Девушка, стрелявшая из травматического оружия в московском метро, получила три года тюрьмы. Председатель общественной организации "Гражданская безопасность" Сергей Гринин и зампредседателя общественного совета при ГУ МВД России по Москве Антон Цветков прокомментировали ситуацию ведущей Ксении Турковой.
Фото: Александр Кряжев, Коммерсантъ / купить фото
В мае прошлого года студентка Александра Лоткова попала из травматического пистолета в двух людей на станции метро "Цветной бульвар". По ее словам, стрельбу пришлось открыть в целях необходимой обороны: между ее друзьями и потерпевшими начался конфликт, а сотрудники полиции не предприняли попыток его пресечь. Однако Тверской суд признал ее виновной по статье "Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью" и обязал выплатить компенсации пострадавшим.
— Господин Гринин, как вы оцениваете этот — три года? Насколько это адекватно?
С.Г.: Абсолютно неадекватно. Этот приговор невозможно оценивать, на него нет вообще нормальных слов. С учетом всего происходящего, с учетом наличия свидетелей, с учетом наличия видеозаписей, поскольку все происходило прямо под камерами метро, однозначно здесь присутствует состав необходимой обороны. И не то, что о каком-то приговоре может идти речь, речь должна была идти о незамедлительном, по проведению следствия, естественно, закрытии дела на основании 37-й статьи Уголовного кодекса РФ "Необходимая оборона".
Приговор абсолютно неправомерен. Приговор — это просто инерция системы, что, если есть пострадавший, кто-то обязательно должен сесть. Хотя в данном случае дело должно было быть возбуждено против одному из тех, в кого Александра стреляла. Потому что ее приятеля уже сбили с ног, избивали ногами и резали ножом. Один из ударов ножом пришелся в шею — это покушение на убийство в чистом виде. Однако в эту сторону дело вообще не было возбуждено.
— Ваше мнение, господин Цветков?
А.Ц.: Я не могу говорить точно, потому что не видел ни материалов дела, ни присутствовал на суде. Но из того, что я слышу сейчас от собеседника, достаточно часто такие случаи бывают, когда, первое, либо человек применяет неадекватные меры самообороны, либо, наоборот, он применяет адекватные меры самообороны, но у нас, к сожалению, следствие встает на сторону потерпевшего, а потерпевшим, как правило, оказывается уже в этой степени сам нападавший. Поэтому здесь надо смотреть конкретно материалы. И таких случаев достаточно много, когда применяет адекватно самооборону, но в то же время подпадает под уголовную ответственность.
— Сейчас вы бы не стали оценивать: три года — это много в данном случае или мало?
А.Ц.: Ни один вменяемый человек, не видя материалов дела, не может это оценить.
— А насколько сложно вообще определить границы необходимой обороны?
А.Ц.: Вы знаете, при тщательном расследовании, особенно, вот, как я услышал, есть четкое видеодокументирование событий, это не так сложно. И я считаю, что закон здесь четко должен вставать именно на сторону человека, подвергшегося нападению. И даже если человек в какой-то определенной степени превысит необходимую самооборону, все равно, уверен, что следствие должно быть на его стороне. Потому что человек защищался. Он шел по улице, шел по метро, никого не трогал. Подходят люди и начинают избивать. Она девушка, что она может сделать? Ничего она не может сделать. Второй вопрос, когда просто человек начинает размахивать руками, приставать, а другой достает пистолет и стреляет ему за это в лоб — вот здесь неадекватно. А если повалили человека на землю, избивали, да просто даже достали нож. Почему человек должен ждать, пока этот нож кого-то попытается порезать. Достал нож — все, применять травматическое оружие. Вот так должно быть.
Но, к сожалению, правоохранительные органы зачастую все-таки встают на сторону потерпевших. Потому что он ложится в больницу. У нас все хулиганы, когда нападают, скрываются, но как только получили в лоб, они сразу: "Ой, ай, помогите!", в первую очередь справки приносят. А у нас так: кто первый написал заявление, кто первый справки принес, тот и прав.
— Господин Гринин, как вы считаете, может ли эта история снова спровоцировать обсуждение вопроса о необходимости иметь травматическое оружие?
С.Г.: Необходимость травматического оружия обсуждать бесполезно, поскольку оно у нас уже сегодня в легальном обороте имеется, и желающие…
— Запрет можно обсуждать. Всплывает время от времени этот вопрос.
С.Г.: Запрет? У меня такая позиция, лично моя, подчеркну, да и нашей организации в целом, так называемое травматическое оружие, поскольку в законе такого понятия нет, на сегодня оно называется "огнестрельное короткоствольное оружие ограниченного поражения", по-хорошему, должно быть из оборота действительно изъято, одновременно, подчеркну, одномоментно с заменой его на нормальное огнестрельное оружие короткоствольное, нарезное, с нормальной свинцовой пулей. Которое является на порядок более ответственным, которое является потенциально для агрессора гораздо более серьезным, его гораздо реже приходится применять на поражение. Агрессор, понимая, что здесь и сейчас он может действительно рисковать жизнью, очень часто прекращает нападение только при виде оружия.
Что касается легкой шпильки от коллеги по поводу адекватности людей, рассуждающих о деле, я сам материалов дела не видел, лично не читал, но я с самого начала за этим делом, наша организация следила. И мы работали в плотном контакте с адвокатом. Поэтому я знаю, о чем говорю, я знаю это дело просто с самого начала — от и до.