Никакой уважающий себя чиновник, решивший начать самостоятельную политическую игру, не выкладывает все свои козыри сразу. Во-первых, это может быть просто опасно для жизни. Во-вторых, есть определенные правила игры, которых Скуратов до сих пор придерживался. Эти правила звучат так: не трогайте меня слишком сильно, и я, может быть, тоже вас не буду трогать. В день знаменитого голосования в Совете федерации Скуратов никого не "сдал", хотя, вероятно, и мог.
Вроде бы сейчас уже наступило время, когда Скуратов должен был пойти ва-банк: его отстранили от работы, на него заведено уголовное дело, глава ФСБ и Совбеза уже на всю страну подтвердил подлинность скандальной пленки. Тем не менее Скуратов этого не сделал. Почему?
Да потому, что любой высший чиновник, переставший играть по правилам (а официальное вываливание компромата на представителей своей же касты — игра не по правилам), автоматически выбывает из своего круга. Он становится маргиналом вроде Александра Коржакова. Скуратов пока явно не готов ставить крест на своей карьере. Поэтому и не торопится обнародовать компромат — он гораздо ценнее, пока неизвестен широкой общественности.
По сути, письмо Скуратова — обращение не к Ельцину (с которым у генпрокурора, похоже, уже ничего хорошего не сложится), а, скорее, к Примакову. Именно к премьеру апеллирует автор письма, предлагая создать "специальную правительственную комиссию по репатриации российских капиталов". Он особо отмечает, что руководство этой комиссией нужно возложить на председателя правительства. Скуратов в письме президенту говорит премьеру: я знаю, что вы должны быть главным, и я готов быть с вами.
Пока, правда, премьер не ответил Скуратову взаимностью — судя по заявлению, которое сделал "Интерфаксу" начальник управления правительственной информации Игорь Щеголев, Примаков считает, что Юрий Скуратов не должен оставаться на посту генпрокурора. Однако пока прямого заявления на этот счет премьер не сделал. Так что у Скуратова еще есть надежда.
ОТДЕЛ ПОЛИТИКИ