Арбитражный суд города Москвы на днях признал банкротом Презенткомбанк. История его смерти поучительна: его раздавила государственная машина. Государственная машина Якутии.
Жарким летом 1996 года в камеру следственного изолятора в Якутске ввели представительного человека в черном костюме, белой рубашке и галстуке. Шестеро молодых уголовников вытаращили глаза:
— Мужик, ты откуда?
— Из Москвы.
— Из какой Москвы?
— Из той самой, которая в шести часах лета отсюда.
Человеком в костюме, рубашке и галстуке был Юрий Глущенко, бывший глава московского Презенткомбанка.
Бизнес районного масштаба
Судьба Юрия Глущенко — это судьба типичного кооперативщика 90-х годов. В 1990 году 31-летний Юрий Глущенко уволился из Москворецкого райисполкома города Москвы, создал фирму "Московский бизнес" и занялся строительством и торговлей. Через два года он накопил деньги на создание собственного банка.
Презенткомбанк был создан в конце 1992 года, а весной 93-го получил рублевую лицензию. Еще год ушел на "надувание активов". Тогда практически все молодые российские банки увеличивали уставный капитал одним способом: они привлекали новых акционеров, те вкладывали деньги в уставный фонд и тут же забирали их обратно в виде кредитов. Глущенко с грустью вспоминает те благословенные времена: "Деньги быстро обесценивались, поэтому привлекать их было легко".
Презенткомбанк рос также на бюджетных деньгах. Глущенко заполучил в клиенты две налоговые инспекции Москвы (пятую и девятую), отделение Пенсионного фонда родного Москворецкого района и АО "Мосэнергострой" (бывшее подразделение РАО "ЕЭС России"). Все эти структуры обеспечили Презенткомбанку мощный поток — 100 млрд рублей в месяц ($50 млн по тем временам).
К 1995 году Глущенко завел приличный офис и оборудовал его по последнему слову техники. Презенткомбанк получил даже лицензию на выпуск и обслуживание MasterCard. Но выпустить карточки он не успел. 22 августа 1995 года случился крах рынка межбанковских кредитов. В течение трех недель рынок был практически закрыт. Презенткомбанк был его активным игроком, в результате чего оказался "в минусе" на 110 млрд рублей.
Естественный банковский отбор
— Это было не смертельно,— считает Глущенко.— У меня было несколько способов выкрутиться. Я мог занять денег на разных условиях. На худой конец можно было просто "лечь" под крупный банк, отдав ему контрольный пакет. Но я связался с якутами. Почему? Их условия показались мне самыми лучшими.
Дело в том, что уже несколько месяцев Глущенко работал с Сахакредитбанком — уполномоченным банком правительства Якутии. Якуты были странными финансистами. В их банке крутились огромные деньги, которыми они очень бестолково распоряжались. Например, они потеряли деньги в Перми, в Сибирском торговом банке. В Москве они в течение 1995 года разместили около 700 млрд рублей (более $150 млн). Однако у них даже не было офиса в столице, чтобы приглядывать за своими деньгами. Всеми операциями в Москве Сахакредитбанк командовал из своего отделения в Нижнем Новгороде. Понятно, что в момент краха рынка МБК их просто-напросто послали.
— В Презенткомбанке они разместили 68 млрд рублей. И я единственный их не послал,— говорит Глущенко.— Но в то же время объяснил, что просто так вернуть деньги им не удастся. Надо вложить еще сотню миллиардов, чтобы оживить банк. Чтобы продемонстрировать серьезность моих намерений, я предложил в залог контрольный пакет акций банка. Якуты согласились.
Презенткомбанк заработал как ни в чем не бывало. И все шло хорошо до тех пор, пока в октябре 1995 года Юрия Глущенко не вызвал вице-премьер Якутии по экономике Геннадий Бурнашев. Он предложил сделать Презенткомбанк уполномоченным банком правительства Якутии и попросил Глущенко продать контрольный пакет. При этом обещал сохранить за ним кресло председателя правления банка. От такого предложения было трудно отказаться — Глущенко уже успел осознать, насколько велики якутские бюджетные деньги. Он согласился. Контрольный пакет Презенткомбанка был продан Сахакредитбанку. В ноябре 95-го началась работа под якутским руководством. Все серьезные шаги шеф Презенткомбанка теперь согласовывал с ним.
— Это было ужасно,— вспоминает Глущенко.— Якутские банкиры оказались простыми чиновниками, неспособными принимать решения. А в живом банке это нужно делать очень быстро. Например, прихожу я утром на работу. Вижу: на рынке есть дешевые деньги. Надо быстро покупать. Или наоборот — есть хорошее предложение купить наши деньги. Надо оперативно продать. Якуты же всегда безумно долго думали, и я упускал возможности. В итоге вместо того, чтобы зарабатывать 10 млрд рублей прибыли в месяц, Презенткомбанк оказался "в нулях".
