После самарской премьеры оперы Сергея Слонимского "Видения Иоанна Грозного" всемирно известный музыкант Мстислав Ростропович решил, что выступать в России он больше не будет.
В интервью газете "Век" Ростропович сказал: "Последнее мое выступление было в Самаре. Теперь — все. Кончено. Я буду выступать только там, где меня хотят слушать и слушают с удовольствием, а не говорят, что я 'конченый'".
Обида всемирно признанного музыканта понятна и объяснима. Все его крупные русские проекты последних лет — возобновленная редакция оперы Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда", "Военный реквием" Бриттена и опера Слонимского, а также ряд сольных выступлений — были уязвимы по музыкальной части. И даже высокий общественный статус Мстислава Ростроповича не спас акции с его участием от профессиональной критики.
Между тем серьезная критическая пресса всегда отмечала подвижнический пафос работ Ростроповича-дирижера — вспомним великолепную "Хованщину" в Большом театре или возобновленный авторский вариант "Леди Макбет". Но одного этого пафоса недостаточно, особенно когда Ростропович выступает в качестве виолончелиста. И можно ли вообще рецензировать концерты, если профессиональные наблюдения за игрой Ростроповича подменять признанием никем не оспариваемых заслуг?
Возможно, профессиональная критика даже помогла Ростроповичу. Ссылаясь на грубость статей и объявляя импичмент российской критике, он как-то не соотнес свои обиды с гордо декларируемым фактом: "Мой график расписан до 2002 года". Следовательно, в этом графике нет ни одного русского заказа. И это беспокоит маэстро.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