Премьера\кино
В новом фильме Денни Бойла объектом пристального внимания становится человеческий мозг и способы его заморочить
В своем новом психологическом триллере "Транс" (Trance) Денни Бойл начинает с рассказа о краже картины Гойи с участием одного забывчивого аукциониста, но потом, усыпив зрительское внимание, незаметно переходит к очень своеобразной love story, точнее, к истории о том, как женщина способна заморочить человеку голову. Вполне оправданным сочла название фильма ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Сюжетно закрученный вокруг похищения полотна Гойи "Ведьмы в воздухе", которых режиссер Денни Бойл выбрал за явный оттенок безумия и сюрреализма, "Транс" и сам воздействует скорее на том же уровне, что и живопись,— то есть на более ассоциативном и психоделическом, чем традиционный повествовательный кинематограф. Это прежде всего кино для глаз и только в последнюю очередь для ума, которому в зависимости от устройства психики конкретного зрителя утомленный обилием визуальной информации глаз может и вообще не дать никакой пищи — и тогда "Транс" вполне способен произвести впечатление эффектной пустышки и элегантной головоломки, над которой совсем не стоило ломать голову, если оценивать фильм исходя из содержательности и оригинальности полученной на выходе умной мысли.
Основная мысль тут примерно в том, что личность — это все, что человек когда-либо сказал, сделал, почувствовал, скрученное в одну нить, и главная режиссерская задача Денни Бойла — наглядно показать, как именно закручивается эта нить из разных образов, проносящихся у каждого из нас перед глазами за всю жизнь. Во многом эту задачу можно считать выполненной, и чисто физиологическое ощущение от того, как снят и смонтирован "Транс", иногда вызывает ассоциацию не только с гипнозом, в который то и дело погружаются персонажи, но и с работой художника, макающего кисть то в одну, то в другую краску на палитре. Картина вырисовывается довольно хитрая, но не без элементов комичности: герой Джеймса Макэвоя, аукционист, договорившийся помочь одному бандиту (Венсан Кассель) с кражей "Ведьм в воздухе", немного отступает от первоначального плана, в результате чего, получив удар по голове, забывает, где он спрятал похищенный шедевр. Приходится обратиться за помощью к психотерапевту (Розарио Доусон), несмотря на щекотливость ситуации: нельзя же признаться врачу, что его клиент с амнезией потерял краденного Гойю, и приходится что-то сочинять про пропавшие ключи от машины, но это только начало большой сложной пирамиды из всяческого вранья, иллюзий и мнимостей, из которых хитроумно соткан "Транс" с его многоуровневой реальностью, когда человек может свалиться в реку в машине с трупом в багажнике, а через мгновение вынырнуть в бассейне в собственной спальне, или когда загипнотизированный здоровенный бандит мечется в кресле, потому что при слове "земляника" ему начинает казаться, что его заживо закапывают в могилу.
В общем-то, эта непредсказуемая смена состояний и есть основная движущая сила фильма, основная мотивация как для автора, так и для его героев,— не корыстный интерес к дорогостоящему артефакту и радость обладания им, а сам процесс поиска, прежде всего новых ощущений, даже если не все они приятны, а некоторые так и просто устрашают, как, скажем, любовная одержимость. Однако при всей затейливости конструкции, придуманной Денни Бойлом для петляния по лабиринтам человеческого сознания, "Транс" — вполне зрительское, увлекательное кино, нео-нуар, совершенно не пытающийся казаться умнее, чем он есть (в отличие, скажем, от такого же слоеного пирога, каким было "Начало" Кристофера Нолана, с которым неизбежно будут сравнивать "Транс"). Денни Бойл спокойно использует самые простые жанровые приемы и приманки, уверенный, что зритель любит нехитрые удовольствия. Уже через несколько минут после начала в фильме откровенно объявляется, мол, "амнезия — это фуфло", изогнувшаяся на постели голая девушка с револьвером служит объектом откровенного любования камеры, а одним из главных искусствоведческих соображений становится наблюдение, что после "Обнаженной Махи" Гойи в живописи прошла мода на гладковыбритые женские гениталии. Заканчивает режиссер свою очень навороченную картину неожиданным элементарным вопросом — "ты хочешь помнить или хочешь забыть", надолго повисающим в воздухе, как пальцы Венсана Касселя, не решающегося нажать на кнопку, которая запустит очередной виток гипноза, и иронично усмехающегося над тупиковой невозможностью выбора, предоставленного ему улыбающейся с экрана ведьмой-гипнотизершей.