сегодня в планы военного строительства также могут и уже вносятся отдельные корректировки, уточнения". Если глава государства имел в виду милютинскую реформу 1870-х, то позволю себе напомнить: после смены монарха большая часть реформ была перечеркнута. Служба по призыву, введенная Милютиным, тогда сохранилась, но Александр III запретил "кухаркиным детям" поступать в военные училища. В результате сохранилась пропасть между офицерами и "нижними чинами". Это аукнулось 30 лет спустя — когда русские крестьяне, мобилизованные на войну, отказались исполнять приказы "бар" с золотыми погонами...

Похоже, нечто подобное происходит и сегодня. Путин уверен, что, уволив Сердюкова, он сможет сохранить давшиеся таким трудом плоды его реформ: "Нельзя следовать, безусловно, шаблонам, однако, и это тоже хочу подчеркнуть, постоянных шараханий, бесконечных ревизий ранее принятых решений быть не должно". Надо сказать, что действительно пока что не происходит возвращения к советской концепции массовой мобилизационной армии. Однако возвратное движение уже началось.

Больше всего здесь настораживает требование Владимира Путина за этот и следующий год обеспечить стопроцентное укомплектование Вооруженных сил личным составом. В настоящее время, по данным СМИ, некомплект составляет 270 тысяч человек. Для того чтобы обеспечить миллионную численность, надо ежегодно направлять в армию не меньше 600 тысяч срочников. Но именно столько юношей ежегодно достигает 18-летнего возраста (а в ближайшие два года, по некоторым данным, их будет и того меньше — 470 тысяч). Стало быть, для выполнения приказа Путина в армию следует загнать всех, включая инвалидов и хронических больных. Так что если не научиться клонировать сразу 18-летних парней, то никак и ни при каких условиях не получится обеспечить миллионную численность. Это требование фактически обрекает военное ведомство на манипуляции. Одной из них будет, очевидно, разрешение студентам проходить военную службу по три месяца в году, не прекращая учебы. Понятно, что существование подобного "переменного состава" дает огромные возможности для игр с цифрами...

Впрочем, следует отдать должное российскому начальству. Оно не окончательно потеряло связь с реальностью. На самом деле никто не собирается обеспечивать безопасность страны за счет студентов, которых вместо картошки отправят в армию. Точно так же при всей фиктивности оборонзаказа программы, стоящие на контроле президента (а они, скорее всего, по большей части касаются стратегических вооружений), будут выполнены. Шойгу подтвердил, что военное ведомство по-прежнему стремится набрать 425 тысяч контрактников. Некоторые из них отправятся в Воздушно-десантные войска, которым надлежит стать полностью контрактными. Их командующий Владимир Шаманов с гордостью сообщил, что уже в ближайшее время ему поручено сформировать 22 батальона, состоящих из контрактников. Это как минимум две дивизии. Такие силы быстрого развертывания должны обеспечить победу в локальном конфликте. Сдерживание же более серьезного противника обеспечат стратегические ядерные силы. Роль всех остальных — обеспечивать численность и поддерживать ощущение державности у российских начальников.