Очередной саммит БРИКС завершился без прорывных результатов, хотя еще накануне пятерка крупнейших развивающихся стран собиралась договориться о создании антикризисного фонда и общего банка, которые в будущем могли бы заменить МВФ и Всемирный банк. "Власть" выяснила, что мешает реализации столь амбициозных планов.
Владимир Путин и его коллеги по БРИКС не смогли договориться о создании фонда на случай финансовой бури
Фото: REUTERS/GCIS/Jacoline Prinsloo/Handout , Reuters
Проходивший 26-27 марта в южноафриканском Дурбане саммит БРИКС стал для организации пятым и в своем роде юбилейным — саммиты теперь прошли во всех пяти странах-членах (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР). Еще несколько лет назад аббревиатуру БРИК знали в основном экономисты и профессиональные участники фондового рынка. Ее придумал в 2001 году экономист инвестбанка Goldman Sachs Джим О`Нилл, написавший небольшой аналитический доклад о четырех развивающихся экономиках, которые к 2050 году по объему ВВП могут превзойти США, ЕС и Японию.
С момента рождения идея БРИК часто подвергалась критике на Западе. Причем вполне обоснованной. Например, О`Нилл выбирал страны не только по объективным критериям, но и по благозвучности — первые буквы названий Бразилии, России, Индии и Китая образовывали слово BRIC, совпадающее по звучанию с английским brick — "кирпич". Многие коллеги ругали О`Нилла за вольное обхождение с фактами ради красоты образа. В будущем Китая и Индии уже мало кто сомневался, а вот богатая нефтью Мексика, 200-миллионная Индонезия или динамичная Турция могли претендовать на звание будущих лидеров развивающегося мира не меньше, чем Бразилия и Россия.
В любом случае к идее О`Нилла долгое время относились либо как к остроумной гипотезе, отражающей будущие сдвиги в мировой экономике, либо вообще как к крайне удачному пиар-ходу Goldman Sachs: банк первым начал продавать инвестиционные продукты, состоящие из ценных бумаг и валют стран БРИК. Однако в 2006 году нашелся человек, который решил вдохнуть в эту биржевую химеру политическую жизнь. Этим человеком был президент России Владимир Путин.
В сентябре 2006 года по инициативе России в Нью-Йорке во время заседания Генассамблеи ООН состоялась первая встреча глав МИД в формате БРИК. Затем в мае 2009 года в Екатеринбурге прошел первый в истории саммит блока — принимал гостей уже преемник Путина Дмитрий Медведев. Как вспоминает собеседник "Власти" в МИД РФ, в начале 2009 года в Кремле опасались крушения глобальной финансовой архитектуры, и поэтому Москва активно хваталась за новые форматы международного взаимодействия (тогда же на свой первый саммит собралась и G20). Идея БРИК оказалась востребованной еще и потому, что после войны в Грузии отношения России и Запада находились в низшей точке, а Кремль хотел показать, что у страны есть и другие перспективные партнеры помимо Америки и Европы.
В 2010 году лидеры БРИК пригласили на свой саммит (он проходил в Китае на острове Хайнань) президента ЮАР Джейкоба Зуму. Четверка стала пятеркой, расширившись за счет самой развитой экономики Африки, а аббревиатура превратилась в BRICS.
С момента образования блока его участники активно стараются сформировать какую-то общую повестку и доказать всему миру, что БРИКС объединяет нечто большее, чем фантазия лондонского инвестбанкира и проблемы в отношениях с Западом.
Накануне саммита в Дурбане российский Национальный комитет по исследованию БРИКС, созданный в 2011 году по указу президента Медведева, подготовил 133-страничный доклад "Россия в БРИКС. Стратегические цели и средства их достижения". Этот документ должен лечь в основу готовящейся правительством РФ Комплексной программы использования участия России в БРИКС в целях ускорения экономического развития и укрепления ее международно-политических позиций. Доклад был снабжен грифом "для служебного пользования" (впрочем, 11 марта о его содержании рассказала газета "Коммерсантъ").
