На 202-й минуте разговора с народом Владимир Путин сказал главное: "У нас другое общество, у нас попробуй разреши..."
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Эта мысль не давала ему покоя настолько, что через несколько секунд он решил ее повторить и усилить: "У нас попробуй разрешить что-нибудь... у нас невозможно внедрить все, что там возможно, нереально..."
Президент России — опытный политик, эти слова прозвучали в контексте отношения к педофилии и однополым бракам — поди поспорь. Сочувствовать педофилам вообще никому в голову не придет. Защищать права гомосексуалистов в таком архаичном и агрессивном обществе, как российское, нужна недюжинная смелость. Беспроигрышная, проще говоря, риторика.
Даже когда — уже под конец пятого часа эфира — Путин говорил о невозможности легализации марихуаны, формулировки были мягче. Потребовались обоснования, ссылки на исследования и международный опыт, пусть спорные, но все же содержательные аргументы.
А мог бы и здесь прибегнуть к беспроигрышному "у нас другое общество". Как и почти в любом другом эпизоде многочасового шоу, в ходе которого он отечески разрешал, запрещал, обещал, разъяснял, поздравлял и сочувствовал.
"Тащить и не пущать" — выражение будочника Мымрецова из рассказа Глеба Успенского, согласно энциклопедии крылатых выражений, "символ полицейского произвола и самоуправства", как и 150 лет назад — главный принцип российской власти.
Времена, впрочем, другие. Вместо форменной фуражки — снисходительная риторика. Алексей Кудрин оказывается "сачком" — не хочет, видите ли, возвращаться во власть. А то, что у него с этой самой властью — расхождения на уровне принципов, можно и стороной обойти. У Анатолия Чубайса — много ошибок: и прошлых, и нынешних, и вообще якобы были советники из ЦРУ, но сажать его не за что. "И вообще суд должен разобраться" — это уже реплика по поводу крупнейшего коррупционного скандала прошлого года, дела "Оборонсервиса", но для Путина это универсальный аргумент. Железобетонный. Президент и не может сомневаться в справедливости и независимости российского суда.
Нельзя не отметить и профессионализм ведущих. Они очень точно уловили интонацию и, собственно, интенцию первого лица. Лидер крупнейшей оппозиционной парламентской партии был представлен как "телезритель Геннадий Андреевич Зюганов". Путин жизнерадостно хохотнул и только: поправить журналиста если и пришло президенту в голову, то вида он не показал.
Отдельно стоит отметить отбор вопросов. По субъективному оценочному мнению автора этой колонки, приоритет был — чем косноязычнее, тем лучше. Хороший фон для качественно артикулированных домашних заготовок президента. А если и проскальзывал неудобный вопрос (про тот же исчезающий по весне асфальт на дорогах), уйти от него для президента не составляло ни малейшей проблемы. Акцизы, дорожные фонды, но да, проблемы есть, знаем, решаем...
В общем, никаких особенных сюрпризов. Много лет подряд Путин демонстрирует одно и то же: образ всеведущего, строгого и одновременно снисходительного отца нации. Не всемогущего, но способного решать конкретные проблемы: кому-то детскую площадку построить, кому-то — хоккейную. Здесь деньгами помочь, там — на недостаточно расторопных чиновников надавить.
Но хорошо бы, чтобы не просто так, а в ответ на нижайшую просьбу. Как это, например, случилось с социальными взносами индивидуальных предпринимателей: изложена наконец конкретная схема, которая позволит выжить самым маленьким.
Прием, кстати, для Путина тоже не новый: сначала закручиваем гайки на пару оборотов, потом — на пол-оборота откручиваем. Разумеется, после широкого общественного обсуждения, в рамках демократической процедуры.
Где-то на 270-й минуте (всего общение президента с народом продолжалось, побив все рекорды, 4 часа 47 минут) в моем телефоне села батарейка, пришлось переключиться с радио- на интернет-трансляцию. На "Маяке" она почему-то шла под рубрикой "Валенки-шоу". Забыли, видимо, поменять.