Историю с введением налога на счета в кипрских банках (пока отложенным) обозреватель "Власти" Сергей Минаев считает свидетельством того, что Россия стала важнейшим элементом мирового финансового рынка. В данном случае — участником европейского долгового кризиса.
Фото: Валерий Мельников, Коммерсантъ
Офшоры появились в мире в 1930-е годы в результате политики американского президента Франклина Рузвельта. Чтобы сбалансировать государственные финансы во время Великой депрессии, он повысил налоги на богатых. Богатые американцы в ответ начали переводить деньги на счета в офшоры, особой популярностью пользовались Багамские острова. Тогда сформировались главные офшорные принципы: банковская тайна и почти полное отсутствие налогов. Разумеется, никаких своих банков на Багамах не было, это были обычные филиалы американских банков, которые, таким образом, были ключевыми участниками создания офшорной системы в мире.
По иронии судьбы именно американские власти долго сопротивлялись попыткам европейцев в 1990-е и 2000-е годы ликвидировать эту систему с помощью запрета офшорным государствам поддерживать искусственно низкие налоги — американцы заявляли, что каждая страна может иметь такие налоги, которые пожелает. Не исключено, что в данном случае американцы просто поддерживали свои банки, в офшорные филиалы которых шли европейские деньги. Но в конце концов налоговые соображения властей США взяли верх, и они тоже стали бороться с офшорами. Ключевую роль здесь сыграл мировой финансовый кризис 2008-2009 годов. Американские власти потратили огромные деньги на поддержку банков и предприятий, образовался грандиозный бюджетный дефицит, и выглядело странным, что богатые американцы, уклоняясь от налогов, держат свои средства на счетах офшорных государств.
Когда богатые русские в 1990-е годы начали увлекаться офшорами, налоговые соображения для них играли второстепенную роль. Российская налоговая система еще не устоялась, налоговые ставки не выглядели такими уж грандиозными, и, в конце концов, русские богачи рассчитывали с налоговыми органами так или иначе договориться.
Главным аргументом в пользу офшоров было желание крупных российских предпринимателей получить доступ к мировой банковской системе. Российские банки упорно отказывались разрешать иностранным банкам открывать в России свои филиалы, полагая, что эти филиалы не будут подчиняться российскому банковскому регулированию. А в российских банках крупные предприниматели держать деньги не хотели, прежде всего потому, что в то или иное время почти каждый из них занимался банковским бизнесом, и все прекрасно знали, что здесь почем. Так что российской банковской системе крупный российский бизнес просто не доверял.
Кроме того, при валютной нестабильности 1990-х годов держать деньги в рублях на российских счетах было чрезвычайно рискованно, а держать деньги на этих счетах в иностранной валюте было бы странным. Почему иностранную валюту нужно держать непременно в России? Уж не будем говорить о том, что большой российский бизнес был построен почти исключительно на экспорте сырья, и оставлять экспортную выручку за рубежом было более естественным, чем везти ее в Россию.
Оставление денег на офшорных счетах давало возможность финансового маневра и полный доступ к мировой банковской системе, ведь банки в офшорных странах являются филиалами крупнейших международных банков. Российское увлечение именно офшорными филиалами объяснялось тем, что открытие там иностранцами счетов всячески приветствовалось местными властями и местными центральными банками и было исключительно легким делом, в то время как открытие счетов в США или Европе не то чтобы вызывало подозрение со стороны властей, но все-таки было связано с соблюдением определенных формальностей. В итоге к концу 1990-х годов фактически все сделки большой российский бизнес вел через офшоры. И одним из главных любимцев этого бизнеса стал офшорный Кипр.
И вот на прошлой неделе стала очевидной оборотная сторона русского офшорного увлечения. Потому что Кипр (в отличие, скажем, от Виргинских островов) является членом ЕС, более того — еврозоны. А она сейчас испытывает чудовищный долговой кризис. Сам Кипр — ярчайшее проявление этого кризиса, и так называемая тройка (Еврокомиссия, ЕЦБ и МВФ) всерьез опасается, что крах кипрских финансов вызовет цепную реакцию в еврозоне, которая приведет к краху евро. Поэтому тройка и решила дать Кипру $10 млрд при условии, что он самостоятельно изыщет $6 млрд, например, за счет налогообложения офшорных счетов, в том числе и русских. Намерение кипрских властей это сделать вызвало резкую критику властей российских. А большой русский бизнес убедился, что его желание стать элементом мировой банковской системы стало реальностью, правда, в такой кризисной форме.