Авторы доклада исходят из того, что Запад ослабевает, уступая место новым центрам силы. БРИКС предстоит "предложить миру историческую альтернативу и взять на себя конструирование основных несущих опор нового миропорядка". Авторы не слишком подробно пишут о том, что может предложить миру БРИКС, но зато подробно останавливаются на возможностях России использовать организацию для "лоббирования своих интересов и инициатив на международной арене".
Москва должна наращивать политическое измерение БРИКС, поскольку в сфере экономики тягаться с Китаем (а вскоре и с Индией) она не может. В качестве нехозяйственной повестки БРИКС предлагается заниматься борьбой с распространением оружия массового уничтожения, киберпреступностью, терроризмом, наркотиками и пиратством, а также вопросами экологии. Более того, авторы доклада уверены, что "России по силам, используя свой авторитет, стимулировать партнеров по БРИКС к преодолению споров и трений".
Тезисы доклада российские специалисты развивали на экспертном форуме в Дурбане, который прошел за две недели до саммита БРИКС. Как рассказал "Власти" участвовавший в заседаниях президент ПИР-центра Владимир Орлов, "ни у кого из экспертов уже не было сомнений, состоялся ли БРИКС, нужен ли он". По словам Орлова, страны БРИКС уже имеют солидный портфель задач, среди них — развитие IT, атомной энергетики, противодействие киберугрозам, освоение космоса, обеспечение безопасности морских коммуникаций и борьба с пиратством. Обсуждалось и сотрудничество в сфере безопасности вплоть до совместных миротворческих операций.
Премьер Индии Манмохан Сингх остался глух к пожеланиям Пекина наполнить банк БРИКС китайскими деньгами
Фото: AFP
По словам эксперта, БРИКС не мешают даже трения между его членами. "Пока БРИКС не стал формализованной организацией, а остается клубом, противоречия между его участниками, прежде всего между Индией и Китаем, не имеют риска выйти на поверхность и блокировать работу",— утверждает Орлов. Правда, как показал саммит в Дурбане, противоречия между участниками БРИКС пока куда более реальны, чем мечты о совместных миротворческих операциях.
Накануне саммита чиновники стран "пятерки" активно анонсировали главное достижение встречи в Дурбане — создание банка развития БРИКС и единого антикризисного фонда. Вообще, финансовое направление сотрудничества БРИКС выглядит как самое активное. В 2010 году банки развития стран "пятерки" подписали соглашение о возможности давать кредиты друг другу и вести расчеты в национальных валютах, чтобы уходить от американских долларов, с помощью которых обслуживается львиная доля растущей торговли между членами БРИКС (см. график на стр. 35). Как рассказал "Власти" глава Внешэкономбанка Владимир Дмитриев, объемы расчетов в национальных валютах увеличиваются, поскольку уход от доллара позволяет компаниям экономить до 4% от суммы трансакции. Правда, пока среди всех валют наибольшей популярностью пользуется китайский юань. А по итогам визита в ЮАР председателя КНР Си Цзиньпина было подписано соглашение о том, что южноафриканский Центробанк будет держать до 3% своих резервов в китайских активах, хотя юань пока даже не является свободно конвертируемой валютой.
Идея сформировать банк развития БРИКС и антикризисный фонд в противовес бреттон-вудским институтам (Всемирный банк и МВФ), в которых доминируют США, должна была дополнить войну против доллара на валютном фронте. Об этой концепции впервые заговорили еще на саммите-2012 в Индии, так что из Дурбана главы государств собирались уехать с готовым соглашением. Всю первую половину дня 26 марта министры финансов "пятерки" вели напряженные переговоры, но к вечеру глава Минфина РФ Антон Силуанов признал: договориться о создании банка и фонда не удалось.
