Год прошел со дня избрания президентом России Владимира Путина в третий раз. Деятельность главы государства за это время обсудили с ведущим Андреем Норкиным завкафедрой общей политологии ВШЭ Леонид Поляков и президент фонда "Петербургская политика" Михаил Виноградов.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
— Что изменилось за этот год в стране? Можно ли говорить о каких-то существенных отличиях этого третьего срока Владимира Путина от первых двух?
Л.П.: Да, я вижу существенные изменения, и эти изменения зафиксировал ВЦИОМ в своем самом недавнем опросе. Первое изменение — это резкий рост доверия к Государственной думе (на 10% за последний год).
Второе — это признание того, что Путин является безальтернативным национальным лидером. Признание, характерное для очень разных социальных групп. Вот эти два момента, мне кажется, характеризуют прожитый год.
Почему вдруг за один год популярность Государственной думы так подскочила? Мне кажется, что люди воспринимают Государственную думу сегодня как активного партнера президента в осуществлении той программы, которую он объявил еще год назад, будучи кандидатом в президенты в своих семи статьях. Очень характерно, что ряд законов вообще принимается единогласно, чего раньше не было. Очевидно, что люди понимают, что действительно Путин и Госдума — реальные партнеры, есть взаимодействие на высших этажах власти, и это людей успокаивает. Второй момент — это поразительный рост социальных групп, которые признают, что Путин безальтернативен в сравнении даже не просто с прошлым годом, а с десятью прошедшими годами.
— Михаил Юрьевич, вы согласны?
М.В.: Если говорить о том, что происходило в стране, то за год, по большому счету, ничего принципиально не изменилось. Главная проблема — это тотальный пессимизм, тотальное неверие и российской элиты, и российского населения в то, что со страной можно сделать что-то путное и в этой стране можно поменять что-то в лучшую сторону.
Политические процессы по-разному развивались, но есть эта проблема, усиливающаяся тем, что если какие-то идеалы желаемого будущего возникают, то они чаще в прошлом и связаны с этим ремейком прошлых реалий, прошлых эпох. В этом плане, что было год назад, то и сегодня. И отношение к институтам власти, которое то ухудшается, то улучшается, на этот общий пессимизм, по большому счету, не влияет.
— Хорошо, тогда ваш прогноз, Михаил Юрьевич, как будет складываться третий срок, может быть, четвертый президентский срок Владимира Путина?
М.В.: Я думаю, что, с одной стороны, у Путина в голове созрел некий проект. Путин стал человеком более консервативным по взглядам, и вся игра с консервативной риторикой — это не просто инструментарий, а это реальная картина мира Путина. Проблема в том, что, собственно, тот идеал, который Путин пытается реализовывать, никем не тестировался, но вызревал в голове Путина и не обсуждался, поэтому ему предстоит пройти тест на жизнеспособность. Как следствие, вырос элемент случайности в политике, с чем придется считаться.
— Вы можете как-то охарактеризовать тот идеал, который, как вы говорите, у Владимира Владимировича в голове сложился?
М.В.: Он исходит из посылки о том, что внешняя среда будет становиться более недружественной, что внешняя ситуация будет ухудшаться. Соответственно, нужно как-то обороняться и защищаться, нужна какая-то там консолидация.
Есть некое консервативное большинство, будто бы существующее, которое придерживается традиционных ценностей. Соответственно, нужно делать ставку на него, а у противников — либо рождать ощущение собственного бессилия, либо побуждать их к иммиграции для отказа от политической борьбы, которую они бы считали бессмысленной.
— Леонид Владимирович, и к вам такой же вопрос. Ваши ожидания от третьего и, возможно, четвертого срока Владимира Путина?
Л.П.: Мне кажется, что программа Путина, которую он формулировал в период выборов год назад, это долгосрочная программа как минимум на два срока. Поэтому мне кажется, что для Путина крайне важно сформировать устойчивую базу поддержки. То, о чем говорит Михаил, ссылаясь вот на это консервативное большинство, это на самом деле новый путинский консенсус, который позволяет ему довольно эффективно проводить ту политику, которая необходима в интересах развития страны.
Просто важно доверие тех групп, которые за него голосовали и продолжают ему доверять, и этим самым у Путина открыт большой кредит, у него большая вариативность. Я, кстати, не очень согласен с тезисом о том, что Путин строит свою стратегию, исходя из ухудшения внешнеполитической обстановки и создания ситуации осажденной крепости. Я думаю, что как раз расчет на то, что смягчение внешнего климата присутствует в этой стратегии, и Путин будет делать все, чтобы этого добиваться.