Не от века сего

Они называют себя таймшифтерами (по-английски timeshift — "сдвиг во времени") и говорят, что бегут не от реальности, а строят параллельную действительность

Екатерина Люльчак

Все чаще успешные взрослые люди переселяются в средневековые избы, погружаются в советское прошлое или бросают престижную работу ради того, чтобы ковать доспехи или жарить гамбургеры под рок-н-ролл.

Забава богатырская

Встреча с таймшифтерами, выбравшими в качестве отдушины Древнюю Русь, началась с реплики одного из "богатырей": "Сразу говорю: мы абсолютно адекватные — все пользуются мобильниками и интернетом, не чураются горячей воды и не поклоняются мистическому источнику огня газовой плиты".

По словам моего собеседника Евгения Макарова из клуба исторической реконструкции "Ратобор", известного в "рыцарских кругах" как Немо, в России в Средние века "приходят" довольно молодые ребята. Настоящим корифеем считается старожил движения Олаф (в душе — воин, в жизни — водитель) — ему не многим более 40. В Европе наоборот — в той же Норвегии, где сильно увлечение рыцарством, в викинги только начинают записываться за 30.

— У нас в Средневековье приходят, потому что кровь играет, на мечах побиться интересно,— рассказывает Немо.— А в Европе, наоборот, потому что ничего уже не радует и жизнь кажется пресной.

В Скандинавии даже строятся настоящие средневековые поселения, где "обитают" бывшие топ-менеджеры и офисные клерки. Жилье, быт, одежда и занятия — все как у настоящих викингов. Некоторые затворники из таймшифтеров избегают общения с любопытными гостями и туристами.

— В России тоже есть такие отшельники. Сапог, он же Павел Сапожников, например,— сообщает историк-реконструктор Дарья Исаева.— Раньше он был фельдшером и просто увлекался историей. А потом разочаровался в профессии и с головой ушел в эпоху. Стал кузнецом, делает аутентичные вещи. А сейчас полностью "переехал" в Средневековье. Мы ему помогаем строить дом по технологии того времени — никакого газа, электричества, интернета.

"Беглецы" уже привлекли внимание социологов и психологов.

— Эти люди "ныряют" в другую социальную организацию, пытаясь прожить жизнь поинтереснее,— объясняет Марина Мчедлова, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН.— В нашем обществе нет консенсуса по отношению к базовым ценностям, да и последних, впрочем, тоже нет, соответственно нет образа будущего. Это вызывает желание уйти в некое понятное пространство, где ты что-то значишь, даже если ты не большой чиновник, олигарх и у тебя нет миллиарда.

Андрей Жиляев, завкафедрой клинической нейро- и патопсихологии Института психологии им. Л.С. Выготского РГГУ, считает таймшифтинг как компенсацией инфантильности, так и свидетельством зрелого выбора состоявшейся личности.

— Реконструкция истории — это такая "легкая форма" бегства от действительности,— говорит он.— И все же это, безусловно, побег, неприятие эпохи.

Вместе с родителями убегают на "древнерусские" просторы и их дети. Аскольдов и Берегинь в новом поколении поклонников древности становится все больше. Случаются и казусы. Так, родители, переходя из одного исторического кружка в другой, часто, следуя новому увлечению, и детям меняют имена.

Жить в Средневековье — дело затратное: кованые вещи, кожа, шкуры. Минимальная цена простенького костюма — 15 тысяч рублей, доспехи могут стоить и за 200 тысяч. Но некоторые уходят в эпоху с размахом и воссоздают вокруг себя целые городища. Например, один предприниматель из Киева так увлекся историей Киевской Руси, что каждое лето возводит себе персональное княжество: строит посад с кремлем под Киевом, оплачивает приезд реконструкторов в костюмах.

Homo soveticus

Поклонникам советской эпохи живется проще, чем рыцарям. Шиньон или брюки-галифе хоть и привлекают внимание, но не как латы и меч, да и стоят гораздо меньше. Многие поклонники ретро застали СССР на излете и даже в пионерах не успели побывать. Наверное, именно поэтому жизнь в ритме homo soveticus приобретает для фанатов советской эпохи особую прелесть.

— Люди, погруженные в советскую эстетику, скорее всег тоскуют по тому энергетическому заряду, который несла с собой эпоха,— считает Михаил Виноградов, руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях.— Кроме того, советское время нам близко — родители поклонников ретро выросли в эти годы. Поэтому тут примешивается и ностальгия, желание прикоснуться к той жизни, которая выпала старшему поколению.

Жить в советской эпохе можно нон-стоп, а не от фестиваля до фестиваля — цена на советский шик копеечная, а основное место охоты за старыми вещами — барахолки.

— Знаю семью, где мальчик периодически ходит в школу в советской школьной форме — она ему нравится,— рассказывает историк моды и поклонница 40-х Мария Кошкина.— В ретро приходят довольно рано. Уже с 12-14 лет начинается осмысленное увлечение эпохой. Конечно, не без влияния родителей. У нас есть уже целые династии.

Для некоторых хобби со временем превращается в источник заработка. Неплохую прибыль приносит коллекционирование вещей той эпохи: если твоя коллекция востребована, тебя приглашают сниматься в кино, передачах, зовут на фотосессии. Иногда коллекционеры приторговывают "излишками".

— Ко мне периодически обращаются, чаще всего просят вещи напрокат для фотосессий,— рассказывает Мария Кошкина.— А еще девушки просят нарядить их в ретро-одежду из моей коллекции для мероприятий разного рода.

Особый спрос на ретро возникает в преддверии тематических вечеринок и фестивалей. Нередко на ретро-вечеринках можно встретить пару с грудничком, наряженным в "бабушкины" ползунки и играющим погремушками времен хрущевской оттепели. И хотя большинство ретроманов дают волю своей любви к старому во время вечеринок и мероприятий, есть среди них и настоящие "советские" люди, которые существуют в эпохе постоянно.