Как выяснила "Власть", причина весьма проста. Первоначально обсуждалось, что капитал банка развития БРИКС должен составить $50 млрд. Выделить почти всю эту сумму готов Китай. При этом Пекин предлагает формировать вклады сторон пропорционально размеру ВВП. Учитывая, что китайская экономика в четыре раза больше российской и индийской, в три с половиной раза больше бразильской и примерно в 22 раза больше экономики ЮАР, у Пекина оказался бы контроль.
Такая перспектива не сильно понравилась другим участникам. В итоге напряженные переговоры в Дурбане так и не привели к подписанию соглашения о создании банка. Вместо этого министры финансов подготовили закрытый документ, в котором зафиксировали свои разногласия. Также эта проблема была крайне расплывчато упомянута в итоговом заявлении, причем Россия даже сформулировала свое прочтение этого пункта декларации. "Проблема в том, что есть политическое решение лидеров — банку быть. Но своими национальными интересами поступиться никто не готов",— говорит один из участников переговоров. Правда, в разговоре с "Властью" глава ВЭБа Владимир Дмитриев предположил, что выходом могло бы стать снижение уставного капитала: "Капитал нужен только для того, чтобы запустить банк, а дальше он может занимать деньги на рынке. Думаю, для начала капитала в $1-5 млрд вполне хватит".
Идею создания антикризисного фонда в размере $100 млрд стороны обсудили еще менее предметно. Суть предложения заключалась в том, чтобы каждая страна выделила определенную долю из своих международных резервов и в случае кризиса была бы готова отдать деньги в общий котел и через валютный своп передать терпящему бедствие собрату по БРИКС. Для Китая с его резервами $3,2 трлн эти требования были вполне по силам — он был готов внести почти половину средств фонда. Зато российский Минфин был в числе противников идеи. В итоговой декларации лидеры заявили, что "создание валютного резерва для использования в чрезвычайных обстоятельствах с первоначальным размером в $100 млрд является возможным и желательным при условии наличия внутренней правовой основы и соответствующих гарантий", и поручили министрам финансов и главам ЦБ продолжить переговоры.
Одним из немногочисленных результатов саммита в Дурбане стало создание делового совета БРИКС. Во многих международных организациях именно деловые советы являются ключевыми форматами работы. У России в этой сфере опыт пока небольшой, зато довольно успешный. В прошлом году во время председательства России в АТЭС деловой консультативный совет этой организации разработал повестку, многие пункты которой были включены в итоговую декларацию саммита во Владивостоке ("Власть" писала об этом в материале "Дорога к океану" в N35 от 3 сентября 2012 года).
На сей раз, по данным "Власти", в деловой совет БРИКС также должны были войти многие частные бизнесмены, имеющие опыт работы в аналогичных форматах либо хорошие связи с предпринимателями из других стран БРИКС. В частности, в совет должны были войти Рубен Варданян (до того как продать Сбербанку свой инвестбанк "Тройка Диалог", он продал 33% акций южноафриканскому Standard Bank), основной акционер группы "Сумма" Зиявудин Магомедов (был председателем делового консультативного совета АТЭС в 2012 году), а также владелец "Реновы" Виктор Вексельберг, имеющий большое количество проектов в Африке.
Но в самый последний момент в администрации президента решили, что Россию в совете должен представлять государственный бизнес и окологосударственные структуры. В результате в совет вошли президент Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин, глава ВЭБа Владимир Дмитриев, гендиректор Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ, 100-процентная "дочка" ВЭБа) Кирилл Дмитриев, глава "Ростехнологий" Сергей Чемезов и президент РЖД Владимир Якунин (оба в ЮАР не приехали). Кирилл Дмитриев заявил "Власти", что на первой встрече совета участники проявляли интерес к опыту РФПИ по созданию инвестиционных фондов с Китаем и Индией. Как пояснил "Власти" Владимир Дмитриев, пока повестка не сформирована, но приоритетом ВЭБа будет участие в финансировании проектов на территории БРИКС: "Важно, чтобы не получилось как в ШОС, где деловой совет и банковский совет почти не взаимодействуют".
