Вчера в Москву приехал президент Мирового банка Джеймс Вульфенсон. Из Шереметьево-2 он сразу отправился к Юрию Маслюкову. После того как Вульфенсон встретился с первым вице-премьером, его принял Евгений Примаков. Сегодня они встретятся вновь, но уже в присутствии остальных российских переговорщиков. От президента Мирового банка напрямую зависит судьба кредита МВФ: МБРР фактически отвечает за структурную часть меморандума об экономической политике российского правительства и ЦБ.
Джеймс Вульфенсон привез в Москву $1,85 млрд от МБРР. Правда, эти деньги — $1,2 млрд на структурную перестройку, $400 млн на реструктуризацию угольной отрасли и $250 млн на социальные нужды — банк сможет предоставить России лишь после того, как совет директоров МВФ одобрит российский меморандум об экономической политике. Однако значительная часть меморандума должна быть посвящена структурным реформам. А за это в сообществе международных финансовых организаций отвечает уже МБРР, а не МВФ. Когда структурная часть меморандума будет одобрена МБРР, Вульфенсон даст отмашку Мишелю Камдессю, а Камдессю, когда весь меморандум будет согласован,— Вульфенсону. И наконец, оба международных финансовых чиновника должны дать старт официальным переговорам клубов кредиторов с Москвой.
Вчера первый заместитель министра финансов Михаил Касьянов заявил, что члены Парижского клуба готовы начать официальные переговоры с Москвой сразу же после того, как МВФ одобрит меморандум. Они уже согласны на отсрочку платежей 1999 и 2000 годов. Правда, вопрос о частичном списании долгов, по словам Касьянова, у кредиторов пока "не вызывает энтузиазма".
Так что ставки на сегодняшних переговорах с Вульфенсоном высоки как никогда. До конца апреля, когда текст меморандума должен быть представлен в Вашингтон (иначе директора фонда не успеют рассмотреть его до середины мая, а 16 мая Россия должна уже выплатить МВФ около $1 млрд в счет погашения прежних долгов), остается все меньше времени, однако далеко не все противоречия между российским правительством и МБРР преодолены.
Вульфенсон и Примаков прежде всего должны договориться о том, какими функциями должен быть наделен государственный Российский банк развития (РБР) и на какие цели может быть использован бюджет развития. Их подчиненные этого сделать не смогли. Юрий Маслюков настаивал на том, чтобы РБР кредитовал весь реальный сектор, который остался без оборотных средств. К тому же первый вице-премьер не доверяет отечественным коммерческим банкам, "привлечение которых к работе со средствами госбюджета ведет к их разворовыванию". Глава представительства МБРР в России Майкл Картер предлагает ограничить деятельность РБР кредитованием лишь базовых инфраструктурных проектов — мостов, дорог и портов, обосновывая свою позицию тем, что РБР не должен "тормозить становление частных коммерческих банков".
Упорство Маслюкова уже в который раз привело к тому, что в переговоры по частному вопросу приходится вмешиваться премьеру. Однако в любом случае у РБР в ближайшее время все равно не будет денег на масштабные проекты. В этом году еще не созданный банк может твердо рассчитывать только на 375 млн рублей из федерального бюджета. Правда, в законе о бюджете-99 записано, что в РБР будет направляться 2,5% от продажи госимущества и возвраты по ссудам из бюджета развития. Но, по самым оптимистичным подсчетам Минэкономики, это составит не более 2-3 млрд рублей. Поэтому ради быстрейшего согласования структурной части меморандума премьер готов, по неофициальной информации, пойти на значительное ограничение кредитных функций РБР.
КОНСТАНТИН Ъ-ЛЕВИН