Приятно, что и говорить, когда у тебя интересная работа в преуспевающей компании и большая зарплата. Но чтобы все это получить, нужно либо лезть из кожи вон, либо... пойти работать в разваливающуюся компанию на скромную должность.
Это сладкое слово "гарантия"! С легким сердцем я заплатила $260 за три месяца обучения на секретарских курсах, потому что речь шла о "гарантированном трудоустройстве". По наивности я полагала, что курсы имеют прямые договоры с солидными фирмами, а те ждут не дождутся секретарей, знающих компьютер, делопроизводство, основы бухучета, английский, а также умеющих дать отпор сексуальным домогательствам и легко разрешающим любые конфликты в коллективе (все эти предметы, включая отпор домогательствам, нам преподавали на курсах).
Увы! Единственное, что предпринимала администрация курсов для нашего трудоустройства,— это объявления в газетах. Несколько раз по запросам компаний мы ездили на смотрины, но либо не подходили из-за низкой квалификации и отсутствия опыта работы, либо нам предлагали вовсе не то, что слушательницы курсов могли себе позволить.
Я было уже смирилась с потерей $260, когда на очередном собеседовании была произнесена магическая фраза.
— Вы нам подходите,— сказал начальник отдела кадров, строго глядя на меня.— Но есть два условия. Во-первых, ненормированный рабочий день, практически без выходных. И во-вторых, к работе необходимо приступить уже завтра.
— Но ведь я еще не окончила курсы. И, потом, мне нет восемнадцати, по КЗоТу мне не разрешен ненормированный...
— Вы отказываетесь? — в вопросе начальника отдела кадров не было удивления.
— Нет, но... Мне надо подумать.
— Думайте. Но до завтрашнего утра. Если утром я не увижу вас на рабочем месте, считайте, что разговора не было.
Нет, у меня не закружилась голова оттого, что мне предложили место секретаря-референта президента банка. С умопомрачительной для меня зарплатой $400 в месяц. Мои курсовые приятельницы отказались даже идти на собеседование в этот банк — всем было известно, что он на грани краха, недавно прекратил выплаты клиентам и вот-вот лишится лицензии. Я же пошла туда просто из любопытства, чтобы лишний раз попрактиковаться в прохождении собеседования. И вдруг предложение о работе. Особенно меня смутило следующее: начальник отдела кадров, пусть даже очень квалифицированный, брал на работу секретаря президента без его санкции. Видимо, действительно дела у банка были совсем плохи и выбирать не приходилось.
Но было два аргумента за то, чтобы принять предложение. Я отдавала себе отчет в том, что не имею не только опыта какой-либо работы, но и опыта делового общения с людьми, и полуразвалившийся банк мог стать для меня неплохим полигоном. К тому же мне нужны были деньги, чтобы поступить в платный университет. Я вовсе не считала секретарство делом всей своей жизни и собиралась получить юридическое образование. А верить обещаниям администрации курсов о гарантированном трудоустройстве было, как я уже поняла, просто наивно. Поэтому, преодолев сопротивление родителей, которым не нравилась моя авантюрная затея, я вышла на работу.
Рабочий день президента начинался часов в шесть вечера и заканчивался в полночь. В это время я варила кофе, звонила по его поручению разным людям, печатала документы под диктовку, стенографировала. Мой рабочий день начинался в девять утра. В первой половине своего 15-часового рабочего дня я выполняла многочисленные поручения вице-президентов и, самое главное, общалась с обманутыми вкладчиками банка по телефону и в приемной отсутствующего шефа. Собственно говоря, меня и взяли на работу главным образом для того, чтобы я исполняла роль буфера между президентом и возмущенными вкладчиками, которым, разумеется, никто не собирался возвращать их деньги. Легко догадаться, чего мне стоило с утра до вечера объяснять людям, что пока им надеяться не на что, и при этом не повредить имиджу банка (это была одна из поставленных передо мной задач).
На второй день работы в приемную позвонил пенсионер, который положил в банк все свои сбережения — около $2 тыс. Выслушав мою стандартную фразу о том, что банк временно не выплачивает проценты и не возвращает вклады, он подробно рассказал мне, что всю жизнь работал машинистом, был членом партии, жил честно, а сейчас деньги, сэкономленные за всю жизнь, которые ему так необходимы, у него отняли. Он не кричал, не пытался угрожать судом — просто просил о встрече с главным начальником. По наивности я обещала помочь и после окончания разговора, выбрав подходящий момент, изложила президенту суть дела. Ответ был категоричным: нет. Я попыталась возразить (ведь сумма была ничтожной для банка: только на билеты для руководителей, летавших в командировки, ежемесячно тратилось около $5 тыс.). "Ты получаешь зарплату не за то, что читаешь мне мораль, а за то, что создаешь мне условия для нормальной работы",— прикрикнул на меня президент, указывая на остывший кофе.
