«Детским домом руководил пьяница, занимавшийся крупными хищениями и растлением детей»

В 1959 году произошло невиданное для СССР событие: дети из разных детдомов начали писать руководству страны, сообщая, что порядки в некоторых из этих учреждений мало отличаются от порядков в концлагерях. Причем при проверках факты подтвердились. Но, как оказалось, для советских вождей все это отнюдь не было новостью.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Вскрыто 154 случая хищений в детских домах»

Просматривая описи архивных дел советской эпохи, волей-неволей обращаешь внимание на одну закономерность. Практически ежегодно партийные органы, ЦК ВЛКСМ или различные госучреждения проводили проверку состояния дел в детских домах. По итогам рейдов составлялись обширные отчеты, где описывались обнаруженные недостатки и указывались принятые меры для улучшения ситуации. Как правило, в принимаемых потом решениях высоких инстанций говорилось о наказаниях виновных и выделении дополнительных средств, мебели, одежды и, главное, продуктов для детей.

Нужно сказать, что в подобном особом внимании к детским домам сквозь обилие слов о продолжении ленинских традиций заботы о подрастающем поколении строителей коммунизма четко просматривался прагматический расчет. Дети-сироты были тем материалом, из которого умелые воспитатели могли вылепить абсолютно, слепо преданных власти людей. А в 1940–1950-х годах появились детские дома при крупных заводах и комбинатах, что позволяло этим предприятиям воспитывать надежные кадры. Кроме того, счастливые воспитанники детдомов нередко использовались в качестве средства пропаганды, укрепляя веру в социализм у зарубежных друзей СССР. Ведь только мощная и богатая страна могла позволить себе так заботиться о сиротах.

Однако стоило отъехать от столицы и крупных городов, как оказывалось, что при очередной ежегодной проверке в детдомах выявлялись абсолютно те же недостатки, что и в предыдущие годы, и столь же значительные, как и прежде. Самым же примечательным было то, что нарушения всех возможных видов длились в некоторых детских домах годами, несмотря на то что их регулярно проверяли районные, областные и прочие чиновники. О том, почему регулярные проверки ничего не дают, говорилось в докладе МГБ СССР, составленном в 1951 году после очередной массовой проверки детдомов в нескольких областях и автономных республиках РСФСР:

«В течение 1950–1951 гг. вскрыто 154 случая хищений социалистической собственности в детских домах; к уголовной ответственности привлечено 296 человек, в том числе 64 директора детских домов. Ущерб, причиненный преступниками государству, составил около 3 миллионов рублей».

Впечатляли и суммы похищенного в отдельных детских домах:

«В Башкирской АССР в апреле с. г. привлечены к уголовной ответственности директор Белорецкого детского дома Гудим и 5 служащих за расхищение продуктов питания, одежды и денежных средств, принадлежащих детскому дому. Ими похищено и разбазарено денежных средств и материальных ценностей на сумму 171 тысячу рублей.

В Новосибирской области в марте с. г. арестован директор Маслянинского детского дома Куклин и 4 человека его подчиненных. Преступники брали в магазине сельпо лично для себя водку, промышленные и продовольственные товары, на что выписывались фиктивные фактуры, по которым детским домом уплачивались деньги, а продукты списывались как израсходованные на питание детей. Таким путем было украдено материальных ценностей на сумму 57.256 рублей».

Похожие преступления совершались во всех частях страны:

«Директор Шиховского детского дома №139 Кировской области Пуртов присвоил 60.320 рублей. В этом же детском доме были украдены специально созданные излишки мануфактуры на сумму 27 тысяч рублей. Расхищались продукты питания, предназначенные для детей. Всего похищено денег и материальных ценностей на сумму свыше 105 тысяч рублей…

В Вологодской области в июне с. г. привлечены к уголовной ответственности повара Петриневской спецшколы Пронякова и Пичугина, которые занимались хищениями продуктов питания, предназначенных детям. Вследствие систематического недоедания дети ходили по деревням, занимаясь нищенством».