Со своей стороны, якуты тоже были недовольны Глущенко. 10 января 1996 года на собрании акционеров они сместили его с поста председателя правления и поставили своего, якутского финансиста — Елену Куприянову, зампреда Сахакредитбанка.
Особенности национальных внутренних дел
Глущенко перешел на работу зампредом Московского банка реконструкции и развития. Сама Елена Куприянова рассказала, что не хотела отпускать ценного специалиста. И поначалу она часто обращалась к нему за помощью, так как он лучше нее знал дела своего банка. Кроме того, у Глущенко оставались интересы и обязательства в Презенткомбанке. Например, несколько его друзей держали в банке крупные вклады (всего на $5 млн). Глущенко старался контролировать эти деньги. Новое руководство заверяло, что все в порядке, скоро Презенткомбанк станет уполномоченным банком Якутии, так что о депозитах можно не беспокоиться.
Однако время шло, и Глущенко видел, что якуты ничего не делали, не работали на рынке межбанковских кредитов и просто существовали на московские бюджетные деньги, крутившиеся в Презенткомбанке. Наконец, на какой-то вечеринке один из руководителей банка проговорился Глущенко, что якуты и не собираются работать, а просто откачивают из банка деньги. В частности, Презенткомбанк купил у Сахакредитбанка безнадежные долги тех самых банков, где якуты безрассудно размещали свои бюджетные деньги. Естественно, эти долги не стоили уже ничего. Однако якутская администрация Презенткомбанка заплатила за них по номиналу 60 млрд рублей.
Узнав об этом, Глущенко приехал к шефу Сахакредитбанка Афанасию Степанову и предупредил его, что если он "разворует Презенткомбанк", то Глущенко поднимет скандал на всю Москву, который, возможно, даже дойдет до уголовного дела.
В ответ на Глущенко двинулась якутская государственная машина.
Для начала якуты провели аудит Презенткомбанка. И выявили льготные кредиты, полученные акционерами-кооператорами банка. Из этого якуты сделали вывод, что сам Глущенко нанес ущерб банку, и обратились в свои органы внутренних дел. Весной 96-го МВД Якутии возбудило уголовное дело против Глущенко.
5 июля якутские следователи пришли в Московский банк реконструкции и развития и задержали зампреда Глущенко. Днем они держали его в Презенткомбанке, а вечером привезли в московский РУОП и попросили коллег продержать "важного уголовника" до утра. А на следующее утро отвезли в Якутск.
Там его поместили в изолятор временного содержания — в шестиметровую камеру к шести уголовникам. По словам Глущенко, проблем во взаимоотношениях с сокамерниками не было. Якутские заключенные были очень рады новому человеку, да еще и банкиру из Москвы. В отличие от зэков руководство тюрьмы волновалось. Оно были в шоке, прочтя документы на Глущенко, где было написано, что он украл 140 млрд рублей. Начальника тюрьмы беспокоило, что Глущенко отказывается принимать пищу. Он уговаривал банкира поесть, а иначе грозил поместить в камеру, где можно только стоять. Но в итоге на банкира подействовали не угрозы, а сокамерники, объяснившие, что отказываться от еды "не по понятиям".
Через неделю отсидки Глущенко перевели в следственный изолятор Якутска. Поместили в приемник-распределитель — 20-метровую камеру, где около 40 человек ждали распределения по настоящим камерам. Банкира продержали там шесть дней, пока с ним не случился нервный припадок. Тогда его перевели в нормальную шестиместную камеру, где жили 12 человек. За два с половиной месяца, проведенных в заключении, Глущенко понял, что ужасы устроены специально. В том же изоляторе временного содержания пустовало около половины камер, зато остальные были набиты битком.
Якут за якута не ответчик
За все время отсидки Глущенко ни разу не допрашивали. Он писал жалобы Скуратову, Куликову, Чубайсу. Безрезультатно. Наконец, в середине сентября 1996 года его вызвал замминистра внутренних дел Якутии Корнилов, заявил, что они во всем разобрались, и пообещал выпустить. Правда, взял с банкира подписку, что тот не будет обращаться ни в прессу, ни к вышестоящему начальству. Через пять дней его выпустили.
Вернувшись в Москву, Глущенко узнал, что за время его отсутствия якуты откачали из Презенткомбанка 168 млрд рублей и "за долги" забрали офис. В нем расположился Сахакредитбанк. Но больше ни во что лезть он не хотел: "Все промелькнуло, как какой-то безумный боевик. И не хочется, чтобы он повторялся".