— Ретро для меня не хобби — я просто живу в то время. Мне вообще кажется, что я должен был родиться лет на 50 раньше,— рассказывает киномеханик Андрей Чекист, ковыряясь в своем "москвиче".— Все вещи, мебель, техника в моем доме не старше 60-х годов. Телефон дисковый, телевизор 56-го года с лупой "КВН". Правда, у меня есть комп, но все равно он конца 80-х, а мобильник — простейшая модель. Но это только для связи, а печатаю я исключительно на пишущей машинке.

По дороге в Мекку всех любителей ретро — на барахолку — Андрей рассказывает, откуда у него такая любовь к старым вещам. Его детство прошло среди старья. Но вместо желания избавиться от него Андрей проникся к своей обстановке патриотическим трепетом. Как бы родители и друзья ни пытались вернуть его в наше время, Андрей отвергал все попытки сделать из него "модного мальчика".

— В школу я ходил в дедовской гимнастерке и с ранцем. И сейчас я хожу в старой шинели. Мне так нравится. Вообще, я не противник прогресса, просто то, что у нас есть сейчас,— это не прогресс, а деградация,— поясняет Чекист.

Андрей даже учиться пошел на киномеханика, чтобы посвятить себя реставрации старых пленок.

Напоследок Андрей взял с меня слово не ругать Ленина и поспрашивать, нужен ли кому "москвич" 90-х: "Сам я хочу купить модель постарше — 56-го года. Этот слишком новый".

Рок-н-ролл жив

"Москвич" 90-х Андрея Чекиста, к сожалению, моим следующим собеседникам не понадобился — рокабилльщики живут на волне 50-х.

— Движение рокабилли в России началось в 80-х, когда студенты столичных вузов устраивали закрытые вечеринки и буги "на ребрах" (танцы под пластинки, записанные на рентгеновских снимках.— "О"),— рассказывает поклонница США 50-х Христина Иванова.— А сейчас в тусовке можно встретить кого угодно — от топ-менеджеров до токарей высокого разряда. Но, как правило, если человек серьезно увязает в теме, он постепенно становится стопроцентным рокабилльным персонажем. Раздвоение личности, когда днем он в офисе белый воротничок, а вечером отжигает с набриолиненным коком в слаксах и гэб-джекете,— явление редкое.

В повседневной жизни рокабилльщики одеваются строго в соответствии с модой 50-х. Вещи покупаются на блошиных рынках, по аукционам, на фестивалях, выручают и набеги на deadstocks — огромные американские шопинг-моллы, "замороженные" в 50-х вместе со всем содержимым. За аутентичными вещами ведется настоящая охота. Джинсовые комбинезоны, тяжелые ботинки-"инженеры" и кожаные куртки-"пилоты" с самодельными нашивками — предел мечтаний юноши-рокабилльщика. Дресс-код девушек хорошо известен по постерам пин-ап.

С Христиной мы отправились на одну из рокабилльных вечеринок.

— Угадай, кем работают эти ребята? — указывает мне Христина на пару, крутящуюся на танцполе. Стилизованные стрижки, одежда, татуировки в стиле "Любовь и ненависть в Лас-Вегасе"...— Он психиатр-нарколог, она медсестра.

И это не костюмированный бал. У настоящего рокабилльщика в реальности все должно соответствовать духу 50-х. Нередко в ритме рок-н-ролла протекает и личная жизнь. Легкие отношения "в удовольствие" и теплая дружба с бывшими и бывшими бывших — характерная особенность тусовки. Главное — не заморачиваться. Поэтому, когда я попросила показать мне еще какую-нибудь колоритную пару, образовавшуюся на фоне любви к рок-н-роллу, Христина рассмеялась: "Тут все друг другу пары, не сейчас, так в прошлом — точно".

Работу застрявшие в 50-х часто выбирают под свой стиль жизни. В США под веселую смесь рок-н-ролла и кантри свои уикенды проводили водители грузовиков, строители, автомеханики и прочая элита индустриальной эпохи. Поэтому принадлежность к рабочему классу среди рокабилльщиков — это высший пилотаж.

— Все начиналось с бунтарства и стремления к свободе,— рассказывает рокабилльщик Лев Горбунов, в прошлом успешный предприниматель, владелец компании, занимающейся авиаперевозками VIP. Он ушел с поста гендиректора и стал поваром, чтобы открыть со временем свой рокабилльный ресторан и лично жарить там гамбургеры.— Часть людей, живущих этой жизнью, и в выборе работы следуют своим вкусам, становясь татуировщиками, художниками, дизайнерами одежды, автомеханиками, для того чтобы возиться со старыми машинами и мотоциклами, охранниками и официантами клубов, чтобы жить ближе к музыке.

Те, кто обживается в чужой эпохе основательно, знают и о сложностях такой жизни. Поясняя, что значит быть в двух временах одновременно, таймшифтеры вспоминают одну из популярных сегодня компьютерных игр с характерным названием TimeShift. Герои игры (как и герои статьи) всячески забавляются со временем — перепрыгивают через эпохи, погружаются в прошлое, живут в иных культурах. Но, к сожалению, путешественников во времени неминуемо ожидает жестокое разочарование — время, которое поначалу было так податливо и забавно, начинает перекраивать беглецов под себя и вместо свободы дает все больше ограничений. Ведь если внимательнее присмотреться к названию, можно заметить, как time и shift, пересекаясь, образуют еще одно слово — mesh — петля, ловушка, о которой по правилам жанра главные герои узнают в конце игры, если, конечно, им удается выбраться из прошлого.