Как сообщало МГБ, в разных областях и республиках воспитанники недоедают потому, что детдомам местные снабженческие организации недодают продукты:

«В Татарской АССР детские дома систематически недополучают от райпотребсоюзов планируемые им продукты питания. Так, в апреле с. г. 44 детским домам было отпущено лишь 12,5 тонн мяса вместо 30 тонн, сметаны — 1113 кг против 6.586 кг, сахара — 13.942 кг против 22.185 кг, рыбы — 6.957 кг вместо 19.255 кг, масла сливочного 8.688 кг против 17.038 кг. В мае с. г. по данным 56-ти детских домов ими недополучено от райпотребсоюзов около 13 тонн макарон, 21 тонна сахара, более 15 тонн творога».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Склоняли подростков-девочек к сожительству»

В том же документе рассказывалось и о прочих нарушениях, выявленных в ходе проверок и следствия:

«В процессе расследования дел о хищениях установлены также серьезные недостатки в воспитательной работе в детских домах, факты избиения детей, издевательств над ними.

В Молотовской области в Баклушинском детском доме воспитательная работа находилась в неудовлетворительном состоянии, учеба должным образом не была организована. Директор этого детского дома Каменских и некоторые другие сотрудники склоняли подростков-девочек к сожительству.

В Кировской области в мае с. г. арестованы директор Березовского детского дома №77 Солоницына Н. И., член ВКП(б) и мать директора — бывший инструктор по труду этого детдома Солоницына А. С. Солоницына и воспитатели детского дома Шихова и Киселева систематически лишали детей обеда, ужина и даже ночлега за различные проступки, применяли рукоприкладство. Солоницыны за счет детского дома создали и содержали личное хозяйство: имели корову, свиней, овец, купили дом. Заготовку сена для личного скота они производили силами работников детского дома и воспитанников.

В Красноярском крае в июне с. г. привлечены к уголовной ответственности директор Артековского детского дома Шестаков, который применял рукоприкладство, оставлял детей без пищи, эксплуатировал их в своем личном хозяйстве и на уборке квартиры. Он же совместно с другими работниками детского дома расхищал продукты питания и одежду».

МГБ отмечало, что проводимые на местном уровне проверки ничего не выявляют:

«Со стороны некоторых отделов народного образования отсутствовал должный контроль за работой детских домов, ревизии проводились редко и иногда недоброкачественно.

Вследствие недостатков в работе ревизорского аппарата Свердловского Обл.ОНО растраты и хищения в детских домах этой области составили в 1949 году 109 тысяч рублей, в 1950 году — 198 тысяч рублей и за первый квартал 1951 года 37 тысяч рублей.

Аналогичное положение с ревизиями и в Приморском крае, где за 7 месяцев 1951 года ревизии проведены всего в 13 детских домах, в которых установлено хищений и растрат на сумму 149 тысяч рублей и незаконных расходов 338.500 рублей».

В докладе говорилось и о причинах настолько низкой эффективности проверок:

«В Томской области в январе с. г. привлечен к уголовной ответственности директор Зырянского детдома Игнатов и другие, всего 4 человека. Преступники расхищали мануфактуру, обувь, носильные вещи, постельные принадлежности, которые списывали, как изношенные. Всего ими расхищено государственных средств на сумму 148 тысяч рублей. Врачебная комиссия установила, что питание детей в этом детском доме было организовано плохо, вследствие чего оказалось истощенных детей 31 человек. Следствием установлено, что Зырянский детский дом в июле 1950 года проверялся заведующим сектором Томского Обл.ОНО — Юнак, который никаких злоупотреблений не вскрыл, так как в момент ревизии получил от Игнатова взятку: 80 килограммов продуктов (сахар, мед, крупу, муку), носильные вещи и комплект постельного белья».

