Правила игры

обсуждает Алексей Кудрин, председатель Комитета гражданских инициатив

Помню, как в 1998 году правительство Кириенко объявило о целесообразности прекращения действия льготного налогового режима с Кипром. Это шокировало кипрское руководство — остров потерял бы половину своего бизнеса. Президент Кипра добился приема у Бориса Ельцина и убедил его не отменять льготы. В качестве компенсации Кипр согласился купить и разместить у себя комплексы С-300, которые были оплачены, но на остров так и не ввезены из-за противодействия Турции. Тогда Кипр рассматривался Россией как геополитический союзник. И сейчас Кипр предлагает свои услуги и максимальное содействие российскому бизнесу. Но уже никуда не уйти от того факта, что в 2004 году страна вошла в Евросоюз, а в 2008 году — в еврозону. Кипр уже не решает свою судьбу сам.

В последние дни канцлер Германии Ангела Меркель много говорила о том, что финансовая модель, сложившаяся на Кипре, "недееспособна". Чем сильно подорвала доверие к кипрской финансовой системе. Главный обсуждающийся показатель — отношение активов банковского сектора к ВВП, которое для Кипра равно семи. При этом, например, в Люксембурге активы банков превышают ВВП в 20 раз, в Великобритании — в пять, в Германии этот показатель находится на среднеевропейском уровне — около трех. Кроме того, "недееспособной" кипрская модель стала тогда, когда местные банки оказались вынуждены списать греческие долги. Возможно, и банки были не очень разборчивы, когда покупали греческие облигации, но вся политика Евросоюза была направлена на спасение Греции. Инвесторы были уверены, что еврозона будет спасать Грецию, как и любую страну--члена сообщества.

В этом одно из главных противоречий, которое выявил нынешний кризис: по политическим причинам инвесторы оценивали еврооблигации стран периферии еврозоны выше, чем они стоят реально. Фактически Кипр стал жертвой перетекания кризиса из Греции. Сейчас ситуация в Европе очень хрупкая. Кипр может инфицировать другие страны. Причем не только в результате того, что бизнес потеряет деньги на острове. Угроза применения налога на депозиты уже напугала вкладчиков проблемных государств — вполне можно ожидать усиления оттока вкладов из стран всей европейской периферии.

Разумеется, искомую сумму — €17 млрд — мог бы обеспечить сам Евросоюз, но здесь оказываются значимыми сразу два воспитательных обстоятельства. Во-первых, Кипр должен продемонстрировать собственные усилия по спасению, что абсолютно логично, поскольку иначе ни одна страна не будет стремиться к санации своей финансовой системы. Второе же обстоятельство куда менее очевидно: это политический мотив, заключающийся в неготовности помогать "русским", чьи средства, по утверждению европолитиков, оказались на Кипре в результате неких "теневых операций". Понятно, что европейским правительствам все труднее убеждать своих избирателей в необходимости поддержки стран периферии. И Кипр представляется им сегодня удобным примером демонстрации твердости.

Чем в итоге это обернется для самого Кипра, пока неясно. Детали банкротства Laiki и спасения Bank of Cyprus остаются под вопросом. Понятно, что даже эти меры не дают всей необходимой суммы и не устраняют всех рисков. После слов госпожи Меркель сохранение нынешней модели финансового центра на острове уже невозможно. На каком уровне сохранятся финансовые потоки, неизвестно, но в любом случае жизненный уровень на Кипре снизится, многие останутся без работы.

Отсутствие достаточной поддержки Евросоюза и ЕЦБ может привести к выходу Кипра из зоны евро. В этом случае пересчет активов банков в местную валюту и выдача зарплаты в ней подорвут финансовый бизнес и снизят уровень жизни больше, чем при сохранении евро. Главная же опасность в том, что увеличится риск для всех периферийных государств Европы. Кризис усилится. И тогда появление следующего слабого звена — дело времени.

Считаю, что на Евросоюзе лежит полная ответственность за блокирование перетекания кризиса. Поэтому он должен принять все меры по спасению Кипра. Преодолевать последствия распространения кризиса будет еще дороже.