Малый драматический театр — Театр Европы премьерой спектакля "Он в Аргентине" по одноименной пьесе Людмилы Петрушевской открыл цикл театральных вечеров "Для тех, кто не спит". Рассказывает ЕЛЕНА ГЕРУСОВА.
Режиссура знаменитой додинской актрисы Татьяны Шестаковой (справа) свелась к актерскому дуэту с не менее знаменитой Татьяной Щуко
Фото: Виктор Васильев, Коммерсантъ / купить фото
Поздние спектакли в Малом драматическом придумали играть в выходные дни на большой сцене после обычных вечерних. Суть нового цикла, который, впрочем, имеет еще одно название — "Спектакль после спектакля", конечно же, не просто в том, чтобы показать в один вечер на одной и той же сцене не один, а два спектакля и, следовательно, собрать два зрительных зала. Здесь есть идея клубного показа: после спектакля публика может не уходить сразу же домой, а остаться — и в неформальной обстановке, в буфете или в фойе, поговорить с создателями спектакля или, как полагают в театре, при желании просто взять автографы. Автографы тут и впрямь есть у кого брать. В том числе и у приехавшей на премьеру Людмилы Петрушевской.
Предполагается, что спектакли, которые со временем составят цикл "Для тех, кто не спит", будут самостоятельными работами актеров додинской труппы. "Он в Аргентине" — режиссерская работа знаменитой додинской актрисы Татьяны Шестаковой. Она же в этом спектакле и играет сестру-хозяйку актерского дома отдыха в дуэте с не менее великолепной актрисой Татьяной Щуко в роли бывшей драматической актрисы. Cценографию спектакля сочинил Александр Боровский, а художественным руководителем постановки выступил Лев Додин.
Александр Боровский поставил на сцене перила белой классической балюстрады, несколько наклоненных и изъеденных до затейливых дыр черных колонн, которые одновременно могут казаться стволами вековых деревьев, и разложил по сцене черные мусорные мешки. Но композиция этих простых форм и объемов оказалась такова, что обезлюдевший к осени дом отдыха выглядит местом трагически и безнадежно опустевшей, но некогда прекрасной жизни. В редкие моменты полного затемнения сцены дыры в колоннах превращаются в световые инсталляции, создающие эффект мерцающих в темном глубоком космосе планет. Собственно, это и есть амплитуда смыслов, который удается создать в этом спектакле Татьяне Щуко и Татьяне Шестаковой, — от незамысловатой правды мусорного мешка до трагической и таинственной глубины космоса; от эксцентрики взаимоотношений некогда известной актрисы и простоватой кастелянши до философского признания общей судьбы двух совершенно разных пожилых и поживших женщин.
Все достоинства и родовые признаки драматургии Людмилы Петрушевской в этой работе звучат более чем отчетливо. В актерской игре, иногда ироничной до мастерского озорства и одновременно психологически очень глубокой, необычайно ярко раскрываются и выдающийся абсурдизм автора, и cпрятанная под грудой бытовых тягот философия гуманности этой пьесы.