Но охватить проверкой всю страну не могло даже МГБ, а потому в докладе указывалось:

«Факты хищений государственных средств, материальных ценностей и ненормальных явлений в содержании и воспитании детей имели также место в детских домах Челябинской, Рязанской и Кемеровской областей».

В непроверенных же областях все продолжало идти неизменным путем. Впрочем, как и в проверенных.

«Положение в детском доме не изменилось»

Перемены в положении воспитанников детских домов начались в 1959 году, после того как глава советского государства маршал Ворошилов получил письмо из Словенского детского дома Толочинского района Витебской области, в котором четырнадцатилетняя сирота описывала свою кошмарную жизнь:

«Дорогой Климент Ефремович Ворошилов, у меня папы и мамы нет, они умерли. Я с братиком нахожусь в детском доме в настоящее время, но нам здесь плохо. Братишку моего, Рымкевича Олега, почти каждый день бьют и крутят за уши. Однажды Ева Ефимовна его набила, и он побежал домой пешком, к бабушке, за 24 километра, я за ним вместе с директором Виктором Семеновичем ездила домой к бабушке. Ева Ефимовна продолжает его бить. Вчера его били за то, что он разорвал маечку во время игры, сегодня за то, что не пошел в лес. А за то, что я заступаюсь за братика, и мне попадает часто от Евы Ефимовны розгой, и она меня обзывает всякими плохими словами. Ева Ефимовна бьет не только моего братика, но и других ребят, как Валерика Позняка била и замыкала в подвал под изолятором, а вчера крепко била Буева, Николаева, Ковзика и голеньких поставила на колени в изоляторе. Они были без обеда. Била крепко девочек, Дурейку и Голубцову, раздевала их голеньких и замыкала в спальне. Бьет крепко детей Леангина Марьяновна, как на днях она крепко набила Шпудейку, раздела его голого, даже без трусов и майки, водила по спальням девочек, а затем в группе крепко била. Часто малышам не дают кушать, особенно Гуриновичу Саше. Дорогой Климент Ефремович Ворошилов, прошу Вас, обратите на это внимание, чтобы нас больше не били».

Письмо не оставило Ворошилова равнодушным, и в детдом отправилась комиссия Верховного совета СССР, о результатах работы которой Ворошилову доложили:

«В результате проверки на месте жалоба полностью подтвердилась. Более того, были установлены и другие факты бесчинства администрации детдома. Необходимо отметить, что проверкой этого детского дома занимались до этого неоднократно местные, республиканские и другие организации, признававшие, что положение в детдоме нормальное и что он “педагогическими кадрами обеспечен”. Бюро ЦК КП Белоруссии приняло по этому вопросу постановление об антипедагогических методах воспитания детей в Словенском детском доме Витебской области. За неудовлетворительное руководство детскими домами Министру просвещения БССР тов. Ильюшину И. М. сделано указание, заместителю Министра просвещения тов. Мурашко Н. Е. объявлен выговор с предупреждением, заведующему отделом школ ЦК КП Белоруссии тов. Капичу Н. Ф. указано на необходимость усиления контроля за деятельностью Министерства просвещения БССР по руководству детскими домами. Приняты меры по наведению порядка в снабжении детских домов продуктами питания, устранении недостатков в медицинском обслуживании воспитанников детских домов и т. п. Лица, непосредственно виновные в развале работы детского дома и насаждении антипедагогических методов воспитания детей, понесли соответствующее наказание».

Такое случалось и раньше, но в отличие от множества прежних случаев и письмо девочки, и результаты расследования опубликовали в центральных газетах, и детдомовцы решили, что их наконец-то кто-то сможет защитить. Ворошилову потоком пошли письма сирот.

«Мы,— говорилось в одном из них,— воспитанники Убеженского детдома, обращаемся к Вам с просьбой: нас директор бьет, плохо кормят. Вот, например, в августе месяце разбил голову 9-летнему Забродину горшком из-под цветка, Сазонову набил по щекам до синяков. Избиение воспитанников — система. Писали мы в Краснодарское крайоно в отношении издевательства над нами, но мер не приняли. Просим Вас создать нормальные условия для учения и жизни детей».

