Андрей Кивинов учится писать
Один из лидеров криминальной прозы выбирает жесткий реализм
— В позапрошлом году, в новогодние каникулы, на какой-то презентации я познакомился с художником Александром Кравчуком. Он выдвинул теорию, что абсолютно любой человек — независимо от пола, возраста и способностей — может писать маслом. Я никогда не брал в руки карандаш и кисть, но он меня уговорил. В конце концов, я ничего не терял: не получится — так не получится. Нас было шестеро, и среди нас оказались парень-милиционер лет двадцати пяти и женщина восьмидесяти двух лет. Никто до того писать маслом не пробовал. Даже моя жена (журналист и писатель Виктория Шервуд. — R), которая когда-то окончила художественную школу, писала акварелью, гуашью, но маслом — никогда. Оказалось, что написать картину не так сложно, как кажется. И я увлекся.
Фото: Коммерсантъ / Сергей Семенов
— Что в живописи особенно "цепляет"?
— В первую очередь увлекает сам процесс, который отвлекает тебя от всего остального. Погружение в картину — это своего рода терапия. А во-вторых, срабатывает эффект "надо же, и правда получилось!". Ведь, беря кисть впервые, человек не ожидает, что сможет получить приличный результат. А когда картина написана и нравится — хочется продолжать.
— А если не нравится?
— Если лаком еще не успел покрыть — все еще можно переделать.
Живопись отличается от графики. Графиком я никогда не был. С детства пытался рисовать предметы — ничего не получалось, и до сих пор не получается. Живопись — это другое. Любой человек может нарисовать круг и раскрасить его, чтобы получилось яблоко. Кто-то сделает это лучше, кто-то хуже — но сделает. Масло — очень универсальный и гибкий материал. И всегда есть возможность доработать или переделать.
— Учиться легко?
— Поначалу все было сложно. Картина начинается с того, что нужно углем закомпоновать в холст то, что ты видишь. Рисовал, стирал, снова рисовал. Потом — палитра с красками — и ты вообще не знаешь, что с ней делать...
Сначала нужно просто изобразить то, что видишь, и это тоже не так легко. Потом сделать то же самое, но уже осмысленно: что-то выделить светом, что-то убрать в тень. Предметы одинакового цвета, которые находятся в тени или на свету, выглядят по-разному и изображаются разными красками. Возьмем зеленое яблоко: неопытный художник для тени выберет тоже зеленый цвет, только темнее. А это неправильно. Чтобы изобразить тень, нужно брать совсем другую краску, например, красную. Это нелогично, но это смотрится!
— Что для вас оказалось самым сложным?
— Лично мне сложно изобразить однотонный предмет. Например, дыню — и чтобы это было не просто желтое пятно. До сих пор не люблю рисовать фон и то, на чем стоят предметы. Нужно что-то делать, чтобы он не выглядел плоским и однотонным — а меня так и тянет закрасить в один цвет, как валиком!
— У вас уже есть свой стиль и любимые жанры?
— Я работаю в стиле жесткого реализма, поэтому мне ближе натюрморты. Сам Александр портретист, и сейчас проводит мастер-классы по портрету. Но за это я пока не берусь. Я могу нарисовать портрет, но, боюсь, похоже не будет.
— А как складываются отношения с пейзажами?
— Я пробовал — Кравчук вывозил нас на пленэр. На этюды дается всего три часа, а то и за час нужно успеть. Необходимо абстрактное видение, чтобы с первого раза несколькими мазками изобразить увиденное. Я же начинаю скрупулезно и кропотливо прорисовывать детали: каждый кустик, каждую веточку и травинку. У меня есть парочка пейзажей, они очень маленькие — буквально открыточного размера. Говорят, с технической точки зрения пейзаж проще. Натюрморт считается более сложным жанром. А мне натюрморты даются легче. Но до Виллема Кальфа еще далеко!
— Вы работаете дома?
— Когда как. Дома есть мольберт, и картины для подарков и выставок я пишу здесь. Иногда работаю с Александром Кравчуком в его мастерской. За компанию работать веселее. Но в его мастерской я делаю то, что скажет он. А у себя дома могу сам себе составить натюрморт или придумать сюжет.
— И в выставках участвуете?
— Одна из ранних картин висит в Институте региональной прессы в рамках выставки работ учеников Александра Кравчука. В апреле Союз художников организует выставку "Писатели-художники", в которой представит картины писателей, увлекающихся живописью. Таких немало: творческому человеку, видимо, не хватает реализации в прозе, и он обращается к кисти.
— Сколько всего у вас работ?
— Десяти еще нет. На картину уходит дня три-четыре. Но времени всегда не хватает. А зимой не хватает и света.
— Сделать живопись профессией не собираетесь?
— Может быть, позже. Для этого пришлось бы все бросить, но работа пока не позволяет. В мае выйдет первый том трехтомника "Зона личной безопасности" — это, скорее, мелодрама, нежели детектив. Сейчас пишу второй том. Скоро начнутся съемки сериала по этой книге. В ближайших планах — еще две экранизации: "Пурги" и "Комы". А в октябре выйдет полнометражный фильм "Курьер из рая" по старой книге "Черный мерин". Сценарий делался пять лет, снял ленту режиссер Михаил Хлебородов. Это будет приключенческая комедия.