Елена Куприянова считает, что Глущенко сел за дело: "Он действительно нанес ущерб банку, раздавая льготные кредиты. А я делала все, чтобы вернуть якутские бюджетные деньги". В детали она вдаваться не стала.
Как бы то ни было, но под руководством Куприяновой Презенткомбанк умирал еще целый год. В начале 1997 года там еще оставались бюджетные счета, то есть из банка можно было продолжать откачивать деньги. После посадки Глущенко к якутской администрации банка предъявили претензии достаточно крупные кредиторы. В "разборках" с ними принимал участие даже лично президент Якутии Михаил Николаев. Но ему не удалось убедить кредиторов, что правительство Якутии гарантирует их вклады. Весной 1997 года кредиторы подали иски в суд и сменили администрацию банка. Якуты смирились с этим, так как получили от Презенткомбанка в общей сложности более 200 млрд рублей. Помимо офиса. К тому же все клиенты-бюджетники закрыли свои счета (банк остался должен им 132 млрд рублей, которые не выплачены до сих пор). В общем, якутским финансистам московский Презенткомбанк был больше не интересен.
Новая администрация и кредиторы начали разбираться в делах практически мертвого банка и отсуживать деньги по сделкам прошлых лет (об этих тяжбах подробно рассказано в журнале "Коммерсантъ-Власть" от 17 марта). А в начале этого года кредиторы добрались наконец до сделок с самими якутами. И поняли, что якуты так грубо вели дела банка, что у них можно отсудить большие деньги. Начались тяжбы кредиторов с Сахакредитбанком. В феврале они отсудили здание банка.
Якуты решили защищаться и подали иск о банкротстве банка. Руководитель московского филиала Сахакредитбанка (он пока находится в том самом отнятом у Презенткомбанка офисе) Анатолий Кривошапкин заявил: "Презенткомбанк был должен нам много денег, поэтому мы и подали иск о банкротстве. Но о прошлом этого банка никто с вами говорить не будет, так как с тех пор в Сахакредитбанке сменилось руководство".
24 марта суд признал Презенткомбанк банкротом. Но не признал Сахакредитбанк надлежащим истцом и кредитором. Так что якутским банкирам пока не удалось отвести от себя угрозу. Впрочем, им на выручку всегда может снова прийти государственная машина.
ГЛЕБ ПЬЯНЫХ
--------------------------------------------------------
ПОСЛЕ КРИЗИСА НА РЫНКЕ МБК ГЛАВА САХАКРЕДИТБАНКА ПРИШЕЛ К ПРЕЗИДЕНТУ ЯКУТИИ, ВСТАЛ НА КОЛЕНИ И СКАЗАЛ: "ПРОСТИ, ХАН. Я ПОТЕРЯЛ ПОЧТИ ВСЕ ДЕНЬГИ В МОСКВЕ". ПРЕЗЕНТКОМБАНК БЫЛ ОДНИМ ИЗ НЕМНОГИХ БАНКОВ, ГДЕ ЯКУТЫ ДЕНЬГИ НЕ ПОТЕРЯЛИ
УЗНАВ О ТОМ, ЧТО ЯКУТЫ РАЗВОРОВЫВАЮТ ПРЕЗЕНТКОМБАНК, ГЛУЩЕНКО ПРИГРОЗИЛ ГЛАВЕ САХАКРЕДИТБАНКА УГОЛОВНЫМ ДЕЛОМ. СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ АРЕСТОВАЛИ САМОГО ГЛУЩЕНКО
--------------------------------------------------------
Якутские народные финансовые инструменты
Львиная доля доходов бюджета Якутии — это отчисления алмазодобывающей компании АЛРОСА. Они оцениваются в $500 млн в год. Большая часть этих средств попадает в уполномоченные банки Якутии, в частности Сахакредитбанк и Даймонд-банк. В 1994-1995 годах якуты иногда размещали деньги в банках даже тогда, когда по Москве уже ходили слухи об их скором банкротстве и ни один нормальный финансист им денег не давал.
Официально комментировать тогдашнюю кредитную политику сотрудники Сахакредитбанка отказались. Однако неофициально рассказали, что в 1995 году шеф банка Афанасий Степанов пришел в кабинет президента Якутии Николаева, встал на колени и сказал: "Прости, хан. Я потерял в Москве почти все деньги".
Тогда Николаев вызвал министра внутренних дел Якутии и велел ему помочь вернуть потерянное. Но возможности милиции были ограничены. Поэтому в 1996-1997 годах Николаев лично участвовал в переговорах с различными финансовыми структурами в Москве. Однако вернуть не удалось практически ничего.