Сегодня о финансовом кризисе не говорит только ленивый. Несмотря на это, правительство все же не стало просить помощи у частного капитала. Даже на недавней встрече с олигархами Борис Ельцин ограничился лишь дежурным призывом побольше вкладывать в реальный сектор экономики. Хотя вот этому-то призыву внимать и не стоит. Занявшись реальным делом, банкиры могут подписать себе смертный приговор.
В 1754 году Елизавета Петровна подписала указ о создании первых российских банков — Дворянского и Купеческого (Банка для поправления при Санкт-Петербургском порте коммерции). В 1782 году, не оказав сколько-нибудь заметного влияния на "поправление коммерции", Купеческий банк был ликвидирован. Дворянский просуществовал чуть дольше. Что же погубило его?
В 1768 году, сразу после начала русско-турецкой войны, Екатерина II подписала указ о выпуске первых в России бумажных денег — ассигнаций для покрытия дефицита бюджета. Печатный станок заработал на полную мощь. Часть его продукции правительство передавало Дворянскому банку. Одной рукой передавало, а другой забирало: при Екатерине был изобретен механизм госзаймов, с перерывами использовавшийся более 200 лет. Речь идет о почти бесплатных и очень долгосрочных заимствованиях у кредитных учреждений. Дворянский банк был одним из первых, на ком эта система была отработана. Но главная причина его краха заключалась в другом.
Операции банка сводились к выдаче ссуд привилегированному сословию под залог драгоценностей и деревень. Дворяне тратили кредиты не только на сладкую жизнь, как это принято считать. В 60-х годах XVIII века появилась страсть к обустройству имений по европейскому образцу. Из Англии выписывались сельхозмашины, из Германии — агрономы, из Франции — инженеры. Словом, деньги пошли в реальный сектор. Однако европейскому плугу так и не удалось вытеснить российскую соху: кредитов на всех не хватило. И вот почему.
До 1770 года Дворянскому банку было запрещено принимать вклады, поэтому новые ссуды он мог выдавать только после возвращения старых. Но клиентами банка были люди, имевшие прямой выход не только на правительство, но и на саму императрицу. Поэтому кредиты бесконечно продлевались, а залоги крайне редко переходили в собственность банка. Иными словами, Дворянский банк являл собой худший из ломбардов и работал как худшее из кредитных товариществ. Итог: в 1786 году банк был ликвидирован, а оставшиеся от него активы были переданы на баланс Государственного заемного банка. Этот банк, хоть и не добился блестящих результатов, просуществовал до 1860 года. Причем его последние дни как две капли воды походили на предсмертные судороги Дворянского банка.
Шла Крымская война. Денег на ее ведение, как всегда, не хватало. Разместили несколько внутренних займов. Подсчитали выручку — мало. Обратились за помощью к дворянам. Те откликнулись, но, принимая пожертвования, Николай I сетовал: "Не натурой бы, а деньгами". Нашлись, однако, и деньги: используя изобретенную при Екатерине схему, министерство финансов подчистило банки. Но и этого оказалось мало. И тогда министр финансов Петр Брок испросил высочайшего разрешения на запуск печатного станка, а получив его, за несколько месяцев добавил к находившимся в обращении 300 млн рублей еще столько же. К середине 1857 года, через год после завершения Крымской войны, вся эта денежная масса осела в банках.
"Не многовато ли им?" — подумал Петр Брок, но новых заимствований делать не стал, поскольку проблема наполнения бюджета стояла уже не так остро. Куда актуальнее был вопрос снижения стоимости обслуживания внутреннего долга, в том числе банкам. И тогда Брока посетила новая блестящая идея: а почему бы не обязать банки снизить ставки по кредитам? Благо их процентную политику определяет министерство финансов, которому банки безропотно повинуются. И вот вскоре кредитные, а с ними и депозитные банковские ставки были понижены.
Но вот что любопытно. Одновременно со снижением ставок правительство занялось стимулированием отечественной промышленности и сельского хозяйства. В газетах чуть не ежедневно публиковались объявления о подписке на ценные бумаги все новых и новых акционерных компаний. С бесконечными обещаниями "высоких прибылей" (во всяком случае, они были выше процентов по банковским вкладам). Несмотря на всеобщую неграмотность, считать население умело, а потому в срочном порядке начало изымать деньги из банков и помещать их в корпоративные бумаги. В результате к середине 1859 года у банков возникли серьезнейшие проблемы с ликвидностью: суммарная денежная наличность — 20 млн рублей; размер только частных вкладов, которые могли быть востребованы в любую минуту,— 750 млн. Крах был неизбежен.
Для его предотвращения весной 1859 года Александр II создал специальную комиссию. Накануне ее первого заседания будущий управляющий Государственным банком Евгений Ламанский пригласил к себе на дачу будущего министра финансов Николая Бунге. К ночи перед ними был исписанный лист бумаги с подробнейшим планом преобразований, который и лег в основу рекомендаций комиссии. Суть их состояла в "ликвидации всех прежних и устройстве тотчас же новых кредитных учреждений". Вскоре был создан Государственный банк, поглотивший Государственный заемный и все другие банки России.
На какой даче разрабатываются нынешние проекты преобразований, я не знаю. Впрочем, это не так уж и важно. Важно, что в кабинете Бориса Ельцина олигархам ясно дали понять: в условиях острейшего финансового кризиса государство не претендует на их деньги. Но предлагать вкладывать их в реальный сектор экономики президенту не стоило. История Дворянского и Государственного заемного банков тому подтверждение.
ЮРИЙ КАЛАШНОВ
В УСЛОВИЯХ ФИНАНСОВОГО КРИЗИСА НЕВАЖНО, КУДА ПОЙДУТ ДЕНЬГИ БАНКОВ — В БЮДЖЕТ ИЛИ В РЕАЛЬНЫЙ СЕКТОР ЭКОНОМИКИ. И ТО И ДРУГОЕ ВЕДЕТ К КРАХУ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