При утверждении Эльвиры Набиуллиной главой Банка России депутаты хотели от нее многого: низкой инфляции, дешевых кредитов, стимулирования промышленности и сельского хозяйства, прекращения оттока капитала и удобного валютного курса. Однако самостоятельно ЦБ не справится даже с инфляцией, и Набиуллиной придется еще не раз это объяснять.
Фото: Андрей Стенин, Коммерсантъ / купить фото
Преемственность — это перемены
Судьба всех председателей центральных банков одинакова: когда экономический рост стремится к нулю, им приходится помимо контроля за инфляцией следить за, казалось бы, чуждыми центробанкам вещами вплоть до уровня безработицы. Эльвира Набиуллина, которой предстоит возглавить российский ЦБ 24 июня, похоже, воспринимает эту нагрузку как должное. Иначе, выступая во вторник перед Госдумой, не взялась бы рассуждать о том, что "миссия центрального банка любой страны — не догма, она меняется во времени", а Банк России "не может абстрагироваться от потребностей экономического роста и занятости".
Эти слова не стоит расценивать как новые веяния в политике Центробанка. Все намерения давно объявлены: законопроект о мегарегуляторе лежит в Госдуме, ориентиры кредитно-денежной политики обозначены, а о готовности ЦБ отвечать за экономический рост ("в той мере, в какой это не противоречит" основной задаче удержания инфляции) говорил и Сергей Игнатьев. В финансовой сфере, по выражению Набиуллиной, невозможны "резкие шараханья", и "преемственность и предсказуемость политики" кажутся в ее выступлении главными словами.
Однако выполнение намеченных планов ставит преемницу Игнатьева в новые обстоятельства, и действовать в них придется иначе. "Преемственность нельзя понимать как отсутствие изменений. Они, безусловно, будут" — эта фраза не менее достойный кандидат в "главные слова Набиуллиной". Можете выбирать на свой вкус. А на вопрос, какой ждать политики от российского ЦБ, похоже, проще всего ответить знаменитым афоризмом на тайском варианте пиджин-инглиша: "Same same but different". Или, скажем: преемственность — это перемены.
Цель в кругу препятствий
Набиуллиной достается хорошее наследство: нынешнее руководство ЦБ "много лет боролось за то, чтобы его мандат изменили с таргетирования валютного курса на таргетирование инфляции, и оно этого добилось", отмечает главный экономист ФК "Открытие" Владимир Тихомиров. "Еще несколько лет назад рублевая ликвидность была доступна, ставки на межбанке были в разы меньше, чем ставки ЦБ, поэтому на ставки ЦБ никто не обращал внимания. Сейчас ЦБ фактически не вмешивается в валютные торги, зато ставки на межбанке ориентируются на ЦБ, банки прибегают к инструментам рефинансирования ЦБ, как это делают банки во всем остальном мире, и благодаря этому ЦБ стал намного лучше управлять инфляцией",— указывает он.
Отказываться от этих достижений даже ради поддержки экспортеров ЦБ не намерен. "Относительно гибкий валютный курс дает больше положительного для реального сектора экономики, чем его искусственное ослабление",— заявила Набиуллина. Приоритетом для ЦБ останется таргетирование инфляции, которая в перспективе должна снизиться до 3-4%. На ближайшие годы адекватными признаны целевые показатели, определенные в Основных направлениях денежно-кредитной политики: в 2013 году — 5-6%, в 2014-2015-м — 4-5%. Скидок на слабый экономический рост не обещано.
Во-первых, напоминает Набиуллина, "инфляционный налог платят прежде всего беднейшие слои населения". Во-вторых, низкая инфляция — необходимое условие для реализации долгосрочных инвестиционных проектов. В-третьих, "чисто монетарными методами" ее все равно не подавить: "Доля немонетарных факторов составляет до половины в инфляции. Поэтому нужно эффективное взаимодействие с правительством по вопросам тарифов на услуги естественных монополий".
От Эльвиры Набиуллиной ждут решения множества проблем, но если ей удастся решить хотя бы одну — довести инфляцию до 3-4% — это уже будет победа
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Ставки в неловком положении
До сих пор ЦБ удерживал инфляцию за счет того, что, по выражению Тихомирова, "жестко относился к предоставлению ликвидности банковскому сектору". Проблема в том, что январское повышение тарифов и акцизов — явление, от ЦБ не зависящее,— позволило инфляции разогнаться до полуторагодовых максимумов (7,3% в феврале). В марте она немного замедлилась, до 7% в годовом исчислении, но ситуация остается весьма неприятной: показатели инфляции все еще заметно выше целевых, а серьезное замедление экономического роста (0,1% в феврале) требует новых стимулов. От Центробанка требуют снижать процентные ставки, чтобы немного активизировать кредитование (радикалы вроде Олега Дерипаски, по сообщению "Прайма", вообще призывают к снижению на 5 процентных пунктов).