А воспитанники Люботинского детского дома №3 Харьковской области сообщали:

«Мы, дети без матерей и отцов, они погибли во время Великой Отечественной войны, обращаемся к Вам с просьбой помочь нам избавиться от директора Анны Емельяновны Синьковой. Вот факты из нашей жизни. У нас в детском доме били детей Чернова, Гринева, Громова, Сазонова, Малиновского, Мошнягу, Нину Турнирову, Старикова ключом по голове. Подтвердить может кладовщица и штукатурщица Пеньковая. Если в группе есть какие-либо нарушения, то она принимает такие меры: заводит всех воспитанников в рабочую комнату и заставляет их раздеваться, но они отказываются раздеваться. Тогда она заставляет старших воспитанников раздевать их. Когда старшеклассники разденут их (Чернова Виктора, Громова Николая, Малиновского Виктора, Кириленко Леню и т. д.), они начинают смеяться, обливать холодной водой, бить линейкой. Когда Сазонов Гриша получил двойку, его позвали в кабинет и сказали, чтобы он раздевался. Он сказал, что я раздеваться не буду, и его по приказанию директора начали бить старшие мальчики. Гриша обещал исправить двойку, но ему не верили и кричали: “Раздевайся!” Завуч Кучненко Нина Игнатьевна сказала, чтобы Гриша становился на колени и говорил, что он дурак, а не то она разденет его и позовет девочек. Грише приходилось говорить, что он дурак. У нас был следователь. В первые дни следствия следователь энергично взялся за работу, но впоследствии все было затерто. Каким образом это было затерто, мы не знаем, но положение в детском доме не изменилось».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Антисанитарная обстановка, холод, плохое питание»

Из ежегодных докладов о нарушениях в детдомах члены высшего советского руководства знали, что дела там обстоят неблагополучно, но чтобы все было настолько плохо, не предполагал даже Ворошилов, долгие годы после отставки от военных дел курировавший то, что теперь именуется социальной сферой. Министерства просвещения республик обязали провести проверки всех детдомов, и результаты снова могли вызвать только шок:

«В Хаптагайском детском доме имело место массовое сожительство среди воспитанников. Воспитанник Алексеев Федор, 1941 года рождения, с октября 1958 года по март 1959 г. сожительствовал с тремя девочками: Скрибикиной Алей, 1940 года рождения, Рукасовой Лидой, 1940 года рождения, и Яковлевой Пашей,1944 года рождения. Кроме Алексеева, физическую близость с девочками имели Козлов Владислав, 1944 года рождения, Гуляев Виктор, 1945 года рождения, Корякин Борис, 1947 года рождения, Колотыгин Владимир, 1945 года рождения.

Судебно-медицинской экспертизой установлено, что из 28 воспитанниц 12 имеют нарушение девственности.

В детском доме работали случайные люди, допускавшие преступное отношение к детям. Фельдшер Неустроева, инструктор по труду Покровская занимались разложением коллектива, в присутствии воспитанников сквернословили, зверски избивали детей (драли за уши, таскали за волосы, били головой об стенку, стегали прутьями). Воспитатели Дегтярев и Суханова также занимались рукоприкладством. Директор детского дома Егоров Е. Т., работавший в детском доме с 1957 года, попустительствовал разнузданному поведению сотрудников, покрывал факты преступного отношения к детям и никаких мер к улучшению состояния работы детского дома не принимал…

Медицинское обслуживание воспитанников осуществлялось неудовлетворительно. Прикрепленного врача не было, и работа фельдшера и медицинской сестры не контролировалась. Медицинские журналы не велись. Антисанитарная обстановка, несоблюдение правил личной гигиены, холод, плохое питание способствовали обострению таких заболеваний, как трахома, энурез, а у 6 детей вспыхнул очаговый туберкулез легких».