Были и клиенты другого рода. Одна очень предприимчивая особа, заработавшая своим честным трудом $60 тыс., вернувшись из двухлетней зарубежной командировки, была удивлена и рассержена тем, что они пропали. Она звонила в банк ежедневно, требуя разговора со своим приятелем, по совместительству вице-президентом банка, который ей его и посоветовал, пообещав "лично присмотреть" за ее вкладом. Вице-президент, узнав о появлении своей знакомой, естественно, дал указание ни в коем случае его с ней не соединять. И каждое утро у меня начиналось с беседы с бывшей приятельницей вице, которая обещала взорвать банк, устроить сладкую жизнь его руководителям и лично мне, а до этого подать на всех в суд и опубликовать статью в газете.
Однажды в приемную пожаловали два приличных на вид молодых человека и изъявили желание увидеться с президентом. Я попросила их подождать, зашла в кабинет шефа и доложила о приходе посетителей. "Ты с ума сошла! — замахал он руками.— Иди и скажи, что меня нет и не будет до конца месяца". Я вышла в приемную и, мило улыбаясь, извинилась за свою ошибку. В ответ в предельно ясных выражениях мне объяснили, что следующая моя оплошность дорого мне обойдется, а то и вовсе не придется ждать следующего раза. Охрана выслушала этот монолог спокойно и даже равнодушно. Однако в течение двух недель после этого сотрудники службы безопасности провожали меня до дверей квартиры.
Надо сказать, что плачевное состояние банка нисколько не уменьшило апломба его руководителей. Однажды, например, президент оштрафовал меня на $50 за то, что я напечатала его должность с маленькой буквы.
В целом же работа в банке была вовсе не так плоха. Требования ко мне были жесткими, но и зарплату выплачивали на удивление регулярно. Кстати, через полгода я стала получать уже вдвое больше. Но самое главное, я приобрела в банке опыт и квалификацию секретаря-референта. Освоила делопроизводство, печатание вслепую и многое другое, чему меня с переменным успехом пытались научить на курсах. Постепенно я стала планировать день, точнее, вечер президента, что было непросто сделать, учитывая его оригинальные представления о рабочем времени. Я уяснила, что фразы "это невозможно сделать по объективным причинам" не существует, что поставленную задачу необходимо выполнить в любом случае, соответственно, приходилось "включать мозги", поднимать все связи и т. д.
Дальше больше. Банк постоянно находился в состоянии арбитражных тяжб с клиентами, и вся документация проходила через мои руки. Вскоре я научилась составлять стандартные апелляционные жалобы, и юристы немедленно этим воспользовались. По их просьбе я составляла тексты жалоб, которые они затем просматривали и вносили небольшие поправки. Их удивляло, что я охотно делаю то, что не входит в мои обязанности, а я просто приобретала дополнительный опыт.
Между тем дела банка шли все хуже и хуже, сотрудников становилось все меньше, из помещений уже стали выносить мебель и технику. Я стала всерьез задумываться о новом месте работы. Поэтому, когда мне позвонил один мой знакомый с предложением перейти в другой банк, куда он тоже устроился на работу, я не стала отказываться. Банк хотя не очень крупный, но стабильный и с хорошей репутацией. Тем более что речь шла уже не о должности секретаря-референта, а о помощнике юрконсульта. С зарплатой $1 тыс. в месяц.
На собеседование я шла с легким сердцем. Еще бы! Ведь у меня уже был неплохой опыт работы и хорошие рекомендации. В прошлый раз, когда ничего этого и в помине не было, я устроилась на работу фактически за пять минут, так что предстоящая процедура представлялась мне сущей формальностью.
Как бы не так! Только в отделе кадров меня мучили около часа, а затем направили к начальнику службы безопасности. Вопросов про маму-папу, личную жизнь и степень моего участия в разборках на прежнем месте работы я ожидала, но вот когда мне был устроен экзамен по русской литературе, я начала понимать, что такое настоящий банк и как трудно туда попасть. Немедленного ответа мне, разумеется, не дали, и я целую неделю провела в ожидании. Вернее, я была уже абсолютно уверена в том, что на работу меня не возьмут, и продолжала спокойно исполнять свои обязанности секретаря-референта.
Когда же вопреки всем ожиданиям пришел положительный ответ, я в последний раз заварила "президентский" кофе и отнесла его в кабинет шефа вместе с заявлением об уходе. "Спасибо вам за все, что вы для меня сделали",— совершенно искренне сказала я ему. Он удивленно поднял на меня глаза.
ОЛЬГА АНТОНОВА
ТОНУЩЕМУ БАНКУ ТРЕБОВАЛСЯ БУФЕР МЕЖДУ ПРЕЗИДЕНТОМ И ВОЗМУЩЕННЫМИ ВКЛАДЧИКАМИ. НА ЭТУ РОЛЬ МЕНЯ И ПРИГЛАСИЛИ
В РАЗВАЛИВАЮЩЕЙСЯ КОМПАНИИ ПРИОБРЕСТИ НЕОБХОДИМЫЙ ДЛЯ КАРЬЕРЫ ОПЫТ КУДА ПРОЩЕ, ЧЕМ В ПРОЦВЕТАЮЩЕЙ