Первый шаг в сторону смягчения денежной политики уже сделан: в апреле ставки по среднесрочным операциям предоставления ликвидности были снижены на 25 базисных пунктов — продолжение следует. "Процентные ставки хотя и находятся на уровне ниже инфляции (я имею в виду основную ставку по операциям прямого репо, которая сейчас составляет около 5,5%), они оставляют простор для маневра. Их можно снижать в случае сокращения темпов экономического роста и увеличения безработицы",— говорит Набиуллина.
Низкий уровень безработицы (5,8%), по сути, остается последним препятствием, и вряд ли это надолго. "Текущая макроэкономическая динамика толкнет руководство Центрального банка к снижению процентных ставок. Наш прогноз остается неизменным: 75 базисных пунктов — снижение по базовым ставкам. Плюс расширение механизмов рефинансирования",— считает главный экономист по России "ВТБ Капитала" Максим Орешкин.
Однако и расширение списка залогов, под которые ЦБ сможет предоставлять ликвидность банковской системе, и само по себе снижение ставок (по прогнозам многих аналитиков, ставка по репо будет снижена на 25 базисных пунктов в мае и еще на 25 — в августе) сопряжены с риском: если случится засуха и урожай будет ниже обычного, ЦБ может превысить целевые показатели по инфляции, предупреждают в Райффайзенбанке.
Остается надеяться на осторожность будущего главы ЦБ. "Бизнес в основном руководствуется стоимостью фондирования, и, если бы на месте Набиуллиной был человек из бизнес-сообщества, был бы велик соблазн быстро снизить ставки. Краткосрочное смягчение монетарной политики снижением ставок по репо — основному инструменту рефинансирования — более чем на 25 базисных пунктов приведет к активизации кредитования, но это может и не оказать желаемого эффекта на экономику, а инфляционные риски при этом возрастут",— говорит макроаналитик Райффайзенбанка Мария Помельникова.
Банки здесь бессильны
Возможно, ко времени вступления Набиуллиной в должность ситуация изменится. "Есть надежда, что второе полугодие будет лучше первого: эффект базы, и лучший, чем в прошлом году, урожай могут сыграть позитивную роль в ускорении темпов роста. Тогда остро стоящий сейчас вопрос, как помочь экономике удержать темпы роста и развернуть тренд, в том числе и за счет более дешевых кредитов и более активной роли ЦБ, может отойти на второй план",— отмечает Тихомиров.
Проблема кредитования реального сектора, впрочем, и в этом случае никуда не денется. По подсчетам Валерия Миронова из Центра развития ВШЭ, сейчас в большинстве секторов экономики (кроме добычи полезных ископаемых, химической промышленности, производства кокса и нефтепереработки) рентабельность существенно ниже стоимости банковских кредитов (средняя ставка на январь — 12%), и разрыв между ними растет.
Набиуллина об этом знает. "У нас сейчас цена кредита, который получают предприятия в коммерческих банках, выше, чем доходность по большинству проектов, которые эти предприятия осуществляют,— признает бывший министр экономического развития.— Но базой для снижения ставок по кредитам является снижение инфляции". При выполнении этого необходимого, но недостаточного условия исправить ситуацию, по ее мнению, могло бы развитие секьюритизации: "То есть если банки выдают кредиты реальному сектору экономики, под них можно выпускать ценные бумаги, которые ЦБ будет брать в залог и таким образом предоставлять ликвидность всей системе".
Предел ответственности
На этом возможности помочь реальному сектору, пожалуй, исчерпываются, все-таки у ЦБ свои задачи. "ЦБ отвечает за устойчивость банковской системы. Эту устойчивость нужно ценить",— напомнила Набиуллина и выступила за усиление банковского надзора и "переход от формальных процедур к содержательной оценке банков". "Надзор должен стать действенным. Необходимо вычистить с рынка недобросовестные банки, которые представляют угрозу для системы в целом. В связи с этим отмечу, что поддерживаю усиление ответственности вплоть до введения уголовной за фальсификацию документов отчетности",— подчеркнула она.
Система страхования вкладов в конце концов будет модифицирована, с дифференциацией отчислений в зависимости от того, насколько рискованную политику проводит банк. С сомнительными операциями, проходящими через банковскую систему (напомним, Игнатьев объем средств, выведенных таким образом за рубеж в 2012 году, оценивал в $35 млрд), Банк России будет бороться. И лично новый председатель ЦБ постарается "сделать все для того, чтобы банковская система и финансовый рынок в контексте мегарегулятора не являлись причиной бегства капитала из российской экономики" и у предприятий была "возможность найти ресурсы для развития в своей стране".
На этом зона ответственности Набиуллиной, в общем, и заканчивается. Однако ей, видимо, все равно придется раз за разом — как в зале Госдумы — напоминать, что "проблемы экономического роста — это проблемы и структурных изменений, и инвестиционного и делового климата". И что "наше законодательство пока не приспособлено для того, чтобы дать возможность бизнесам удобно структурировать свои сделки, налоговое законодательство пока не дает стимулов для развития финансовых рынков, и есть вопросы к судебной системе". И что "банковская система может помочь, но все вопросы экономического роста решить не может".