А по результатам проверки детдомов Ярославской области Совет министров РСФСР 16 мая 1959 года принял специальное постановление:

«Большинство детских домов не было подготовлено к нормальной работе в зимних условиях. Температура в спальнях и других помещениях не превышала 10° тепла. В январе 1959 г. из 4.000 воспитанников 640 не имели зимних пальто, 1120 — головных уборов, 1140 — валенок, 2.300 — теплого белья.

Детским домам систематически недодавались полагающиеся им по нормам продукты. Только по 9 проверенным детским домам в 1958 году недополучено мяса и рыбы 46% годовой нормы, сливочного масла — 29% и овощей — 39%.

Углубленные медицинские осмотры детей проводятся редко, в то же время состояние здоровья многих воспитанников вызывает серьезную тревогу. По 12 проверенным детским домам выявлено 156 воспитанников с ослабленным зрением, 96 — с недержанием мочи, 33 — с туберкулезом желез, 89 — с хронической ангиной и 49 — с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Своевременных мер к их лечению не было принято. По этой причине имели место случаи смертности детей.

Облисполком не проявил государственного подхода к подбору кадров. Во многих случаях детские дома стали пристанищем для всякого рода проходимцев, жуликов и пьяниц, которые своими преступными действиями поставили их в тяжелое положение и допускали аморальные поступки… В некоторых детских домах за счет средств, отпускаемых на содержание детей, организуются попойки и гулянки.

Только беспечностью работников облоно и облисполкома можно объяснить тот факт, что Толбухинским (в прошлом Первомайским) детским домом длительное время руководил пьяница, занимавшийся крупными хищениями и растлением детей».

Вывод о том, что в детских домах все или почти все зависит от директора, сделали не только участники массированной проверки. Об этом Ворошилову писали и воспитанники детдомов:

«Пишет Вам воспитанник д/дома г. Лубны, Полтавской обл., Кузнецов Валерий, ныне студент I курса Полтавского пединститута. Родители мои погибли во время войны. Я остался круглым сиротой, но семью и родителей мне заменил детский дом. Я приношу ему благодарность, а также нашему правительству и родной Коммунистической партии. Мне и всем ребятам жилось в спецдетдоме хорошо, но вот в 1959 г., в марте, сменился директор, стал новый — Ткаченко Иван Иванович, и жизнь наша круто изменилась. В д/доме начались расправы: железные наказания, детей бил при всех, жестоко бил при закрытых дверях в своем кабинете. Дети жаловались в облоно, в райком партии г. Лубны, но бесполезно, ответа не было. Ткаченко меня избил 28 августа в спальном корпусе. Бил ногами и руками, Таню Ушанец сдернул с кровати и хотел ей вырвать косы, д/дом называл домом “терпимости”. Я написал письмо в Лубенский райком партии, все описал, перечислил детей, которых Ткаченко избивал. Но он продолжает быть директором. Вступилась за нас воспитательница Пыдрикова Зоя Павловна, подняла этот вопрос в райкоме партии, так мои ребята пишут, что ее пригрозили убить. Мое письмо лежит в райкоме партии г. Лубны, там я все описываю. Я покинул д/дом с тяжелым чувством и больше никогда не переступлю порога. Помогите разоблачить этого человека. Не может быть, чтобы советский человек, да еще коммунист, был таким, и ему поручили воспитание детей».

Конечно, в стране, где исполнение законов по большей части фикция, только от отношения человека к делу зависел результат работы. Но что мог сделать глава государства? Найти для тысяч детских домов кристально честных директоров? Или напугать нечестных массированной проверкой? Но все уже давно усвоили правила игры, и, судя по сохранившимся в архивам докладам, с началом 1960-х годов ситуация в детдомах начала выглядеть лучше, потому что их стали проверять значительно реже.

Светлана Кузнецова